Марьград

— Вы даете… — пробормотал Игорь. — А чего я предтеча?

— Не чего, а кого! Предтеча того, который.

— Который что?

— Который то! Не ясно разве?

Идиотство какое, подумал Игорь. Время теряем…

Елохов сформулировал кратко и четко:

— Игорь. Наш умник Иван намекает: вы — предтеча спасения. И, соответственно, спасителя. Умнику видение было. Или много видений.

— Хотя бы не с большой буквы? — осведомился Игорь.

— Полагаю, с большой, — сообщил Анциферов. И уточнил: — Это вопрос веры.

Игорь оглядел присутствующих. Елохов откинулся на стуле, уставился в потолок; На-Всё-Про-Всё ухмылялся, откровенно веселясь; Смолёв курил с отсутствующим видом. Нужно было как-то сменить тему. Сказал первое, что пришло в голову:

— А кстати, Иван, объясните еще, почему вы все время имена вот так переиначиваете, на зарубежные лады?

Анциферов промолчал, вместо него ответил Саша:

— Развлекается.

А Елохов, не меняя позы, добавил:

— Он у нас гуманитарий.

— Тогда, — попросил Игорь, — рассказали бы, кто вы по специальностям. — Он принужденно улыбнулся: — Если не секрет. Обо мне вы знаете. Я знаю про Александра и Петра. И про Марину, конечно. А вы, Павел, Матвей, Иван, кем были?

— Были… — повторил Анциферов. — В жизни. А теперь сплыли. В загробное царство…

— Опять мистика, — констатировал Елохов. — Игорь, я заведовал теплоэлектроцентралью. Заканчивал политех в Харькове. Матвей — программист, айтишник, в вычислительном центре трудился, а сам из Новосиба. Технари, да. А Ваня у нас по духовной части. Редактором он был нашей многотиражки. И образование соответствующее — журналистика, в тутошнем универе.

— Спасибо, — сказал Игорь. — Теперь, можно сказать, почти полностью познакомились. А дальше я предлагаю вот что. Давайте, Иван, чуть поменяем очередность наших… э-э… откровений. Давайте сейчас я… э-э… возьму слово. — Он понадеялся, что доля иронии поможет снизить пафос, так некстати созданный Анциферовым, а заодно и разрядит нервозность. — Расскажу… нет, поведаю… поведаю вкратце историю моих… э-э… похождений? свершений? ну, вы поняли… историю за последний месяц.

Расценил молчание как знак согласия. Предупредил:

— Только, очень прошу и даже настаиваю: вторую часть рассуждений Ивана о моей особости оставим в стороне. Особость есть, не отрицаю, но более чем достаточно первой части: почему-то, не знаю почему, мне доступно то, что недоступно вам. Это просто факт. Вот и ограничимся фактами. Во всяком случае, до времени. Согласны? Спасибо. Поехали.