Русалочья кровь
![Русалочья кровь](/uploads/covers/2022-11-25/rusalochya-krov-201.jpg-205x.webp)
- Автор: Ева Святненко
- Жанр: Мистика / Городское фэнтези / Самиздат, сетевая литература
Читать книгу "Русалочья кровь"
Глава 13
Анатолий бережно держал руку Гаяны. В обоих обличьях девушка была хороша — и русалкой, и человеком.
— Не жалеешь, что связался со мной? — Гаяна повернулась к парню.
— Ни капли. Радуюсь, что та ведьма на меня запрыгнула, а то бы с тобой не встретились. И, вообще, я тебя все эти дни вспоминал, жалел, что тогда за тобой из автобуса не выскочил.
— А я тебя не пугаю такая? Если бы тогда выскочил, то ничего не случилось бы.
— Дурёха, — Толик обнял девушку, — нечего об этом думать. Главное, мы вместе.
Гаяна положила голову на плечо своему парню. Уже можно было так называть его — они и за руки держались и даже поцеловались вчера. При воспоминании об этом девушку бросило в жар. Щёки, наверное, полыхают сейчас. Гаяна уткнулась носом в волосы Анатолия, пытаясь скрыть смущение. А тот придвинулся так близко, что неудобно стало перед прохожими. Ведь в общественном парке сидят, а не у себя дома.
Гаяна чуть отстранилась и заговорила:
— Мне сегодня надо к ним обязательно. Может получится знак для Жар-птицы нарисовать.
— Я провожу, — кивнул Анатолий.
— Ладно только внутрь не заходи, — попросила Гаяна.
Не могла она врать и открыто во всём призналась Анатолию, когда он почуял в ней неживую сущность. А тот и не удивился, слушал внимательно и смотрел на неё ласково и печально. А потом и вовсе предложил прогуляться сходить. Так они третий день и ходили, наговориться не могли.
А сегодня утром он постучал в её дверь и вручил мольберт и полный пакет красок, мелков, карандашей и, бог ещё знает, чего.
— Я тут подумал… Ты рисовать мечтала. Вот, не знал, что купить, я в этом не разбираюсь, взял всего понемножку, — Анатолий засмущался и положил пакет на пол.
— Спасибо, — пролепетала девушка. Ты — первый, кто меня в этом поддержал.
— Если не против, то я буду твоим первым заказчиком.
Душа Гаяны пела и искрилась. Она будет художником! Пусть будущее туманно и неопределённо, но вместе с Анатолием они обязательно будут счастливы.
Одно только Гаяна скрыла — условие, при котором она знак нарисовать могла. А, может, и вовсе ошиблась Сирин и поцелуя достаточно будет. Вот вечером и попробует. Но сначала к Марусе забежать, навестить — в последнее время та поникшая ходит и задумчивая.
Анатолий в русалочью обитель Гаяну сопроводил, словно боялся отпустить хоть на минуту. Но остался ждать на улице.
В доме было тихо. Соня и Катя куда-то пропали, с Настей беда случилась, а с Лизой не хотелось встречаться.
Гаяна зашла и встала, как вкопанная. Захотела убежать, нехорошо ведь подслушивать, но не смогла — говорили о ней: о Гаяне, о девочках. Один голос Марусин, а другой незнакомый.
— Я для вас троих утопила, против их воли, навстречу вам пошла.
— Не могу иначе ответить, Дарина. Не знала я ни о чём. Не моя то была задумка.
— Значит, не дашь силы от Чёрной Жемчужины? — прошипел чужой голос.
— Не дам! — припечатала Маруся.
— И ради сестры моей, Беляны, не дашь?
— Не дам! Ежели поделюсь, то сами год можем не пережить.
— Ну, Настя, я до тебя доберусь, — незнакомка выругалась и вихрем промчалась мимо Гаяны.
Гаяна бросилась вдогонку — ей нужно было узнать правду, нужно.
— Стойте. Стойте, пожалуйста. Дарина!
Высокая худая брюнетка притормозила и уставилась на преследовательницу.
— А, русалочья кровь. Чего тебе?
— Я случайно слышала. Вы Марусе сказали…
— Что я вас утопила. Это слышала? — ничуть не смущаясь уточнила брюнетка.
Гаяна задохнулась от эмоций. Неужели этой не стыдно? Она же их погубила по указке Насти. Заметив замешательство Гаяны, брюнетка пояснила.
— Мне Настя желание обещала исполнить, силу Жемчужины дать. Клялась, что с ведома главной вашей, Маруси. — Дарина презрительно скорчила губы и сплюнула. — Обманула.
Да, Настя многих обманула и много натворила. Но у Гаяны язык не повернулся ту в открытую обвинить или кому-то правду рассказать.
— А кто такая Беляна? — вспомнила Гаяна незнакомое имя.
— Сестра моя, полуночница. Я много лет её искала. А теперь больная она лежит. И тело умирает и дух. А у меня нет целительного волшебства. Я только разрушать могу.
Гаяне почудилась горькая ирония в словах брюнетки. Неведомую сестру стало жалко и само вырвалось предложение:
— Можно я попробую вам помочь?
— И как же помогать собираешься? — разозлилась Дарина. — Уже одна ваша помогла.
— Нет, не так. Я правда помочь хочу. Я смогу дар попросить, если сделаю кое-что. А я сделаю обязательно.
Черты Дарины смягчились.
— Тебя Гаяной зовут, русалочка?
— Да.
— Если захочешь помочь, то вот мой адрес, — брюнетка вырвала лист из маленького блокнота и набросала несколько слов. Приходи в любое время. Я никогда не сплю.
***
Вечером Гаяна стояла в доме Рарога над изрисованной знаками поверхностью. Все знаки светились, только в центре выделялось мёртвое пятно — «Агни».
Девушка наклонилась и нежно провела кистью по контурам. Краска легла ровно, сплошным слоем, но не вспыхнула, не ожила. «Не получилось», — Гаяна бросила кисть и села на краешек постамента, обняла себя руками.
Анатолий ей, конечно, нравился, но вот так сразу она не смогла бы "разбудить страсть". К горлу подступали горькие слёзы: — «Что же делать, неужели придётся против себя пойти, себя предать?»
Предательницей Гаяна уже побывала, когда отказалась от своей мечты и поступила в университет по указке родителей. Но тогда повезло. По иронии судьбы, потеря зрения позволила ей разглядеть истинное положение дел. «Как там говорил лис? Зорко одно лишь сердце, а глазами главного не увидишь. Попробовать что ли?»
Гаяна подползла к «Агни», закрыла глаза, нащупала контур знака. Указательный палец заскользил, следуя за рисунком. Как интересно — местами символ был выбит в камне, местами — налеплен сверху спрессованной каменной крошкой.
Острая боль расцвела на кончике пальца, девушка отдёрнула руку и невольно лизнула ранку. Вот ведь — поранилась о какой-то заусенец, до крови. Интересно, есть ли у Рарога и его сестриц обычный пластырь.
Внутри «Агни» родилось и разрослось сияние в месте, куда попала маленькая капелька крови Гаяны.
Как завораживающе и как просто. Она нашла способ. Где-то в сумочке завалялась булавка, вот она и пригодится, чтобы расковырять ранку побольше и измазать кровью весь знак.
Через пару минут символ «Агни» запылал, а в комнату вбежала запыхавшаяся Алконост.
— Гаяна, чую, что получилось у тебя камень оживить. Позову Рарога, брата моего, — пропела дева-птица и разразилась высокой переливчатой трелью.
Рарог явился в сопровождении целой свиты: по правую руку шла Жар-птица, по левую — Гамаюн, а сзади ковыляла Сирин. Вся процессия остановилась у постамента и застыла каменными истуканами.
— Никому уж много лет не удавалось такое сделать, — молвил Рарог и ласково взглянул на Гаяну. — Благодарны мы тебе без меры, дитя русалок. Сказывай, чего хочешь.
— Одной моей знакомой помощь нужна. Хочу за неё попросить.
— И как зовут твою знакомую?
— Дарина, у неё умирает сестра, Беляна.
На лице Рарога ничего не отразилось, а Гамаюн и Алконост наперебой затараторили, перебивая друг друга.
— Это же полуденница и полуночница.
— Беляна давно пропала из мира.
— Никто не видал, не слыхал. А тут объявилась.
Сирин строго прикрикнула на сестёр и те примолкли.
— Мы попробуем помочь той, за кого просишь, — пророкотал Рарог. — А ежели не выдюжим, тогда для себя попросишь.
— Спасибо вам большое, — Гаяна расплакалась, почувствовав, как спало нервное напряжение последних дней.
В подземном переходе к Гаяне присоединился Анатолий. Парень мельком кинул взгляд на спутников девушки, пожал руку Рарогу, но спрашивать ничего не стал.
Дом Дарины был недалеко, решили добраться пешком. Впереди шла Гаяна с Анатолием, далее огненный сокол, а замыкали шествие Гамаюн и Алконост. Сирин в человека не захотела оборачиваться и по улицам тащиться, сказала сама прилетит куда нужно.
Дарина открыла сразу, оглядела гостей, чуть приподняв одну бровь, и поклонилась в пояс.
— Проходите, сестра моя в спальне.
Рарог направился за хозяйкой, а Алконост и Гамаюн присели на кухне. Анатолий растерянно осмотрелся, пошептался с Гаяной и последовал за Рарогом.
На диване лежала девушка: беленькая и светлая. Ресницы трепетали, пальчики на руках перебирали невидимые струны. Секунда, и образ расплылся и, вместо небесного создания, нарисовалась старуха. Анатолий узнал лежащую — хорошо знакомая ему Тамара Иванна, собственной персоной.
— Она всё время превращается туда и обратно. Я не знаю, как это остановить. — Дарина устало присела рядом с сестрой.
— Между человеком и духом она застряла, — сказал Рарог и сложил ладони ковшиком.
Тотчас же наполнились они огненной сутью, заструилась суть сквозь пальцы и зазвучало заклятье.
«Как гром прогремит, молния просвистит, так пусть силу мою утроит, нарастит. Вижу я в поле дуб, а за дубом синё море, а на море белый камень, а на камне ключ-ворота златые. Возьму тот ключ, да отворю дуб, отворю корень, отворю ветвь, чтоб путь открыть, чтоб возвернуть всё откуда пришло».
Голос Рарога взлетал и опадал, звучал то грозно, то еле слышно — творилось древнее языческое волшебство. Беляна снова обернулась девушкой-былинкой и задвигалась, заворочалась на диване. Дарина сцепила пальцы так, что костяшки побелели и не отрывала взгляда от сестры.
Огненный сокол замолчал, стряхнул живой огонь с ладоней, и словно тонкая струна лопнула, завибрировала в воздухе.
— Закрыл я твоей сестре путь назад, в человеческое тело, — объяснил Рарог полуденнице. Но разбудить я её не смог, не хочет она того. Силится дух Беляны человеком сделаться, в мерзкую старуху превратиться. Ежели за седмицу не проснётся, то снова путь найдёт в облик прежний.
— А как её можно разбудить? — Дарина протянула руки к Рарогу.
— Идите к тому, кто заклятье наложил.
— Огненный змей это проклятый. Он это сделал с сестрой! — разозлилась Дарина и воздушные вихри закрутились в углах комнаты. — Если б только найти его, я бы с ним поговорила.
— Так что его искать? — пожал плечами Рарог. — Часто он в Сервуге нашей бывает. В клубе «Сахар» спросите Эдуарда — это он и есть.
Гаяна ходила из углу в угол кухни, не находила себе места. Когда из спальни послышался голос огненного сокола, языки пламени охватили Алконост и Гамаюн, и те, двумя шаровыми молниями, просочились сквозь стену к своему брату. В окно аккуратно постучали, Гаяна с облегчением увидела Сирин.
— Ритуал начал, — прислушалась Сирин. — Ты как, девонька, держишься?
— А вдруг не получится?!
— Сила сокола велика — должен помочь. Да и твоя сила выросла. Вчера еле тлела на донышке, а сейчас сияет ярким солнышком.
— Только мы с Анатолием не…, — Гаяна покраснела.
— Вижу, девонька, вижу. Любовь чувственная в тебе не расцвела, а только ростки первые пустила. Но есть у тебя посильнее этого — страсть творить и задуманное воплощать. Люди зовут это талантом.
Сирин потопталась, по-птичьи наклонила голову, а Гаяна задумалась.
— Говорят, у меня талант к рисованию есть. Но почему тогда он раньше не проявился?