Проповедь гуманитария

Очнувшись, мальчик в первую очередь оглядел место, куда имел честь попасть, и сразу был ошарашен: помещение заливал свет! Присмотревшись, обнаружил себя лежащим на куче серебристо-белого металла. Скорее инстинктивно, чем осознавая свои действия (голова болела от удара) поднёс идентификатор к веществу, тот взял пробу и сообщил: элемент представляет собой чистейший свинец. Военный мог бы радоваться такой удаче, так как это один из редчайших элементов в Восьми Галактиках, являющийся конечной стабильной стадией звёздного нуклеосинтеза, но мысли его были затуманены, и рядовой, осмотревшись в поисках источника света, и не найдя его, двинулся в сторону апогея яркости. Подойдя ближе, боец смог рассмотреть экран под густым пластом пыли. Смахнув наслоения, он увидел написанные на непонятном языке строки. После приближения к экрану прибор оживился и радостно пискнул, дав понять: наречие является родственным панийскому диалекту всеобщего, и интерпретатор может его расшифровать. Когда перевод завершился, юноша приступил к чтению. Хотя строки завершались одинаково (фрагмент явно был стихотворный), рифма утратилась во время замены синонимами. Ну, что ж — это самое маленькое из неудобств, представляемое в такой ситуации. Присмотревшись к экрану, он продекламировал:

«Странник отважный эту планету нашедший,

И посланье тебе адресованное прочитавший.

Ты собери двенадцать великих стержней,

Стержней у повелителей наук бывших,

А ныне в галактиках безвременно потерянных.

На Первопланету, Родину человечества, прибудь ты.

Найди храм людей на планете.

Вставь стержней двенадцать в двенадцать отверстий.

Войди в единение со Вселенной.

И обрети знания, силу и оружие богов.

Тебе это я говорю, из людей великих последний.

Первый стержень найдешь ты в саркофаге из металла,

Что за тобой воздвигнут остался.

То, утверждаю я, знаний тайных хранитель»…

Там было написано что-то ещё, но, когда Алексей попытался перелистнуть послание, компьютер вдруг задрожал, рассыпался и смешался с густо покрывавшими пол ошмётками пластика. Тогда мальчик подошёл к куче свинца и дотронулся до металла, однако тот не растаял, а продолжил стоять посреди комнаты. Повинуясь внезапному порыву, юноша разгрёб кучу слитков и нисколько не удивился, когда в центре действительно обнаружился металлический цилиндрик, сделанный из не поддающегося анализу вещества.

Его окликнули, он промычал что-то невразумительное в ответ. Слова давались нелегко, сознание уже будто бы и не принадлежало ему, мысли становились неповоротливыми. Лишь предмет в руке не терял чёткости и начинал излучать мягкий свет, приходящий на смену затухающему комнатному. Имелось всё-таки в этом маленьком цилиндре что-то привлекательное, и расставаться с ним не хотелось совершенно.

Повинуясь неведомому чувству, Алексей спрятал стержень в карман, после чего осел на миниатюрный серый зиккурат. Голова болела неимоверно, его шатало и было видно, что падение с такой высоты не прошло бесследно.