Тысячная ночь

— Я ничего не могла с собой поделать.

— Вряд ли наша встреча была бы уместной.

— Это точно, — энергично кивнула Портулак.

— Но ты все равно будешь придерживаться своего плана?

— Досконально. — Она допила вино и швырнула пустой бокал в пространство.

Я смотрел ему вслед, ожидая короткой вспышки при ударе о пузырь. Но не дождался — Портулак взяла меня за руку и повернула лицом к себе.

— Идем внутрь, Лихнис. Всем хочется услышать, чья нить стала лучшей.

— Не могу поверить, что после всего случившегося это еще кого-то волнует.

— Нельзя недооценивать целительную силу человеческого тщеславия, — глубокомысленно изрекла Портулак. — Кроме того, дело не только в нити. Нужно создать два мемориала: для Лопуха и Овсяницы.

— Когда-нибудь нам потребуется мемориал и для Критмума, — сказал я.

— Думаю, мы постараемся как можно скорее о нем забыть.

— Возможно, он все еще жив. Или его прикончили и заменили двойником, как Лопуха. У меня такое чувство, что с ним еще не покончено. Как и с Великим Деянием.

— Но сейчас мы выиграли сражение. Разве этого мало?

— Тут не поспоришь, — вздохнул я.

— И все же кое-что меня беспокоит, — сказала Портулак. — Мы так никому и не сказали, что моя нить была не совсем настоящей. Рано или поздно об этом узнают.

— Но не сегодня.

— Лихнис... если победительницей окажусь я... что мне делать?

Я изобразил озабоченность, с трудом пряча улыбку:

— Веди себя так, как вел бы себя я. Храни серьезное выражение лица.

— Предлагаешь... просто согласиться? Не очень-то честно, тебе не кажется?

— Совсем нечестно, — кивнул я. — И все же оно того стоит.

Портулак сжала мою руку, и мы направились в зал, где ждали остальные. Под нами первобытный огонь пожирал мою маленькую планету, а высоко над ней собирались стаи водных обитателей, готовясь к долгой миграции.