"Фафхрд и Серый Мышелов". Компиляция. Книги 1-7

***

Глипкерио и Саманда сидели в нагаечной комнате, предаваясь воспоминаниям и понемногу накачиваясь спиртным, дабы привести себя в надлежащее настроение перед поркой Риты. Жирная дворцовая экономка хлестала кружками темное товилийское, ее черное шерстяное платье уже пропиталось потом, а на каждом волоске мерзких черных усов повисло по соленой капле. Ее господин тем временем потягивал фиолетовое кираайское, которое она сама принесла ему из верхней кладовки, после того как на звонок серебряного, а потом и бронзового колокольчиков не явился ни один из дворецких и пажей. «Они боятся сдвинуться с места, после того как ушла твоя охрана. Я исполосую их всех, как бог черепаху, но только после того, как ты поразвлекаешься с ними по-своему, мой господинчик», – пообещала Саманда.

И вот теперь, забыв на время об окружавших их редких, украшенных драгоценными камнями пыточных орудиях, равно как и о грызунах, угрожавших Ланкмару, они вернулись мыслями к более простым и счастливым дням. Глипкерио, в несколько увядшем и скособоченном венке из анютиных глазок, с пьяным пылом осведомился:

– А ты помнишь, как я в первый раз принес тебе котенка, чтобы ты бросила его в кухонный очаг?

– Помню ли я? – с ласковым упреком переспросила Саманда. – Да я помню, как ты в первый раз принес мне муху и стал показывать, как ловко ты отрываешь у нее лапки и крылышки. Ты тогда только-только начал ходить, но уже был ужасно долговязый.

– Ага, но вот об этом котенке, – продолжал настаивать Глипкерио, у которого после торопливого глотка с дрожащего подбородка капало вино. – Он был черненький, с голубыми, только что открывшимися глазками. Радомикс хотел меня остановить – он жил тогда во дворце, – но ты наорала на него и выгнала вон.

– Верно, – подхватила Саманда. – Мягкосердечный щенок! И я помню, как котенок жарился и верещал и как ты потом плакал, что нельзя снова бросить его в огонь. Чтобы отвлечь тебя и хоть немного развеселить, я раздела и выпорола девчонку-горничную, такую же долговязую, как ты, и с длинными белокурыми косами. Это было еще до того, как на тебя напал этот бзик с волосами, – Саманда утерла усы, – и ты велел побрить всех девчонок и мальчишек. Кажется, именно тогда ты дорос до более мужских развлечений и отнюдь не стеснялся показывать, насколько ты взвинчен!

Саманда расхохоталась и ткнула монарха пальцем в бок.

Придя в возбуждение от этого поддразнивания и собственных мыслей, ланкмарский сюзерен вскочил и сразу стал в своей черной тоге очень похож на кипарис, хотя ни один кипарис на свете никогда так не корчился – разве что во время землетрясения или под воздействием крайне действенного колдовства.

– Пошли! – вскричал он. – Уже пробило одиннадцать. У нас почти не осталось времени – мне ведь надо будет отправляться в Голубую палату, чтобы встретиться с Хисвином и спасти город.

– Ладно, – согласилась Саманда, упершись могучими руками в колени и высвобождая свой объемистый зад из узкого кресла. – Так какую нагайку ты выбрал для этой мерзкой и коварной девки?

– Да никакую, – с радостным нетерпением воскликнул Глипкерио. – В конце концов этот старый, хорошо промасленный черный арапник, что висит у тебя на поясе, всегда оказывается самым лучшим. Скорее, милая Саманда, скорее!