Маг крови 3

Глава 10

К месту сбора войск моя дружина отправилась двумя группами. Самая маленькая — это грузовики и боевая техника, с ними часть големов. Вторая группа, примерно три четвёртых моего войска, а так же обоз, двигалась следом в повозках или в седле. Получилось всё так из — за разницы в скоростях, ну не могли угнаться даже скоростные химеры за «камазами». Только гвардейцы, которых стало уже пятеро, могли поддерживать требуемую скорость передвижения.

К слову, о моих самых сильных бойцах. Пятеро их стало не потому, что не нашел больше, а из — за отсутствия доспехов для бойцов и их скакунов. Всё моё время и все мои силы ушли на подготовку к будущим сражениям. В частности, я зачаровывал крупнокалиберные пули для винтовок и пулемётов, мины и снаряды, кое — какие детали в бронетехнике. С последней работал и Ежов, который после смерти своей подружки с головой ушёл в дела. Он по просьбам дружинников, которые сидели в экипажах БМП и «панцире» скопировал несколько десятков деталей из тех, что больше других испытывают огромные нагрузки и от того чаще всего выходят из строя. Дополнительно часть их я укрепил своей кровью. Но основная его работа была в копировании боеприпасов — мин, снарядов, ВОГов и крупнокалиберных патронов.

На войну (чужую, правда, но она должна мне принести немалые дивиденды и уже ради этого стоило на неё отправиться) выехали два «камаза» с ЗСУ в кузове каждого, три БМП‑3 со стандартным вооружением, две с длинноствольными орудиями 57‑миллиметров и один «панцирь‑1С» на базе всё той же «трёшки». Машины сопровождали пятьдесят дружинников. Шацкий и Цезарь ехали со мной, Бетонов и Буйнов сопровождали вторую группу. Николая я оставил «на хозяйстве». Ему предстояло метаться по всему виконству, пардон, графству. И пусть даже у него имелась машина для этих целей (на лошади всю задницу сотрёшь и никуда толком не успеешь), но всё равно ему придётся несладко.

Из дружинников никто не роптал. Скорее наоборот, все с нетерпением ждали момента, когда же смогут повоевать. Смерть никого не пугала: нетерисы относились к ней философски, а земляне брали с тех пример и успели заматереть в патрулях и стычках с разбойниками. Недаром говорится: с кем поведёшься — от того и наберёшься.

— Ого, а тут народу не хухры — мухры! — воскликнул Цезарь, когда мы добрались до места, где расположилась королевская армия.

— Тут немалая часть обозных палаток и фургонов с фуражом, не только солдатские стоят, — сказал ему Шацкий. — Вить, где встанем?

— С краю, за лагерем. Не нужно, чтобы наши бойцы с местными имели тесный контакт, — ответил ему я. — Тут шпионов должно быть прорва просто. Ещё технику нам испортят, уроды.

— Тогда вон там встанем, — махнул он рукой на восточную часть лагеря. — Там чистое место, так что не подкрадётся никто. И лес в другой стороне, потому никто через нас не попрётся за дровами или жердями для шатров.

— Тогда вы начинайте лагерь развёртывать, а я пойду, представлюсь местным шишкам.

— Удачи, Вить, — пожелали мне помощники.

В лагере всем заправлял на данный момент первый маршал королевства маркиз Ла Аэйкар. Он меня принял лично и сразу же, как только я представился его пажу или оруженосцу (вот не знаю, кто это был).

— Граф, ты очень быстро прибыл, — сказал маркиз после взаимного приветствия. — Ожидал через неделю, не раньше.

— Со мной лишь часть дружины и особое оружие из моего мира. Остальные солдаты будут здесь через несколько дней.

— Много их?

Я ответил и тут же задал вопрос о количестве нашей армии и вражеской.

— У врагов всё просто отлично, — скривился собеседник. — Их армия уже насчитывает шесть тысяч солдат. Среди них полторы тысячи лёгкой кавалерии и три сотни тяжёлой рыцарской. У нас дело обстоит несколько наоборот: полтысячи рыцарей с тяжёлыми конными латниками и всего триста лёгких всадников.

— А всего нас сколько?

— Три с половиной тысячи, правда, ещё не все прибыли сюда. Ждём ещё пять — шесть сотен бойцов, включая ваших. Там же пять десятков тяжёлых всадников ещё будет.

— А по магам и жрецам?

— Всё так же — отстаём. Но тут картина куда как веселее, — произнёс маркиз. — Значительную часть магов и жрецов свяжут наши носители Дара и служители богов. Оставшихся врагов будет недостаточно, чтобы дать ликанонцам победу. В общем, всё будет зависеть от солдат. От честной стали в их руках.

— Ваше сиятельство, полагаю, вы не забыли про наш уговор и моих людей не собираетесь ставить в первую линию? — Произнёс я, напомнив об одном из условий, которые я выторговал себе во время беседы в королевском дворце. — Моя дружина сильна своим оружием, которое бьёт на большое расстояние. Пока враги до нас дойдут, я рассчитываю ослабить магическую защиту их чародеев. Даже пусть её будут держать архимаги.

— Нет, я всё помню, — сухо ответил он. — Подробности обсудим сегодня вечером на общем совете. Он соберётся ближе к ночи.

Это он меня так выпроводил.

Вновь я увидел первого маршала спустя пять часов. В штабном шатре собралось два десятка именитых дворян. В основном это были королевские вассалы и подданные герцогов. Два архимага, два первожреца. И всего три командира наёмничьих отрядов. Под их рукой были не только свои бойцы, но и несколько других наёмничьих ватаг, признавших тех своими вожаками на время военной кампании. Я сюда пришёл в сопровождении Шацкого и Цезаря.

Что я могу сказать про сцену, свидетелем коей стал? Ба — ла — ган! Вся эта публика с голубой кровью так и лезла вперёд друг друга, выклянчивая себе первые места… но не на передовой, а в командовании. И не желая подчиняться половине из собравшихся, так как это умаляет их честь и честь предков. В итоге все разошлись далеко за полночь, а результат совещания был, собственно, никаким. Из полезного — поверхностно рассказали о возможностях нашего вооружения. Хотя, я бы это назвал условно — полезным, так как паранойя нашёптывает мысли о лазутчиках, а то и прямых предателях в нашем стане.

— Цирк уехал — клоуны остались, — с возмущением произнёс Цезарь, когда мы покинули штабной шатёр. — Это исключение было или везде так?

— Заурядное событие, Цезарь, — ответил ему Шацкий. — Я уже привык к такому, хотя мало общаюсь с местными, типа, сливками общества. А тебе дико смотреть на них?

— Дико? Да это пи**ец какой — то, простите за мой французский. Какая тут победа, если нет гарантии, что сосед слева поддержит в трудную минуту?! — кипел он. — Такой ещё и подставит под чужой удар.

— Радует то, что у ликанонцев такая же бодяга происходит, — подсластил я пилюлю. — Даже, пожалуй, намного хуже, так как у них больше шишек собралось в армии.

— Ну — ну, — буркнул Цезарь, которого совсем не успокоили мои слова.

К этому времени наш лагерь был обустроен настолько, насколько это было возможно за истёкшее время. По периметру установили спирали из колючей проволоки и рогатки — ежи из деревянных брусков, скреплённых скобами и винтами. Они — это работа Ежова. Легкие, удобные и собираются быстро. При этом отлично прикрывают от быстрого нежелательного проникновения в лагерь посторонних лиц.

Больше половины дружинников уже спали. На ногах находились лишь дежурные и часовые. И конечно големы, которые в отдыхе не нуждались, когда не занимались активным трудом. Всё было налажено и моего участия не требовало. Поэтому со спокойной душой я отправился спать.

Увы, мне удалось перехватить немногим больше четырех часов сна, а потом меня подняли.

— Что случилось?

— Ликанонцы перешли границу и прут прямо на нас, — сообщил Шацкий и широко зевнул. — Ау — э — э, зараза, я только полтора часа назад прилёг и тут такая новость.

— Откуда узнали?

— Маршал прислал гонца. Он всех ждёт у себя в шатре на срочное совещание. Мне идти?

— Нет, — я отрицательно мотнул головой, — здесь будь. Проследи за сбором.

— Нашим что — нибудь нужно передать? Может, поторопить?

Я на несколько секунд задумался, потом опять покачал головой:

— Не стоит. Да и что мы им сейчас скажем? Вот вернусь со свежими новостями, тогда и свяжемся с ними.

У маршала дым стоял коромыслом. Образно, конечно. Все орали, обвиняли кого — то, одновременно с этим слали угрозы на головы ликанонцев и обещались лично и чуть ли не в одиночку пленить их короля и притащить его сюда. Глядя на всё это, я искренне пожалел, что решил ввязаться в эту авантюру. Плевать на возможную месть соседнего короля и неудовольствие своего. Обе угрозы менее реальны, чем шанс сложить голову из — за чужого снобизма, глупости и бахвальства.

«Как петухи орут, ей — богу, позорище…тьфу», — мысленно сплюнул я, наблюдая за неприглядной картиной. Разительное отличие от уверенных в себе и важных во время бала… И сейчас, когда их застала врасплох новость, что война началась. Из двух десятков людей, находящихся рядом со мной в шатре, лишь семеро держались с достоинством и не вызывали презрение. Ими были оба архимага, командиры наёмников (эти — то точно попадали не раз в похожую ситуацию, отсюда и такие крепкие нервы) и ещё пара мне незнакомых мужчин возрастом немногим более тридцати пяти лет, пришедшие в шатёр в кирасе и с мечом. А вот все прочие даже не подумали о броне, и хотя кинжалы были у всех, но мечи взяли всего лишь четверо, не считая тех, о ком ранее упомянул.

Понемногу шатёр заполнялся, а шум стихал. Последнее благодаря стараниям первого маршала. Я обратил внимание, что на совещание пришло людей больше, чем присутствовало сегодня ночью.

Из шатра я вышел через полтора часа.

— Что сказали? — вопросительно посмотрел на меня Шацкий, когда я вернулся в лагерь.

— Да там сплошной, как сказал Цезарь, балаган. Мне показалось, что половина собравшихся не верили, что ликанонцы начнут войну, — махнул я рукой. — Для них этот сбор был вроде выезда на пикник и возможностью поносить шкуру «бывалого» вояки.

— А по существу? — спросил только что подошедший Цезарь.

— Маркиз очень настойчиво просил задержать вражескую армию и не дать ей перебраться через реку в удобном для неё месте.

— А сможем? — тот посмотрел на меня.

— Да. Очертя голову не полезем, будут работать мои големы.

— Все поедем или кого — то тут оставим? — новый задал вопрос Шацкий.

— Давайте подумаем, воевать всё равно напрямую не придётся. А придётся… если встрянем, то… то вряд ли отобьёмся всей толпой от толпы архимагов, — пожал я плечами.

Было решено выдвигаться на моей «буханке», двух «камазах» с зенитными спарками, в сопровождении одной стандартной БМП‑3 и со строительным големом на случай расчистки пути. Так же со мной ехала пятёрка гвардейцев. К одному грузовику прицепили прицеп с воздушными големами. Ещё там лежали большие канистры с топливом для машин. С собой взял пятнадцать дружинников и двадцать боевых големов. Шацкий остался в лагере, со мной поехал Цезарь.

Уже когда объезжали главный лагерь, чтобы выбраться на дорогу, которая вела в сторону границы и вражеской армии, перед нами встал один из магов.

— Совсем больной? — зло закричал мой водитель и нажал на сигнал. Тот даже глазом не повёл, продолжая стоять в пяти метрах перед капотом.