От оргазма до бессмертия. Записки драг-дизайнера

Нелишне, может быть, упомянуть, что Сэм Ачилефу родился в Нигерии и в детском возрасте испытал все тяготы жестокой гражданской войны в этой стране. Но потом ему повезло: он получил стипендию для продолжения образования во Франции, в университете города Нанси. Защитив диссертацию, он перебрался в Сент-Луис и за двадцать лет заслуженно стал одним из ведущих профессоров нашего университета. Я всегда вспоминаю Сэма и наше с ним сотрудничество, когда слышу идиотские высказывания — увы, все еще встречающиеся, — что чернокожие, дескать, не способны к научной деятельности.

Предварительный поиск кандидатов в лекарственные и диагностические средства проводится силами немногих ученых с привлечением совсем небольших финансовых ресурсов. Миллиарды, о которых шла речь в начале этого раздела, идут в «Большую фарму» — Big Pharma, — как называют крупные фармацевтические компании. Специалистам, работающим в лабораториях этих компаний, не приходится ломать голову над тем, как заплатить за новое оборудование или за дорогие реактивы. Но в обмен кое-чем приходится поступиться — прежде всего свободой исследований. Не раз и не два коллеги из крупных компаний рассказывали мне, как их останавливали на пороге интересных открытий: руководство компании решало, например, что на рынке лекарств и без того хватает средств для регулирования давления крови. А уж о том, чтобы получить в случае успеха долю от прибыли, нечего и думать — все патентные права будут принадлежать компании, а не изобретателю.

И тогда у некоторых драг-дизайнеров появляется авантюристическое желание сохранить свободу исследований и при этом не быть никому обязанным. Такое желание, в принципе, выполнимо: надо лишь основать свою мини-компанию — стартап. Это трудно и очень рискованно — гораздо больше половины стартапов выходят из бизнеса в течение первого года существования, — но все же возможно.