Император на измене

Родовая чаша ждала их на сцене на высоком постаменте, по обе стороны от нее застыли Натаниэль и Дрез. Хотя это было лишним: только члены императорской семьи могли касаться этого артефакта, поэтому Дориан принес чашу лично.

Он помог Алене подняться на сцену и подвел к артефакту, а затем усилил свой голос с помощью магии демона:

– Добро пожаловать на этот праздник, мои верноподданные! Я знаю, что вы собрались здесь, чтобы узнать правду обо мне и моей супруге, вашей императрице. – Дориан посмотрел в камеру – сейчас так же велась прямая трансляция в сеть, где каждый аллиец мог посмотреть обращение своего императора. – Большинство слухов, что в последнее время мелькают в прессе – лишь провокация. Например, то, что меня, вашего императора, околдовали.

Дориан усмехнулся и по залу, среди затаившей дыхание толпы, пронеслись смешки.

– Во мне течет кровь сильнейших демонов, и околдовать меня невозможно. Но кое-что из того, что вам говорили или вы читали, правда. Например, то, что моя супруга, Лилла Аллийская, на самом деле погибла от рук заговорщиков против короны.

Зал не просто ахнул: все разом зашумели так, что пришлось прерваться и призвать всех к спокойствию, вернув к себе внимание.

Дориан тем временем сжал холодные пальцы Алены, и она спохватившись, пожала его руку в ответ. Император снова восхитился ее выдержкой. Не мог не восхититься! Они все это обсуждали, проговаривали, супруга даже читала его речь, но реакция демонов все равно оказалась слишком бурной.

Дориану удалось вернуть всеобщее внимание лишь через минуту.

– Напавшие на Лиллу поменяли местами двух женщин. В теле моей супруги оказалась другая личность. Предвосхищая ваши вопросы, хочу кое-что вам показать. – Дориан шагнул назад и указал на чашу. – Это моя родовая чаша. Сильнейший артефакт, который может взять в руки только член императорского рода. Истинный император или истинная императрица. Алена, прошу тебя.

Ее взгляд скользнул по толпе, и она на мгновение замерла. Дориан проследил ее взгляд и понял, почему: Алена смотрела на родителей Лиллы. Кажется, отец демоницы был близок к тому, чтобы потерять сознание, а вот мать, несмотря на то, что рыдала, все равно выглядела донельзя фальшивой. Догадаться о том, о чем, а точнее, о ком сейчас думает его супруга, сейчас было несложно.

Она думала о своей семье.

– Я хочу кое-что сказать, – произнесла Алена неожиданно. это было не запланировано, но он кивнул. – Прежде чем подтвердить свое право находиться в этом зале и быть рядом со своим мужем, я хочу, чтобы вы узнали кое-что обо мне. Оказавшись на месте Лиллы, я была растеряна и не понимала, что произошло. Там, откуда я родом, такое не просто невозможно, оно считается фантастикой. На предыдущую императрицу было совершено покушение, которое увенчалось успехом, но я хочу вас заверить, что со своей стороны сделаю все возможное, чтобы найти тех, кто это сделал. Лилла была потрясающая, и она не заслужила того, что с ней произошло.

В ее глазах сверкнули слезы, а после Алена коснулась чаши. Взяла ее в ладони, и пламя ласково скользнуло вдоль ее рук, поглаживая, будто при всех признавая ее своей.

Толпа не просто притихла, она замерла, погружая зал в абсолютную тишину, такую, что казалось можно услышать чужое дыхание. А Дориан молча принял родовую чашу из ее рук, и пламя окутало их пальцы, связало магией.

– Благодаря случаю я встретил свою демоническую супругу. – В такой тишине его голос звучал особенно сильно. – Пару, которая подарила мне крылья. Мою любовь. – Он бросил полный теплоты взгляд на жену. – Алену Вольскую. Императрицу Аллии.

Послышались редкие хлопки, которые через минуту переросли в аплодисменты. Такие, что гудел весь зал. Когда же стало потише, один из журналистов выкрикнул:

– А что насчет заговорщиков? Их поймали? Что скажете о гибели госсекретаря Эгера?

– Я отвечу на все ваши вопросы в конце вечера. А пока у нас бал, поэтому давайте соблюдать традиции.

Дориан вернул чашу на постамент и протянул раскрытую ладонь Алене.

– Потанцуешь со мной, любимая?

–60-

Алена

Волновалась я, конечно, знатно. Я бы даже сказала, переволновалась. Поэтому когда Дориан предложил потанцевать, я вложила ладонь в его руку с явным облегчением. Он притянул меня к себе, и это послужило сигналом музыкантам, сидевшим чуть поодаль. Музыка плеснула в зал, и вслед за нами закружились остальные пары.

– Ну… они не прибили нас сразу, значит, можно верить в то, что все хорошо? – вырвалось у меня.

Дориан рассмеялся:

– Значит, можно. Не говорю, что все будет легко и просто…

– Да уж, легко и просто точно не будет, – я была рада, что могу сейчас находиться в его объятиях. Одной такое проживать было бы гораздо сложнее, а даже одно ощущение сильной руки на талии и ладони под моей вселяло уверенность.

– Родовой артефакт – это то, что нельзя обмануть. Ни при каких обстоятельствах, Алена, никак. Любому, кто несет угрозу императорскому роду, чаша несет смерть. Тому, кто недостоин его, императорской силы, силы нашего рода, артефакт как минимум обожжет руки. Поэтому если он тебя принял, значит, в глазах всех ты уже императрица.

– А Лилла? – почему-то спросила я.

– Что – Лилла?

– Ее она приняла? Чаша?

– Я никогда это не проверял.

– Тогда зачем проверил со мной?

Мы танцевали в зале, полном демонов и людей, но сейчас мне казалось, что кроме нас никого нет. И я ждала его ответа почему-то как никогда. Мне было очень важно то, что он скажет.

Дориан посмотрел мне в глаза и ответил, не задумываясь:

– Потому что уже тогда полюбил тебя. Потому что почувствовал, что ты та самая. Я, наверное, с самой первой нашей встречи чувствовал это, но не хотел принимать. Не хотел повторить судьбу собственного отца. Считал, что любовь не для императоров.

Он погладил мои пальцы.

– Но я ошибался. Ты не делаешь меня слабым. Наоборот, теперь я еще сильнее. И кровь рода, что отзывается на тебя в чаше, лучшее тому доказательство. Кровь, магия… В наших детях она будет еще сильнее.

Почему-то при упоминании о детях я слегка покраснела. Хотя не мне краснеть, учитывая, что мы с Дорианом вытворяли все это время.

– Хочешь от меня демонят? – уточнила я, улыбаясь. – Таких маленьких, с рожками?

– Маленьких с рожками, – усмехается Дориан и тут же становится серьезным, ловит мой взгляд. – Если ты, конечно, этого хочешь. Если же пока нет, я подожду.

– Посмотрим, – отвечаю я, – на ваше демоническое поведение.

Над нами рассыпаются искры магии, и их словно подхватывает шлейф музыки, разнося по залу. Это невероятно красиво, само время будто замедляется. Эти эффекты для гостей, я даже видела это оформление, но не представляла, что так волшебно будет вживую.

Во мне сейчас столько любви, что ее хватит на мужа, на весь мир (или миры?) и на сто десять демонят. Но Дориану я точно не стану об этом говорить! По крайней мере, пока.

Муж лишь сильнее притягивает меня к себе и шепчет, почти касаясь губами моего уха:

– Я согласен убеждать тебя каждую ночь, – клянется он. – Или день. Как пойдет. Я бы очень хотел, чтобы у нас были дети. Счастливые и любимые. Но в первую очередь я хочу видеть счастливой мою императрицу.

Танец заканчивается, поэтому я не успеваю ответить. Взгляд цепляется за родителей Лиллы, и я понимаю, что для меня это по-прежнему очень остро. Я не могу смотреть на них и не думать о своих родителях. Даже представлять не хочу, что они почувствовали, когда им сообщили о той аварии.

– Дориан, – я мягко касаюсь его локтя. – Не знаю, какими они были родителями, но мы должны к ним подойти. Они потеряли дочь. Причем… вот так остро.

Дориан настоял на том, чтобы не сообщать им заранее, потому что считал их не совсем надежными. Он объяснил, что до Лиллы им было дело постольку поскольку, и тогда я согласилась с его аргументами, но сейчас поняла, что это была ошибка. Какими бы равнодушными родители ни были, как бы ни преследовали свои интересы, потеря ребенка – это всегда большой удар. Даже если до этого ты воспринимал свою дочь исключительно как выгодную партию для кого-то.

Дориан подводит меня к родителям Лиллы, и вблизи еще более заметно, что им не все равно. Отец только за время, что я за ними наблюдаю, приговорил два бокала далеко не арафа, а у матери красные глаза. Она больше не плачет, но, кажется, только на это ушла вся ее выдержка. Потому что с диванчика, на котором она сидела, демонесса поднялась достаточно резко.

– Вы знали и ничего нам не сказали? – На меня она даже не взглянула, претензия относилась к Дориану. Последнее она и вовсе выплюнула: – Ваше величество!

– Исключительно из соображений безопасности, – на удивление мягко ответил Дориан. Я хорошо знала, каким жестким может быть мой муж, но, кажется, сейчас он не собирался жестить.

– Безопасности… ее величества? – На этот раз я удостоилась ее взгляда, которым во мне чуть дырку не проделали.

– Государственной безопасности, – поправил Дориан.

– Вы можете вернуть нашу Лиллу? – хрипло поинтересовался «папа», яростно сжимая бокал. Не знаю из чего тот был сделан, но явно из такого стекла, который даже демонам сложно одолеть.

– К сожалению, нет. То, что произошло с Аленой – случайность. Лиллу просто хотели убрать, потому что я выбрал ее своей супругой. И я прошу у вас прощения. За то, что выбрал вашу дочь, и за то, что у меня не получилось ее защитить.

– Будьте вы прокляты! Оба! – Глаза демонессы сверкнули такой ненавистью, что меня передернуло. Она подхватила мужа под локоть, и они затерялись в толпе раньше, чем я успела вздохнуть.

– Мне жаль, – сказала я в пустоту.

Вот только мои сожаления, к несчастью, не могли вернуть им дочь. Поэтому, наверное, не страшно, что они их не услышали.

– Вы позволите украсть вашу жену на один танец? – прервал мои мысли Грез… то есть Дрез.

Нет, он конечно герой, но еще и самоубийца. Я даже опасливо покосилась на Дориана, ожидая чего-то из ряда вон.

Муж рядом со мной весь напрягся, видимо, демоническая суть других самцов рядом не терпела. Не считая Зверя, конечно. Но помимо того, что он демон, Дориан вспомнил, что он еще и император. Дипломатия и все такое. Поэтому сильно меня удивил, когда отступил в сторону.

– Только если она захочет, – тихо прорычал он.

Вот уж действительно удивил!

– Маркиз, я безумно благодарна вам за вашу самоотверженность. К сожалению, раньше не представилось возможности сказать вам об этом, – ответила я и добавила: – Но я предпочту лишний танец со своим мужем.

В подтверждение этого я взяла Дориана под локоть и Грез… наверное, он у меня по жизни теперь будет Грез, склонил голову.

– Понимаю, ваше величество, – сдержанно произнес он и отступил. А я посмотрела на Дориана:

– Все, теперь не отвертишься. Будешь целый вечер танцевать только со мной, – произнесла весело.

Довольный муж притянул меня к себе.

– Сегодня я весь твой. Если бы можно было, утянул бы тебя к себе. В спальню, – его глаза лукаво сверкнули. – Где можно танцевать без свидетелей.

– Даже не сомневаюсь, – весело фыркнула я.

Мы действительно танцевали. Общались с гостями и снова танцевали. Несмотря на то, что почти весь мой вечер был посвящен мужу и беседам с аллийской аристократией, я успела заметить, когда Натаниэль пригласил на танец Фиару. Она присутствовала, как приглашенная журналистка, и ее я тоже собиралась лично поблагодарить в конце вечера. Она сделала для нас с Дорианом очень много.