Волшебные кости

– Пожалуйста… Не бросай меня. Ты не можешь. Ты единственный, кто у меня остался.

– Вэй, – Маджифуоко буквально выдавливал из себя слова. – Береги свою сестру.

Он зашёлся кашлем, и я почувствовала на своём лице несколько капель крови.

– Они всё равно доберутся до вас. – Каждое слово забирало последние остатки его сил, но он так силился сказать что-то, что я на секунду поверила, что у него всё ещё есть шанс. – Бегите. Ты знаешь, что делать, девочка. Ты справишься.

Гулкий звук, больше напоминающий вой, вырвался из моей груди. Я зажмурилась и замотала головой.

– Прости, прости, – слова потоком лились из меня, равно как и слёзы, – это всё из-за меня. Я должна сейчас быть на твоём месте.

Слабой, трясущейся рукой, он дотянулся до моего подбородка и ухватился за самый его кончик. На его лице появилось подобие улыбки. Глаза Маджифуоко стали совсем ясными, и он проговорил:

– Просто поверь в себя.

Всё замерло. Я только сейчас почувствовала, как меня обдавало жаром. Пот, слёзы и кровь перемешались в воздухе и смешались с жарким потоком, который шёл откуда-то сзади.

Маджифуоко больше не дышал. Его рука, всё это время державшаяся за стрелу, безвольно упала на сцену. Я не могла на это смотреть и подняла голову вверх. Пространство звенело и к общему шуму добавился мой крик. Мне было так больно, словно это меня пронзило стрелой. Словно это я лежала на сцене и, корчась в предсмертных муках, пыталась поймать последние глотки воздуха.

Так и должно было быть. Мне стало ещё больнее, и я закричала сильнее, почувствовав, как саднит моё горло. Все звуки, кроме моего крика, доносились до меня словно через толщу воды.

Что-то упало и всё вокруг затряслось.

– Пожар! Горим!

Я открыла глаза и увидела, как от реквизита, брошенного Маджифуоко, развивалось огромное пламя.

Огонь. Меня окатило волной холодного ужаса. Снова пожар. Я замерла, не в силах двинуть и пальцем. На моих руках всё ещё лежал Маджифуоко, а передо мной всё сильнее разгоралось пламя.

Опомнившись, я выбралась из-под его тела и потащила его в сторону кулис. Нельзя оставлять его здесь, нет. Он не должен закончить так… Несмотря на его худощавость, мне стоило огромных усилий просто сдвинуть его с места. Каждый шаг мне давался с трудом. Я рывками пыталась тащить его к выходу, но видя подступающее пламя, в голове закрутились мысли, которые я пыталась, но не могла отбросить.

Я не могла его оставить. Нужно было забрать его отсюда. Может, ещё был шанс его спасти. Мне казалось, что я тащила его целую вечность, но на деле я сдвинулась разве что на три сажени. Ещё шаг и в это же мгновение рядом с его ногами упал горящий кусок палаточной ткани. Я подняла взгляд и увидела, как горит купол театра. Тело Маджифуоко выскользнуло из моих рук и упало на пол, и я упала рядом с ним, обхватив руками его лицо.

– Прости меня, Маджи. Я правда пыталась, прости.

Вскочив, я бросилась прочь, вытирая горячие слёзы. Не оборачиваясь и не думая, я слепо бежала вперёд. Стоило мне хоть на секунду помедлить, и я бы осталась здесь вместе с ним.

Театр пылал, и гарь попадала мне в глаза и нос, заставляя моё горло саднить ещё сильнее. Закрыв голову руками, я пролетела через горящую завесу, отделяющую меня от улицы и свежего воздуха. В это же мгновение я наткнулось на что-то тяжёлое и теперь летела вместе с этим на землю. Раздался чей-то писк, и я открыла глаза. Это была Вэй.

Весь её грим потёк и размазался, она смотрела на меня глазами испуганного оленёнка, мне хотелось прижать её к себе и разрыдаться, но вместо этого я схватила её за плечи и потащила вперёд. Огонь от шатра полыхал так высоко, что без малого лизал верхушку Чёртовой Башни. Вокруг нас носились люди с вёдрами и тряпками. Слышались вопли тех, кого вытаскивали из-под тяжёлых горящих полотен театра.

Наверное, так и выглядит Блэкмунд – владения Бериала – пронеслось у меня в голове.

– Лили, смотри! – Вэй дёрнула меня за рукав платья и ткнула пальцем куда-то в сторону.

Совсем рядом с нами мелькнули красные капюшоны. Печальные Братья искали нас, разделившись по двое.

– Нам нужны лошади, – прошептала я, прячась за деревянными ящиками ровно в тот момент, когда мимо нас прошёл один из Братьев. – Сможешь показать дорогу?

Она кивнула, уже двинувшись в нужном направлении, но затем обвела взглядом театр, ища кого-то в толпе. В нагретом от пожара воздухе, словно снег, плясал пепел. Он кружился и падал на белоснежные волосы Вэй, покрывая их, словно чёрным саваном. Мою кожу обдавало жаром, но внутри у меня всё похолодело от этого пустого взгляда сестры.

– Его больше нет, Вэй, – только и выдавила я, почувствовав ком в горле и глухо повторив, – его больше нет.

Я думала, что она расплачется или кинется на меня с кулаками, обвиняя в том, что я оставила его, но Вэй лишь поджала губы. И без того белая от грима она походила на привидение. Бесшумно двинувшись вперёд, она не обращала никакого внимания на происходящее. Её глаза были уставлены в одну точку, к которой она шла, спотыкаясь, падая и снова вставая.

Мне приходилось расталкивать людей, нёсшихся наперерез ей с тяжёлыми вёдрами доверху наполненными водой. Мы всё дальше отдалялись от шатра, но даже досюда долетали крики и ругань. Большинство лошадей уже забрали для тушения пожара, но около стойла оставалось несколько дряхлых и худых лошадей и пони.

Они взволнованно крутили мордами и с громким ржанием хлестали себя по бокам. Вэй подошла к рябому пони и погладила его по морде, крепко обняв за шею.

– Тише, Медок, тише! Я с тобой, не волнуйся.

Медок – пони Вэй, которого она назвала в честь своей любимой сладости. Он часто выступал вместе с артистами, которые и давали малышке Вэй прокатиться на нём вокруг шатра. Мне показалось, что где-то рядом снова мелькнул красный капюшон и я отдёрнула Вэй.

– Скорее, нам надо убираться отсюда.

Я отвязала Медка и Вэй проворно вскочила на него, даже не удосужившись надеть седло. Пони нервничал, и я лишь успела нацепить на него сбрую, как он тут же засеменил подальше от театра.

В последний раз я взглянула на догорающий купол театра, ленточки которого из ярко алого стали серыми, и двинулась прочь вслед за Вэй, которая только, и успевала, что пришпоривать Медка.