Замечательный человек. Естественность. Том 2

Гармония души — это для большинства людей понятие чисто субъективного характера. Причем, как по своей сути, так и с точки зрения ценности и приятности этого качества. Но лишь при правильном и адекватном отношении к обладателю гармоничной души. Гармония души, сокровенная радость — это понятия, которые отсутствуют в плоскости распространенных житейских представлений, как и прочие духовные и эстетические, изящные и изысканные психологические и интеллектуальные явления и понятия. Но то, что в житейской плоскости нет этих понятий, вовсе не означает того, что их не существует вообще или того, что они имеют отрицательную суть.

Драматизм ситуации заключается в том, что большинство людей (в том числе среди так называемой интеллигенции) не только не знает, не понимает, не ценит этих понятий, не умеет с ними правильно обращаться, но и не желает ни знать, ни понимать, ни ценить, ни тем более, правильно с ними обращаться. В результате, при реальном практическом соприкосновении с большинством понятий, перечисленных выше, люди дают принципиально негативную, искаженную, а порой и извращенную реакцию. По типу майских жуков в оценке достоинств Дюймовочки в одноименной сказке Андерсена. То, что майские жуки при этом выглядят неумными и примитивными, высокомерно-нагловатыми — это их мало волнует. Но ведь от того, что жуки не видят себя со стороны, они не перестают быть ничтожествами и убожествами (при оценке их с уровня гармонии личности Дюймовочки).

Учитывая широкую распространенность дисгармоничности личности, можно сказать, что актуальность встречи двух людей с определенным уровнем гармонии возрастает многократно. И переходит в число первостепенных задач в жизни человеческого общества в целом. Одним из критериев такой встречи служит следующий момент: возникает совершенно естественное и произвольное понимание друг друга буквально с полуслова. И в первую очередь применительно к тем понятиям, где другие люди давали странные и своеобразные, негативные реакции. Возникает ощущение того, что телевизор переключили на совершенно другую программу. Например, с ширпотребовской передачи на художественный фильм из числа классики кино.

Но после встречи человека с гармоничной душой внимательность и осторожность, тактичность и деликатность, чуткость и щепетильность не только не должны уменьшаться, а совсем наоборот — они увеличиваются, чтобы способствовать развитию и укреплению утонченных и изящных отношений. Это плоскость человеческих отношений настолько специфична и особенна, что существовать в ней следует по принципиально иным правилам и законам, нежели в обычной житейской прозе бытия. Вот уж где простор для самого замечательного и мощного интеллекта: уровень сложности и изощренности психологических задач, как правило, на голову-две выше, чем в обычной жизни. Необходимо почти непрерывно проявлять изобретательность и сообразительность, творческое мышление, особенную интуицию и проницательность, чувствовать ситуацию буквально кожей.

Собственно, внимательность к людям вообще и к явлениям жизни еще никому и никогда не повредила и не помешала. Конечно, чуткость к чужой душе требуют достаточно существенных умственных и душевных усилий. Но, со временем нарабатывается практический навык, доходящий в определенной степени до автоматизма. И появляется умение отсеивать действительно тех, к кому проявление повышенной душевной чуткости является принципиально нецелесообразным и выявлять тех, к кому оно необходимо. А та радость, которую получаешь от общения с красивой, утонченно-изящной душой, с лихвой компенсирует все временные и энергетические затраты на ее выявление в течение многих дней и недель, если не месяцев. Чем чаще и интенсивнее человек шлифует свойства ума и души, тем выше уровень гармонии его личности в целом, естественно и закономерно возникает в таком случае. И тем выше вероятность появления истинного счастья (стабильного, устойчивого, перспективного).

Восхищение другим — как норма жизни

Современная жизнь отличается не только чрезмерным рационализмом, но и большим дефицитом душевного тепла в силу особого напряжения ритма жизни, когда много сил и времени расходуется на мелкую повседневную суету. В связи с чем в нашу душевную жизнь вольно или невольно, но постепенно и почти незаметно проникают различного рода элементы психологического и духовного искажения и извращения. Стрессы и неприятности сыпятся на нашу голову как из рога изобилия. И постепенно становится наиболее привычным ждать возникновения какой-либо проблемы и неприятности. А радости и удовольствия становятся своего рода исключением из правил. Мы отчасти вынуждены привыкать к тому, что большую часть времени видим к себе отношение далеко не самое положительное: равнодушное и чванливое, высокомерно-пренебрежительное, раздраженно-утомленное, злобно-агрессивное, бестактное и бесцеремонное, категорично-нетерпеливое. Мы ощущаем себя порой совершенно обезличенными винтиками в социальном механизме нашего общества. Когда нам вдруг неожиданно кто-то предлагает свою бескорыстную помощь, то мы напряженно и лихорадочно стремимся все же найти скрытую выгоду, которую предполагает все же получить человек, предлагающий нам свою помощь. А если нам не удается найти этот скрытый фактор, то мы, чаще всего, не успокаиваемся, а еще сильнее напрягаемся. Ибо, в нас обостряется ощущение подвоха, чувство скрытой угрозы нашему моральному или материальному благополучию.

Нормой нашей жизни становится восприятие грубых и резких, неприятных для нас слов. И когда вдруг кто-то говорит нам что-то хорошее и приятное про нас самих и даже про то, что прямо или косвенно с нами связано, то это первоначально очень напрягает нас, как и тех людей, в адрес которых мы что-то хорошее произносим. Вот и получается, что мы, во-первых, постепенно отвыкаем слышать в свой адрес адекватную оценку нашей личности, работы, жизни и т. д. А во-вторых, отвыкаем произносить приятные слова в адрес других людей. На первом этапе это психологический дисбаланс касается людей из наиболее дальнего нашего окружения. На втором этапе в это число постепенно добавляются люди из числа коллег, приятелей, знакомых. На третьем этапе в число обездоленных начинают попадать наши друзья, родные и близкие нам люди. В результате получается своего рода замкнутый круг: чем меньше нам говорят хорошего, тем меньше нам самим хочется это делать. А чем меньше приятного мы говорим другим людям, тем меньше от них слышим аналогичной информации. И возникает уже не просто дефицит душевного тепла, а буквально какой-то эмоциональный вакуум, несущий в себе множество недоразумений и проблем, неудач и неприятностей, драм и трагедий.

В фильме "Красотка" Вивиен мягко и ненавязчиво периодически восхищается Эдвардом. Это отнюдь не значит, что по каждому пустяковому поводу она устраивает фейерверк эмоций. Наоборот, она весьма сдержанна на слова, да и в интонации голоса чрезмерной экспрессии не наблюдается. Однако, каждое ее слово, каждая фраза, затрагивающая прямо или косвенно его личностное или профессиональное, человеческое или мужское достоинство, весьма основательно оседает в памяти Эдварда. Главное достоинство этих выразительных в своей сдержанности восторгов заключается в их максимальной естественности и абсолютной искренности. Про полное бескорыстие в данном случае говорить не приходится, так как Вивиен поставила сознательно перед собой задачу в максимальной степени очаровать Эдварда, дабы он не захотел слишком быстро с ней расстаться.

Корыстность нельзя отнести к числу добродетелей, но с чисто психологической точки зрения вариант Вивиен нам весьма интересен как раз в силу того, что он оказался не просто достаточно удачным, а предельно удачным, на грани фантастики, на уровне самой красивой и сокровенной мечты.

В чем же здесь была изюминка? Да просто в том, что Вивиен напрягла все свои умственные и душевные силы, чтобы найти максимальное число моментов, по которым она могла бы, так или иначе, высказаться в адрес Эдварда. Нет, она не все сто процентов своих мыслей говорила, только положительное. Но эти оставшиеся несколько процентов не полностью положительной информации — это совершенно особая тема, требующая отдельного и серьезного разговора, ибо является одним из волшебных ключей к женскому счастью вообще.

Каждое слово, сказанное в адрес Эдварда было проникнуто искренней симпатией и уважением, доброжелательностью и даже некоторым вполне заслуженным (иногда и немного фантазии помогает совершать удивительные чудеса) преклонением. Все это произносится с достаточно ясным и отчетливым чувством собственного достоинства. Однако, это достоинство, обостренное самолюбие и честолюбие никак не являются препятствием для мудрой женщины в ее проявлении удивления и изумления, восхищения и восторга, как реальными достоинствами и добродетелями Эдварда, так и его различного рода способностями и талантами, победами и достижениями, неординарностью и масштабностью его личности.

Вивиен как бы случайно затрагивает периодически ту или иную тему и словно невзначай озвучивает свои мысли о ситуации. И ее никак не хочется упрекать в том, что на первом этапе общения, когда идет интенсивная притирка двух разных характеров и личностей, она умышленно обходит темы и их аспекты, где ее мнение может быть только отрицательным. Реплики ее произносятся без какого-либо актерства и лицемерия, без элементов чисто внешнего пафоса. Но, тем не менее, Эдвард четко и однозначно чувствует, что Вивиен серьезно и основательно размышляет обо всем, что они оба произносят. Причем, с вполне отчетливым элементом любознательности и заинтересованности. Он понимает то, что интересен не только как личность и профессионал, но и как человек. И интерес ее искренний и, с его точки зрения, вполне бескорыстный, ибо он привык всегда держать ситуацию под своим личным жесточайшим контролем. Поэтому какие-либо импровизации и неожиданности исключены в принципе. И вот эта заинтересованность Вивиен его чисто человеческой сущностью вызывает в нем ответную любознательность в адрес молодой женщины. Он стремится понять в наибольшей степени наиболее вероятные истоки этого непривычного явления.

Эдвард — это мужчина, который уже давно пресытился большинством благ этого мира. И именно поэтому удивить его чем-либо и даже просто заинтересовать — это задача не только непростая, а весьма сложная и замысловатая. А Вивиен постепенно, а поэтому почти незаметно, мягко и ненавязчиво, кирпичик за кирпичиком выстраивает в душе Эдварда свою собственную, можно сказать, почти эксклюзивную по сути психологическую нишу. Каждый ее прямой или косвенный комплемент в его адрес — это еще один кирпичик в эту уникальную кладку. Вивиен стремится всегда и во всем проявлять понимание Эдварда, в максимальной степени вписаться в его сложную и напряженную, достаточно специфическую и проблемную жизнь. Она стремится сделаться его вторым "я" хотя бы в некоторых моментах. Она становится для него необходимой и незаменимой, ибо становится стабильным источником изящных положительных эмоций, а также зоной особенного душевного расслабления и комфорта.