Я всегда буду с тобой

Злости Антона не было предела. Почему, почему шеф считает его карьеристом? Неужели он настолько низко ценит свою дочь, считая ее главным достоинством собственную должность? Да такую красавицу и умницу еще поискать надо!

– Ну ладно, ладно, поговорим! – бурчал Стойко, до блеска натирая салфеткой туфли.

В точно назначенное время он был в приемной руководителя.

– Что это вы такое натворили, Антон, что вас шеф на ковер вызывает? – ехидно поинтересовалась любопытная стерва-секретарша.

– Несанкционированно заключил торгово-экономическое соглашение с марсианами, – мрачно ответил Стойко и вошел в кабинет начальника.

– Вызывали, Валентин Николаевич? – остановившись возле порога, поинтересовался он и сосредоточился.

Ничего не ответив, руководитель палаты прищурил свои и без того маленькие глазки и бесцеремонно уставился на него. Оглядев Антона с ног до головы, мужчина тяжело вздохнул и, продолжая молчать, нервно застучал пальцами по столешнице. Пауза была томительной и неприятной. Так прошло около минуты. Затем, не выходя из-за стола, начальник небрежно указал Антону пальцем на стул и предложил сесть.

– Ну что, давай знакомиться. Как тебя полностью величать? – снисходительно глядя на него, начал шеф.

– Антон Алексеевич Стойко, можно просто Антон, не велика птица, – еле сдерживая себя, представился он и сел возле маленького приставного столика.

– Вот и я о том же, молодой человек, птица-то не велика, а взлететь высоко хочешь! – вдруг рявкнул отец Лили и выпятил на него глаза.

– Да, хочу, а что в этом плохого? – не опуская взгляда, спокойно ответил Антон.

– Только вот способ ты выбрал не самый порядочный! – со злостью выкрикнул Валентин Николаевич и побагровел.

– Вы о чем? – прикинулся простачком Стойко, прекрасно понимая, что ему ни здесь, ни в семье Лили никогда рады не будут.

– Хватит дурака валять! Ты встречаешься с моей дочерью?!

– Да, встречаюсь. А что?

– А то, молодой человек, что мне это оч-чень не нравится! – возмущенно воскликнул шеф.

– Вам не нравится именно это или лично я, Валентин Николаевич? – ухмыльнулся Антон.

– Понимай как хочешь! Но я для своей дочери желал бы более перспективной партии, – честно признался шеф и гордо поднял свою лысеющую голову.

– А что вы можете знать о моей перспективе? – возмутился Стойко.

– Сделав свой ход, ты наверняка рассчитываешь на мою помощь, – не унимался отец Лили.

– Вы ошибаетесь, я полагаюсь только на себя. А встречаюсь я с вашей дочерью потому, что люблю ее и хочу, чтобы мы всегда были вместе, – спокойно ответил Антон и встал на ноги.

– Понятно, – устало протянул шеф и, почесав затылок, вышел на середину кабинета. Сведя на переносице брови, Валентин Николаевич строго измерил взглядом своего подчиненного и грозно приказал: – Сядь на место.

Открыв бар, мужчина достал открытую бутылку «Хеннесси». Затем налил в бокалы коньяк и сел напротив Антона.

– Пей, – приказал шеф и пододвинул к нему бокал.

– Не хочу, – сердито ответил ему подчиненный и отодвинул бокал в сторону.

– Это почему же?

– А за что пить-то? За то, что вы меня ни в грош не ставите? – огрызнулся Антон.

– Парнишка, молод ты еще, тебе же только двадцать два года. Лиле вообще двадцати одного нет, а ты «вместе, вместе»… – вздохнул Валентин Николаевич и встал. – И она тоже мне заладила: люблю, говорит! Да что вы в этой любви-то хоть понимаете? А когда любишь, кушать, между прочим, тоже хочется. Как жить будете? На папиной шее решили умоститься?

Это стало последней каплей. Вскочив, Антон вплотную подошел к накручивающему круги по кабинету шефу.

– Валентин Николаевич, пользуясь тем, что наша встреча состоялась, я, как человек корыстный, вы это удачно подметили, имею к вам две просьбы.

– Говори, – обрадовавшись, бодро ответил шеф и сосредоточился. В предчувствии компромисса у него радостно заблестели глаза. – Ну?!

– Одна просьба очень большая, вторая значительно скромнее…

– Ну, чего тянешь? – шеф с легким раздражением посмотрел на Антона.

– Прежде всего, с огромным уважением к вам, как отцу моей любимой девушки, я прошу руки вашей дочери, – смело глядя ему в глаза, произнес Стойко.

Побагровев, шеф уселся за стол и залпом выпил налитый коньяк.

– Ты не у меня, ты у нее руку проси, – пробурчал он, обреченно понурив плечи.

– Лиля мое предложение приняла.

– Ну-ну. С этим мы еще разберемся! Говори дальше.

– Дайте мне, пожалуйста, чистый лист бумаги.

– Зачем? – удивился шеф, однако бумагу дал.

Недолго думая, Антон написал заявление об увольнении и положил его шефу на стол.

– Спасибо, Валентин Николаевич, за разговор. Не скрою, мне он был неприятен, но жизнь все расставит на свои места. До свидания, – медленно, чеканя каждое слово, сказал Антон и, едва заметно поклонившись, решительно вышел из кабинета.

Сохраняя завидное самообладание, он сообщил сотрудникам о своем уходе и вежливо попрощался.

После этого перед Антоном встал извечный вопрос: «Что делать»? Безусловно, в тот момент его переполняла обида и даже злость, но, усмирив эмоции, Стойко пришел к выводу, что это вполне логичное завершение его ухаживаний за дочерью шефа. А на что он, собственно, рассчитывал? Хотя да! Кое на что он все же рассчитывал. Максимум на небольшой толчок. А дали хорошего пинка! Что ж, решил Антон, теперь он будет управлять своей жизнью сам, и только он один будет в ответе за будущее свое и своих близких.

Разложив ситуацию по полочкам, прикинув, что к чему, и крепко выругавшись, Антон твердо решил бороться за свое место под солнцем. Бороться за Лилю и за то, чтобы лет так через пять-десять никто не посмел его унизить так, как сегодня отец Лили.

С такой стратегической установкой переполненного созидательными чувствами вперемежку с ненавистью и злостью Антона понесло в бурном потоке жизни.

Как ни настаивал отец Лили, на работу он не вернулся. «Расколов» своих родителей на небольшой уставной капитал, Стойко скооперировался с бывшим сокурсником и поставил в спальном районе города небольшой торговый павильон с продуктами. А уже в конце августа, проявив не абы какое упрямство и целеустремленность и заслужив зарождающийся огонек доверия у будущего тестя, Антон торжественно повел под венец свою красавицу-невесту. Вежливо отказавшись от увесистого конверта с деньгами, который родители Лили хотели ему вручить, он, широко улыбнувшись, пояснил:

– Сегодня вы подарили мне самый большой и чистый алмаз на свете. И за это я всегда буду вам благодарен. А больше мне ничего не нужно. О своей семье я позабочусь сам.

Отгуляв свадьбу, Антон включился в нелегкие трудовые будни. Оставив в прошлом имидж блистательного денди, он облачился в одежды всех времен и народов под названием джинсы и без колебаний сменил полированный рабочий стол на ребристую баранку старой, убитой отцом «четверки». Утренние прогулки на работу по тенистым улицам Харькова сменились яростным штурмом таможни Равы Русской. Поднаторев, он без проблем научился давать на границе взятки, толкаться между оптовиками в очереди за товаром, договариваться с ушлыми поляками о скидках, находить общий язык с братками и рэкетирами, «патрулирующими» приграничные дороги. Каждую неделю, арендуя огромный бус, он ни свет ни заря отправлялся за товаром то в Польшу, то в Германию, то в Италию. Страны, которые значительно опередили отечественного производителя по качеству и ассортименту товара. Да и цена у них в основном была намного ниже, чем украинская. Теперь знание экономики торговли Антон реализовывал на практике. Прав был дедушка Маркс: деньги-товар-деньги-штрих!

Совершив несколько удачных поездок, Антон почувствовал себя значительно увереннее. Время тогда было еще изменчивое. Завершилась «помаранчевая» революция. Экономику будоражило. Не было никакой стабильности: ни политической, ни финансовой. Привозя дефицитный по тем временам товар, Антон сбывал его, как правило, на местном рынке и в своем маленьком торговом павильоне, который получил гордое название мини-маркет «Арго». Воображая себя в образе смелого Ясона, он свято верил в то, что золотое руно окажется в его руках. Первые успехи окрылили Антона. Смело, порой влезая в долги, он прикупил новое торговое оборудование, сделал красивую рекламу и маленькую пристройку для кафетерия, который все почему-то тогда называли «наливайкой». Строго разграничив поле деятельности и уровень доходов с напарником, он твердо верил в успех своего предприятия.

По тем временам все у него складывалось удачно. Однако, как говорится: никогда не говори никогда. И вот в один далеко не прекрасный день начинающий бизнесмен, не успевший еще в полной мере насладиться своими успехами, превратился в банкрота с огромными, по его меркам, долговыми обязательствами. В тот вечер Антон в приподнятом настроении возвращался из Польши домой. Провернув удачную сделку, он спешил поскорее поделиться своей радостью с молодой женой. Время было позднее, и ему совершенно не хотелось тратить его на бестолковые метания по автостоянкам в поисках места. Оставив бус, доверху набитый товаром, под окнами своего дома, он поспешил к Лиле. А после потрясающей ночи любви и приятного утра он обнаружил совершенно пустую машину. Следующим ударом в этот же день стала для него взлетевшая ставка кредитования.

– Ты знаешь, – вспоминал Антон, – в тот вечер, глядя на мирно спящую и ни о чем не догадывающуюся Лилю, я, здоровый детина, закрывшись в ванной, впервые в своей жизни заплакал. Это было полное бессилие, я совершенно не знал, что делать. В один день у меня все рухнуло. Веришь, мне стало страшно. Не за себя, не за то, что со мной случится. Страшно было за мою девочку, которую я так дерзко вырвал из теплого уютного домашнего гнезда. Что будет с ней? Мои мысли метались от плохого к худшему: банкрот, должник, безработный… Мне казалось, что я просто схожу с ума. Ведь все свои и заемные средства я вложил в павильон и товар, который полностью украли. Да еще раскуроченный бус. Ведь именно я должен был его ремонтировать. Я не знал, как мне отдать долги. Я действительно был слишком самоуверен. Оказывается, жизненные обстоятельства порой бывают куда сильнее нас.

Следующая неделя была для Антона похожа на фильм ужасов. Недремлющие кредиторы вежливо, но твердо намекнули, что его финансовые трудности их не волнуют и рассчитаться придется вовремя. Мило улыбаясь, они сообщили, что в случае просрочки счетчик включать не станут, мол, им ближе более радикальный способ. А о том, что они имели в виду, Антон мог тогда только догадываться.

Дни поплыли, словно в тумане. Демонстративно бодро бегая на работу, он привычно улыбался любимой жене и, размахивая руками, рассказывал о грандиозных планах. Вечером же рисовал ей яркие картины своего головокружительного финансового успеха. И только ночью, оставшись наедине с собственными мыслями, мучительно размышлял над тем, как выйти из сложившейся ситуации.

В пятницу, согласно имевшейся ранее договоренности, что было указано в расписке, ему полагалось погасить часть долга и заплатить пять процентов от суммы кредита. Сумма была серьезная, и собрать ее в срок Антон попросту не успевал.