Я всегда буду с тобой

Изображая на лице глубочайшее участие, друзья внимательно выслушали дедушку Ивана. В принципе, он был очень хороший. Да и сделал для них много. Но возраст и вредность характера все-таки внесли коррективы в его поведение. А с этим им было необходимо если не смириться, то хотя бы считаться.

– Дед Вань, успокойтесь! – сочувственно покачал головой Стойко. – Я бы рад был вам помочь, но кем же я вас возьму на работу?

– То ись як ето кем? – оживился дед. – Сторожем, ясно дело!

– Сторожем? – удивился Антон. – У нас и сторожей-то нет. Только охранники, все владеют оружием и имеют спортивный разряд.

– И энтот прыщ, шо надо мной измывался, тож? – разочарованно спросил дед.

– Да, – подтвердил Антон.

Покряхтев, дед встал и сокрушенно почесал затылок.

– Все, ни на шо я уж не гож. Помирать пора. Може, там меня ента вампириха не достанеть. Однако дюже ж хочется сначала на ее похоронах побывать, – изрек дед.

Опустив голову, Гончаренко с силой прикусил губу, чтобы не рассмеяться.

Неожиданно Антон хлопнул ладонью об стол и поднялся.

– Придумал, дед Иван! Вы у меня большим начальником будете!

– Говори, говори, сынку, не томи! Я и на начальника согласин! – оживился дед, подбегая к Антону. – А шо делать-то треба?

– Будете мониторингом заниматься!

– Шо? – скривился дед, брезгливо оттопырив нижнюю губу. – Ящиком, шоль, быть должон?

– Не понял, – удивился Гончаренко. – Каким таким ящиком?

– Ты мне, Саня, голову-то не винти, думаешь, як старый, так и дурный, ничого не соображаю? – разозлился дед и, проворно бросив палку на пол, подбежал к нему. – У внука мово, балбеса, в комнате ящик здоровый стоить, так он его монитроном звет. Теперь хошь, шоб и я монитроном был? А говорил нача-альник! Шож вы все меня обидеть норовите. Одна бабочкой обзывает, другой ящиком работать предлагает!

Тяжело вздохнув, Александр искренне попытался объяснить деду, что такое мониторинг. Результатом его стараний стал грандиозный вопрос, который задал дед Иван, внимательно выслушав краткий курс экономического ликбеза.

– Послушайте, соколики, ето ж, говоря по-простому, я разведчиком буду у вас работать, так? – вытирая со лба обильную испарину, появившуюся в результате его мозгового штурма, спросил дед.

– Дед Вань, а вы молодец. А ведь прямо в точку попали! И поскольку разведчики работают всегда тайно, так и вы будете заниматься мониторингом, поддерживая связь только со мной или с Сашей. Договорились? – строго спросил шеф.

– Ясно, сынку. Все буду делать, як вы велели. И усе буду вам докладать! – важно ответил дед и зашаркал к двери. – Тоды я пошел.

– Дед Иван, а какую зарплату для себе хотите? – вдогонку поинтересовался Антон.

– Да на хрена мине ваша зарплата! Сандали с пенсии куплю, а горилкой ты меня, Антошенька, на год вперед забезпечил, – махнул рукой дед и, чуть помявшись, несмело попросил: – Вот если б вы моей вампирихе разрешили сказать, шо я таперича монитронингом, то есть разведкой, буду займаться, от бы ее перекосило! Вмиг бы замолкла! Я б ее заставил ко мне с почтением относиться! Можно?

– Можно, дед, можно! Только вы все осторожненько бабе Нюре расскажите, нам совсем ни к чему, чтобы ее, как вы говорите, «перекосило», – засмеялся Стойко, провожая гостя к двери.

– Ладно уж, – снизошел дед, – все в аккурат обтяпаю. Я отходчивый! Вже все зло мое почти улетело. Ведь любил я ее, дуру, – немного помолчал и добавил: – Кода-то.

Улыбнувшись, друзья вышли проводить гостя. Подойдя к проходной, дед резко остановился и дернул Антона за рукав.

– Антоша, сынок, ты ето, ладно, прыща-то не звильняй. Я его почти шо простил, стало быть. А то он, говоришь, из пистолета ловко стрелять могет. Кто зна, шо за мысли шальные в его дурьей башке могут гулять. Не надобно мне етого, пущай живеть! – «пожалел» он охранника.

– Что ж, я рад вашему гуманизму, – с делано серьезным лицом ответил Антон.

– Чего?.. – не поняв, подозрительно переспросил дед и брезгливо поморщился.

– Ну, доброте то есть, – пояснил Гончаренко.

На проходной, торжественно вручив деду Ване пропуск на завод, Антон и Александр искренне пожелали ему успехов в работе. Несколько раз обнявшись, друзья наконец распрощались с новоиспеченным «разведчиком». С важным видом и высоко поднятой головой, зажав палку под мышкой, дед прохромал мимо ошеломленного охранника. Глядя ему вслед, Антон безудержно засмеялся. Неожиданно дед остановился и, резко развернувшись, быстро засеменил назад.

– Что случилось, дед Ваня, забыли чего? – спросил Гончаренко.

– Нет, рябятки, нет! – довольно захихикал дед. – Скажите, видели вы, как ентот прыщ побелел, када мы с вами в обнимку прощались? Пусть тапереча помучается, уволят его али нет!

Не дожидаясь ответа, дед бодро пошкандыбал домой.

– Ну и дед! – засмеялся Стойко и быстро сосредоточился. – Так, через полчаса запуск, а мы тут развлекаемся. Идем в цех, главный инженер нас, наверное, заждался.

Настроившись на рабочий лад, они снова занялись делами.

Быстро и незаметно пролетело теплое лето, наступила осень. Гончаренко не раз вздыхал, глядя на то, как осенний ветер срывает с деревьев последних пожелтевших свидетелей его летнего счастья. Но время остановить невозможно. Оставалось верить, что впереди будут еще лучшие времена.

Александр жил в сумасшедшем ритме, привыкнуть к которому было сложно. Ведь до этого его жизнь протекала спокойно и размеренно. Конечно же, иногда случались небольшие землетрясения, но все-таки она была предсказуемой. Он всегда знал, что за хорошую работу если и не похвалят, то хотя бы отрицательной реакции не последует. В его же теперешней жизни единственное, в чем он мог быть уверен, это что завтра наступит утро, и то в лучшем случае. Игры, в которые он начал играть, были вовсе не детскими. И хотя они с Антоном старались об этом говорить как можно меньше, Гончаренко отлично понимал: они ходят по лезвию ножа.

Постепенно их производство набирало обороты. «Компанейку» признали уже во всех уголках Украины. Несколько удачных поставок они сделали и за границу, заключив партнерские отношения с компаниями ряда стран Евросоюза. Проект сотрудничества с Индией все еще оставался открытым, так как из-за высокой стоимости морского фрахта им было выгоднее отправлять туда только большие партии товара. В этом вопросе они рассчитывали на помощь индийских партнеров. Воодушевленный первыми успехами, Стойко уже вел переговоры о приобретении новой линии розлива. Но если бы вся их деятельность ограничивалась лишь одной заботой о производстве, такая жизнь была бы похожа на сказку. В том-то и дело, что самой тяжелой оказалась невидимая часть того огромного айсберга, который они всеобъемлюще называли «наш бизнес».

Несмотря на то что Александр крутился как белка в колесе, а жизнь его стала похожа на русскую рулетку, он не жалел об этом ни мгновения. В нем проснулся безудержный азарт игрока и неодолимое стремление к успеху. Каждый регион, где начиналось системное поступление их продукции, пробуждал у него гордость завоевателя. Подобно великому полководцу, Стойко ставил фирменные флажки-«победители» на карту городов, где они смогли выйти на рынок. Не единожды они сами совершали по стране вояжи для заключения интересных сделок.

Единственное, что огорчало Гончаренко, это отсутствие времени на личную жизнь. Он ловил малейшую возможность побыть с Катей наедине. С каждым днем, с каждым новым прикосновением он любил ее все сильнее и сильнее. В конце лета, вырвавшись на пару дней, Александр решил познакомить Катю с родителями. Он тогда очень переживал. Но теплота и радушие близких превзошли все его ожидания. И Катя, и Ванечка им очень понравились. Только вечером, сидя в своем любимом кресле в компании старого обленившегося кота Барсика, Гончаренко понял, чего ему так не хватало в доме. Глядя на два образовавшихся клуба по интересам, он только тогда осознал, что такое настоящее семейное счастье. Сидя за столом, Ваня с отцом неистово сражались за шахматной доской, а Катя с мамой, уединившись на небольшой кухоньке, делились своими кулинарными секретами.

Утром, провожая их в Киев, мама отозвала Александра в сторонку.

– Сынок, ты побереги Катюшу. Она у тебя словно солнышко! Нам она очень понравилась. Мы с отцом благословляем вас, – дрожащим голосом сказала она и тихо заплакала. – Мы так хотим, чтобы ты был счастлив!

– Ма, успокойся, все будет хорошо, – засмеялся большой сын, – а благословить нас вы еще успеете, свадьба же осенью.

– Вот и молодцы, а то мода сейчас пошла на эти гражданские браки.

– Это не от моды зависит, а от отсутствия уверенности и чувств, – сведя на переносице брови, вдумчиво произнес Гончаренко. – У нас с этим проблем нет.

Как только выпадало свободное время, Александр с Катей работали над дизайном их будущей квартиры и интерьером. Гончаренко был счастлив, видя, с каким нескрываемым восторгом Катя прогуливалась по магазинам, выбирая сантехнику, обои и аксессуары. А когда Стойко принес ей австрийский каталог с огромнейшим ассортиментом светильников, Катя просто по-детски захлопала в ладошки. Таки девочки в любом возрасте остаются девочками. Только игрушки у них становятся другими.

Александр никогда не забудет, как ошеломила Катю новость о подаренной им квартире, которую она на помолвке услышала от Антона. Несколько минут молодая женщина сидела в полном ошеломлении, а затем, посмотрев на Гончаренко невинным взглядом, умоляюще попросила:

– Сашенька, можно я поцелую Антона?

Это были незабываемые эмоции.

А когда в конце августа Ваня приехал из лагеря домой, Гончаренко снова вернулся в свою холостяцкую берлогу. Катя его не отпускала, но он понимал, что пока его присутствие в этой маленькой квартирке с проходными комнатами было бы неуместным. Мальчик должен был привыкать к нему постепенно, и не просто как к другу, а как к будущему мужу своей мамы. Больше всего Александр боялся сейчас ранить хрупкую детскую душу. Ведь он понимал, что без их, так сказать, мужского взаимопонимания семейного счастья не будет. Поэтому уже около месяца он просыпался один в большой неуютной постели.

Радовало, что скоро его холостяцкая жизнь закончится. С Ванечкой отношения у Гончаренко были очень теплыми. Катя, стараясь скрасить его быт, часто задерживалась у Александра в гостинице. Дом сдали, и сейчас в их квартире вовсю шли ремонтные работы. Верилось, что семейное счастье не за горами.