Я всегда буду с тобой

Глава 20

Машина Александра буквально влетела на территорию завода. Сжавшись, Катя встревоженно посмотрела на часы.

– Слава богу, успели, еще три минуты! Я никогда в жизни не позволяла себе так поздно приходить на работу. Ужас! – торопливо чмокнув Гончаренко в щеку, протараторила она и, не дожидаясь, пока остановится двигатель, выскочила из машины.

Припарковав автомобиль, Александр поспешил в здание офиса. Секретарши в приемной еще не было. Зато кабинет шефа был открыт настежь. Подойдя к двери, Гончаренко с любопытством заглянул внутрь. Сидя на столе, Антон хитро прищурил глаза и загадочно улыбался. Ухмыльнувшись, Александр понял, что шеф его «вылавливает». Он плотно прикрыл за собой дверь и вошел в кабинет.

– Ну что, герой, признавайся, сделал предложение? – с ходу спросил Антон.

– А как же! Сделал, братишка, сделал!

– Судя по твоей сияющей физиономии, Катя его приняла?

– Кто же устоит перед такой харизмой, как у меня! – весело пошутил будущий жених и, сделав серьезное выражение лица, ответил: – Приняла, дружище, приняла! Веришь, я волновался, как школьник. Но ты мне очень круто помог! Спасибо тебе большое!

Упав на диван, Гончаренко вкратце рассказал другу о вчерашних событиях.

– Кстати, а о квартире ты невесте сказал?

– Нет пока. Хочу, чтобы это стало для нее дополнительным сюрпризом, да и к тому же, – Гончаренко смущенно замялся, – сюрприз-то не мой.

– А чей же? – в недоумении поднял брови Антон.

– Ясное дело, что твой!

– Хватит нести чушь! И ты, и Катя не работаете, а пашете на моем предприятии. Причем, что уж там греха таить, неплохо меня прикрываете! А ты… Если у нас и дальше так пойдут дела, то ты свою квартиру через год выкупишь. Так что не томи невесту, рассказывай!

– Нет, Антон, пусть это будет твоим свадебным подарком. Ты же заплатил почти половину стоимости, ты и должен об этом сказать Кате, – с твердостью в голосе сказал Александр. – А если считаешь, что не стоит от нее этого скрывать, то в эту субботу, когда придете к нам с Лилей на официальную помолвку, сам ей об этом и скажешь.

– Ладно, договорились, – улыбнулся Антон и нажал кнопку вызова секретарши. Ответа не последовало.

Приподняв брови, Стойко раздраженно чертыхнулся.

– Где ее носит? Я же видел, что она пришла, – зло, сквозь зубы процедил Стойко и, подойдя к окну, удивленно присвистнул: – Полюбуйся, она с шоферами, видишь ли, воркует!

Гончаренко поднялся с дивана и подошел к другу. Прямо у входа в офис секретарша весело болтала с парнем, водителем фуры.

– Алла Константиновна, вы сменили рабочее место?! – выглянув, бесцеремонно рявкнул Антон и сразу же закрыл окно.

Через минуту, запыхавшись, секретарша влетела в кабинет шефа.

– Слушаю вас, Антон Алексеевич, – переведя дыхание, выпалила она.

В комнате повисла тяжелая тишина.

– Почему вы зашли в мой кабинет без вызова? – не отрывая глаз от компьютера, холодно спросил Антон. – Я же вас предупреждал об этом.

– Так вы же меня вроде звали… – растерянно захлопала глазами Аллочка.

– Алла Константиновна, мало того что вы забываете, где ваше рабочее место, так вы еще и вопрос от приглашения отличить не можете. А ведь вам давали такие высокие рекомендации. На ту зарплату, какую я вам плачу, желающих более чем достаточно, так что делайте выводы.

Секретарша удивленно раскрыла глаза. Лицо ее залила краска. Стыда? Вряд ли! Скорее всего, негодования. По-видимому, слова шефа попали в самое яблочко. Но довольно быстро овладев собой, девушка как-то неестественно, жеманно улыбнулась и, эффектно вильнув бедром, опустила глаза. Алла изо всех сил старалась изобразить на лице раскаяние.

Было понятно: зарплата ее прельщала в первую очередь. Но вот с шефом как-то не сложилось: в постель не тянет и работать еще заставляет. Стойко выпал из шаблона большинства тех руководителей, которых она знала довольно близко. Те времени зря не теряли, Антон же в ее глазах был чуток странный. «А может, и правда любит жену?» – с удивлением подумала она, глядя на этот супружеский раритет.

– Простите, этого больше не повторится. Я могу идти? – низким грудным голосом спросила секретарша.

– Конечно, я же вас не вызывал, – с безразличием ответил Стойко.

– Так, Антон Алексеевич, – официально обратился Гончаренко к другу, после того как секретарша скрылась за дверью, – воспитательный час закончился, переходим к работе.

– Самое время, – буркнул Антон и, не выдержав, засмеялся.

– Антик, я вчера после обеда обошел с главным инженером линию слабоалкоголки, все в норме. Как только дашь добро, будем стартовать! Теперь о «Компанейской». Климентий Никитич дал мне объем первой экспортной партии, которая будет готова на среду. Сегодня я подготовлю доки для таможни. К мытарям поеду сам, благо общий язык с ними нахожу без проблем! Дальше. Относительно рентабельности сотрудничества с Индией. Вечером разговаривал с твоим Акилом. Приятный парень, хочу сказать! Он согласен ввести нас в свою сеть. Но просит понизить цену. Я ответил, что этот вопрос твой и, пока мы не узнаем стоимость морского фрахта, он будет открыт. Теперь по самому фрахту. Связался с тремя судоходными компаниями. Сегодня к концу дня все обещали рассчитать и сбросить на мою почту стоимость фрахта от нас до Мумбаи и от Одессы. Но я предварительно прикинул, что лучше грузиться в порту. Экспедирование дорогое. Правда, окончательных выводов пока сделать не могу. Транзитное время 35–40 дней. Но продукция у нас непортящаяся, рефрижераторы с холодильником нам не нужны, а это намного проще.

– А они покажут окончательную стоимость фрахта? – внимательно вслушиваясь в каждое его слово, спросил Стойко.

– Нет. Ставка не включает в себя простой машины в порту, таможенное оформление, рентген контейнера по требованию таможни, хранение и массу прочей мелочи, которая никогда не бывает прописана процедурой. Все зависит от человеческого фактора и от фарта. У нас же, знаешь не хуже меня, лучше дать на лапу, чем оплачивать использование в порту санитарно-досмотровой зоны.

– О’кей, Александр Иванович! Дерзай! Я бы очень хотел, чтобы мы занялись серьезным экспортом. Ведь Индия это огромнейший рынок…

Около часа они обсуждали различные схемы реализации «Компанейки». Честно говоря, Гончаренко весьма удивили познания Антона в области экономического и правового законодательства. А о том, сколько шеф знал схем, чтобы от этого законодательства уклониться, Александр, как опытный налоговик, даже не подозревал.

– Закон что дышло, куда повернешь, туда и вышло! – потирая руки, процитировал Антон.

На следующей неделе им предстоял ряд серьезных встреч, которые могли бы значительно поднять продажу «Компанейки» в самой столице и в западных регионах. И это была заслуга дорогого дядюшки Шереметьева. По достоинству оценив то ли их продукцию, то ли их «уважение», он уже успел договориться о встрече Антона и самого крупного оптовика Киева, господина Кубышкина. Чувствовали друзья и поддержку Резака. В ближайшее время он обещал организовать встречи с представителями южных регионов и еще двумя хозяевами сети крупных супермаркетов, которые работали с производителями только напрямую.

– Саня, отправляясь на переговоры, нужно досконально все просчитать. Заказчикам нужны скидки, нам – оборот, людям – удовольствие. Надо думать. В сентябре мы должны работать на полную катушку. А если покатит, поставим новые линии.

– Хорошо, я сегодня все просчитаю, потом поговорим. Тут, братишка, сам говоришь, надо все хорошо обдумать, – ответил Александр, поднимаясь с дивана, – я пойду к себе, в одиннадцать буду.

Неожиданно зазвонил прямой телефон из приемной. Похоже, секретарша больше не рискнула вламываться в кабинет шефа.

– О, порядок в танковых войсках! – подмигнул Стойко и снял трубку.

Несколько минут он слушал то, что говорила Алла, изредка задавая короткие вопросы.

– Какой скандал?.. Дед?.. Я?.. Сын?.. Уволит?.. – все больше и больше округляя глаза, переспрашивал он и, не удержавшись, весело засмеялся. – Это он может! Понятно. Пожалуйста, Алла, немедленно сходите за ним и проводите ко мне в кабинет.

Положив трубку, Антон от души рассмеялся.

– Дед Иван к нам в гости пожаловал, заявил на проходной, что я ему как родной сын. Конечно же, охранник ему не поверил, начал прогонять. Дед Иван разозлился, стал ему угрожать и заявил, что через час он его уволит. Парнишка растерялся, вот и позвонил в приемную, – смеясь, рассказал шеф.

Через пару минут из коридора послышался громкий голос деда Ивана. Поднявшись навстречу, друзья торопливо вышли в приемную. Увидев их, не здороваясь, старик так сильно стукнул палкой об пол и заорал, что бедная Аллочка едва не присела:

– Непорядок у вас здеся кругом! Безобразие творится!

– Почему, дед Вань, кто вас обидел? – с показной озабоченностью поинтересовался Антон.

– Нихто меня не обидел, я сам кого хошь обидеть могу! А вот над стариком измываться не дозволю! Говорю ему пускай, а он не пущает. Ето шо за порядок? Коль зайтить низя, доложи, говорю! А он только зенками блестит и меня пистолетом пужает. Уволь его, Антоша, заразу таку! – безапелляционно потребовал охваченный волнением посетитель.

Взяв деда под руку, шеф осторожно провел его в кабинет.

– Успокойтесь, мы во всем разберемся, я его обязательно накажу, а вам выпишу персональный пропуск, чтобы вы к нам могли всегда свободно приходить в гости, – попытался успокоить разбушевавшегося деда Антон.

– Не жалаю у гости! – продолжал разоряться дед и вдруг совершенно спокойно, даже жалостливо попросил: – Возьми меня на работу, Антошенька! Я до тебе потомуй-то и пришел.

С минуту шеф растерянно поглядывал то на деда Ивана, то на Гончаренко. С трудом сдерживая улыбку, Александр только пожал плечами. Что посоветовать другу, он правда не знал.

– Дедушка Иван, а что это вы на старости лет работать решили? Вам отдыхать надо, возраст уже не тот, – нарочито серьезно спросил Антон.

– Вот, ты мудрый сынок, усе понимаешь, а моя, вампириха беззубая, меня седня с рання так попрекнула, шо лучше б литру кровушки моей выпила, чем отак оскорблять, – ответил дед, размазывая по грязной щеке скупую слезу.

– Да чем же баба Нюра смогла вас так сильно обидеть, расскажите, в чем дело? – участливо поинтересовался Гончаренко.

– Ой, не спрашивайте, – махнул дед рукой. – Вампириха она и есть вампириха! Я седня як чуйствовал, шо день дрянной будеть. Спал плохо, встал чуть свет. Повыпускал из сарая курей, убрал у хрюшек и снидаю. А моя носится по двору, як ненормальна, зенками своими на меня – зырк, зырк! Чую, готовится! Думаю, сбегу я от нее куды подале, шоб, значить, снаряд вражеский в меня не попал. Хлебнул чуток для храбрости припрятанного в стогу первачка, да и поближе к людям. Стал у калитки, с сусидами розмовляю. Час стою, два стою, а она гасае туды-сюды, туды-сюды. А потом вдруг як рванеть и пулей ко мне побяжала. Да як заореть на меня: «Ты, хрен старый, совсем сдурел, в бабочку превратился, цельными днями на заборе, як украшение, висишь!» А дальше я, сынки, вовсе не помню, шо было. Як побег я за ей по огороду, так и сандаль в картошке утерял! Вот, посмотрите, у тапочках пришел! Выручай, Антоша, примай на работу, шоб вампериху энту беззубую не видеть. Доведет же до гриха, стара перечниця!