Компас

Про то, как остаться собой. Хотя на самом деле, чем больше иногда доверяешь, тем становится больнее.

Поэтому возьми мое сердце, швырни его вниз сильнее.

И наступи.

Ведь история Данко ещё никого ничему не научила.

Хотя, если подумать, иногда только так рождаются звёзды.

8. (74) Не убей меня

Позвони во мне, разбуди меня,

Поиграй на струнах Вселенной.

Не прощай меня, принимай меня.

И не делай, пожалуйста, первой.

Подожди меня, отпусти меня,

Не пытайся казаться честнее.

Не спеши ко мне, обнимай меня.

Выбирай, что тебе милее.

Не забудь меня, не давай уйти,

Не ищи, кто останется правым.

Не люби меня, но меняй любя,

Укрывая во сне одеялом.

Не ищи меня, не иди за мной,

Не старайся быть в чем-то сильнее.

Отражай меня, не убей меня

Тем, что сделало меня… светлее?

9. (75) Зажигай огни

Зажигай огни, девочка, пока тьма стоит за окном.

Зажигай и жди.

Потому что лучшее впереди?

Пока солнце спит и не знает дорогу к свету.

Зажигай огни, девочка, и ищи поскорей ответы.

И когда не останется сил стоять один на один перед небом,

И когда жестокие зрелища не смогут питаться хлебом,

Зажигай огни, девочка, своим кораблям из сожженных портов.

Там, где сваи чужих, разведенных, разбитых мостов.

Зажигай, пока кто-то поленья несет в шатер,

Но когда не останется сил зажигать,

Ты сама взойдешь на костер…

10. (76) Забвение

В мире, где забота становится мониторингом,

Нет места тому, что горит внутри.

Люди всегда выбирают то, что удобно и не требует лишних сил.

В этом нет их вины.

Это все за кругом нашего контроля, поэтому…

Отпусти.

Скомкай то, что кажется важным и приносящим боль.

Отбрось то, что не есть ты.

И приди сама за собой,

Чтобы вывести туда, где не нужно оправдываться за то, что умеешь любить…

И жить.

Обычные люди сжигают при этом мосты,

Мы же безумно сжигаем дотла порты,

Чтобы никто никогда не вернулся назад, даже если построит нужный корабль.

И цвет его парусов уже не имеет значения.

В широком, бескрайнем море забвения.

11. (77) Мы могли

Мы могли бы ходить в гости сквозь зеркала.

Отражаться душами и дышать смелее.

Чтобы остаться на месте, нужно бежать быстрее.

Нужно знать, где находится сказочный неба край,

Чтобы просто сказать себе ночью: не улетай.

Не уходи босиком по осколкам льда,

Пока в сердце отчаянная и проклятая зима,

Пока слово «Вечность» собрать уже невозможно,

Кто-то букву «В» переплавил в мороженое,

Оставляя нам «ечность» и новенькие коньки.

Посмотри…

Кто-то взрослым, которого в детстве боялся, стал.

Кто-то к солнцу стремился, но после — все же: упал.

Кто-то что-то, конечно, бесповоротно знал…

Но промолчал.

12. (78) Ребенку

В мире вокруг так много зла и тьмы.

Господи, как же сложно тебя любить.

Ты разобьешь колени, если получишь велосипед,

Утонешь, если пойдешь со всеми на реку.

Просто сиди дома и не проси.

Господи, вырасти обычным ты человеком.

Будь нормальной.

Будь тихой.

Хорошей.

Удобной.

Господи, будь ты, пожалуйста, несвободной.

Останься живой.

С целой головой.

Только это вот хуже смерти.

Неужели вам это не видно?

13. (79) Не молчи

Пожалуйста, не молчи.

Если тебе есть, что сказать…

Не молчи.

Все обиды внутри отражаются в зеркале правды.

Кто ты есть?

Та, которая может отсечь от себя неизбежность и страхи,

Не молчи, когда можешь сказать,

Говори, если слов слишком много.

Про тебя рассказали столько историй и сказок,

Что они бесконечны и будут звучать до рассвета.

Не молчи, если можешь ответить, но это неважно.

Я ведь слышу тебя, даже если ты спишь.

И мои поцелуи по горлу разбудят последнее слово.

То, которое ты пропоешь в конце мира.

И уйдешь из него навсегда.

14. (80) Нет и да

Ты говоришь, что вроде все возрождается и продолжается,

В мире опять наступает весна.

Но ты молчишь и на вопрос: «Справляешься?»

Хочешь ответить «нет», но произносишь «да».

И все вокруг бурлит и пробуждается,

Радуется солнцу, котикам и весне.

И слышишь опять: «Держись, я рядом».

А между строк упрямо читается «не».

15. (81) Дыра в груди

Кто-то опять пробивает дыру в груди.

Попробуй от этого убеги, растворись, выплюнь в ладони слова,

Которые все труха-полова.

Как бы сейчас просто выдохнуть и не забыть вдохнуть,

Потому что внутри такой бесконечный путь,

И такой колокольный набатный звон,

Отражается в сердце глухим «бом-бом-бом».

Почему молчишь, будто входишь в какой-то храм?

Будто кто-то тебя заткнул и свернул пополам.

Покричи, будто ты ни разу не умирал,

Будто ты все на свете когда-то знал.

Будто всех пропащих в итоге все же прощал.

И ни слова при этом им не сказал.

Ведь кто-то опять пробивает дыру в груди,

Поэтому делай выдох и выходи.

16. (82) Открывайся

Если долго плакать, на ресницах слипается соль.

Ты ее крупицами не мусоль.

Ты же не та самая Ассоль,

Которая знает, как встретить нужный рассвет.

Ведь на самом деле ничего уже нет.

И давно потух этот небесный свет.

И давно уже рая и ада внутри не стало.

Потому что тебе постоянно мало,

Потому что так коротко одеяло.

Из которого ты выросла, моя родная.

И давно уже стала другая.

Кого-то чужого во сне обнимая,

Руками сжимая,

Снова прощая,

Себя забывая.

И умирая.

Давай, просыпайся.

И открывайся.

Пока не поздно.

17. (83) Забыть.

Пальцы твои о веретено снова колются,

Спать бы тебе ещё да спать, горлица.

Мир отражать в осколках чужого зеркала,

Смыслы да жизни искать и не ждать мелкого.

Малое пусть давно останется малому

Кесарю кесарево будет, правое — правому.

Песни твои станут когда-то на мраморе выбиты.

Ты никогда никого не забудешь. Забудешься ты.

18. (84) Кто будешь ты?

Ты ловишь солнце в отражении дня.

В нем нет меня, в нем нет тебя.

В нем только пепел от того, что были мы.

Одни пустоты, паузы, одни мечты.

Вдвоем, втроем, в тупой упрямый раз,

Когда нет слов и нету слез, и нету глаз,

Которые открыть в себе, на коже, в сердце, зеркалах витрин.

Ты больше не творишь.

Ты не один, но нелюдим.

И среди хрупких рифм стихов, другой судьбы,

Ты будешь здесь навечно и на миг.

Кто будешь ты?

19. (85) Своя цена

Это о том, как нельзя ничего потерять,

Потому что у нас ничего и нет.

И о том, как где-то внутри

Прорастает забытый свет.

Из непройденных вместе дорог

И непролитого молока

Нерассказанных важных слов

Недопрожитого «пока».

Но в пространстве сердца опять

Пробивается тихий звук.

Сотворенный чужим «не молчи»,

Наложением чутких рук.

Из бутонов цветов льется жизнь,

И врывается в окна весна.

Побеждая себя, оглянись.

У всего есть своя цена.

20. (86) Для тени

Когда солнце греет внутри,

Когда плавится лёд в груди,

Сколько дашь ты любви своей

тЕни и той, что живёт в тенИ?

21. (87) Мертвая вода

Просто во мне сейчас лёд, яд и мертвая, а не живая вода.

Просто я теперь сама не живая, я сама будто мертва.

Это значит принять тот факт, что и нас с тобой больше нет.

Я прошу тебя что-то сказать,

Но кому я вру? Мне неважен уже ответ.

Я ищу причину в себе, я пытаюсь найти слова.

Но в душе понимаю, что зря.

Все уже зря.

Где-то бог или судьба в нас сыграли костяшками домино.

Когда я буду шагать вниз, я буду видеть твое окно.

22. (88) Темница тени

Когда моя тень выходит из места, где ее мучает свет,

Я говорю: родная, прости, нам больше не нужно побед.

Нам больше не нужно быть той, кто красиво сидит за столом,

Кто знает, как вежливо соглашаться, пускать всех обратно в дом.

Нам больше не нужно быть самой удобной и самой красивой впредь,

Нам больше не нужно нести свое знамя и так безвозмездно гореть.

И среди тех, кто идёт в позитивность, кто говорит «не спеши»,

Я выпускаю на волю тень из темницы своей души.

Она так прекрасна и так безгранична, мне ли это не знать?

И манифестом произношу: я больше не дам свету тебя убивать.

23. (89) Сквозь стекло

Мне бывает так больно, когда я смотрю на тебя через стекло.

Ты даже не чувствуешь, как мой взгляд пробивает мое же окно.

Когда эта боль становится неизбежной, и разрывает глаза,

Я кричу так громко, что птицы на крышах обрывают свои провода.

Навсегда.

И когда мы проходим, как тени сквозь сновиденья друг друга,

Мы становимся частью кармического, блядского круга.

Неужели ты это не чувствуешь?

Неужели ты это не знаешь?

Неужели ты это прощаешь?

24. (90) Подтолкни

Тогда голос говорил мне: прыгни вниз,

Выходи на этот скользкий карниз.

Этот голос звучал и призывал не страдать,

Он обещал научить уходить и летать.

Я стояла ночью однажды на самом краю

Говорила: «Господи, забери эту чашу свою,

Забери, пожалуйста, и не дай мне опять рыдать.

Я так бесконечно устала прощать и умирать».

Я стояла тогда на самом тонком краю,

Говорила: «Я так безумно люблю,

Я слышу, как слезы твои прорастают ожогами на руках,

Я вижу отчаянье и бездонный страх в твоих небесных глазах,

Я вижу, как ты отсекаешь ненужное и удаляешь меня,

А я стою в ожидании, что ты услышишь себя».

И говорю: «Если дальше наш путь без надежды и без любви,

Я повернусь спиною к тебе, а ты пожалуйста… подтолкни».

25. (91) Убивай меня молчанием

Убивай меня снова молчанием,

Раскрывай грудную клетку пальцами,

Вылавливай слова из гортани,

Проходи сквозь страхи и ожидания.

Я прошу у тебя о прощении и прощании,

О смирении и незнании.

Умоляя отпустить на свободу,

Бросить в огонь, скинуть в воду,

Разбить, разметать на атомы, разорвать на части и наконец

Сделать равной тому хаосу, из которого слышен вдох того, кто сейчас проснется.

И никогда к тебе не вернётся.

Пока ты будешь жива.

Ты никогда не станешь права.

26. (92) Мертвый внутренний ребенок

Когда я чувствую злость и хочу убивать, мой ребенок внутри сжимается от непонимания.

— Пожалуйста, не кричи, не будь громкой, пожалуйста, — просит он.

Но все чувства уже на пределе.

Я рву пальцами свое тело, вытягиваю вены и жилы, выплёвываю слова, растягиваю секунды между мирами.