СССР: вернуться в детство-4

01. ПУТЕВКА В ЛЕТО

ВЕЛИКИ

29 мая, среда. Каникулы начались! И мы мчим покупать девчонкам подарки.

Перед отворотом на Карла Маркса москвич Пал Евгеньича притормозил, мы с Вовкой выбрались из машины, поблагодарили и энергично пошлёпали по влажному от утреннего дождя тротуару в сторону «Спорттоваров». Надо было успеть до двух, а то закроется на обед — и всё, кукуй целый час, пока снова не откроется.

Утром в будний день народу на улицах было немного. В «Спорттоварах» несколько мелких пацанов толклись у прилавка, разглядывали эспандеры, ракетки и тому подобную мелочь, разложенную в витрине, пока дядька с чёрной бородой выбирал шахматы. В соседнем открытом отделе стояли велосипеды. Самый дорогой — спортивник «Турист» с несколькими скоростями, потом складная красная «Кама», мальчишеский «Орлёнок», ровно такого же размера, но с девчачьей рамой «Ласточка», «Лёвушка» на толстых колёсах, для дошколят. Более мелких трёхколёсных велосипедиков не имелось — должно быть, они выставлялись уже в детском мире, как игрушки.

Более того, крайними в этом ряду, с другой стороны от «Туриста», стояли мотоцикл и мопед! Но сегодня, как говорится, не об этом.

Мы остановились напротив великов.

«Каму» я лично, если честно, недолюбливала, хотя среди подростков она считалась очень крутым велосипедом — складная, растущая, причём руль и сиденье можно регулировать даже без ключей. Но мама (а вслед за ней и я) на «Каму» смотрела пренебрежительно — колёса небольшого (по сравнению, например, с «Уралом») диаметра, рама тяжёлая, при этом велосипед сам короткий, склонный к «козлению». Я бы, если честно, при наличии выбора лучше бы купила аналог «Урала» с женской рамой, забыла как он называется. Но сейчас никаких других вариантов не было. «Ласточка» — максимум до четырнадцати лет, Тане она впритык, считай. Ладно бы Ирка за ней «донашивала», а то два одинаковых велика в семье — ни к селу, ни к городу. А спортивник для девочки сильно здоровый. Да и если бы по росту подходил — дорогой он, почти двести рублей, тогда Ирке на велик денег не хватит.

— Пол второго, — предупредил Вова.

— Ну, что? «Ласточку»?

— И «Каму», — кивнул он.

А какой у нас ещё выбор? Так, кажется, сегодня я что-то подобное уже слышала…

Мы заплатили в кассу сто сорок пять рублей (девяносто восемь за «Каму» плюс сорок семь за «Ласточку», если быть точными), получили паспорта на приобретённую технику и вышли на улицу.

А СЮРПРИЗ⁈

— Блин, Наташке ты тоже обещал сюрприз! — вспомнила я. — А денег осталось шестьдесят пять рублей. И без пятнадцати два уже.

— Успею! Жди!

Вовка сунул мне в руки рули обоих велосипедов и рванул за угол — к «Детскому миру». Я переживала, что он не успеет — в больших магазинах минут за пятнадцать перед закрытием специальная строгая мадам в синем халате вставала на выходе, заложив двери на засовчик: всё, перед обедом только выпускают, иначе сотрудники не смогут вовремя выйти на обед, а этого по трудовому кодексу никак допустить нельзя.

Но, судя по тому, что сразу он не вернулся, Вовка успел-таки. Я прям представила себе, как он влетает в старинный тамбур «Детского мира» за секунду до, прямо у «контрольной» тётушки под рукой.

Через пятнадцать минут Вовка появился из-за угла, рюкзак у него заметно топорщился.

— Поехали!

— Чё купил-то хоть?

— Приедем — покажу.

Решил, значит, и мне сюрприз тоже сделать. Ну всё, теперь из него клещами не вытащишь.

— Деньги-то хоть остались?

— Деньги, любимая — дело наживное.

Я с сомнением посмотрела на рюкзак, пытаясь вообразить: что же такое он мог купить за шестьдесят рублей, что поместилось внутри? Нет, я когда шила, учла, конечно, все Вовины пожелания (тут побольше, тут пошире, и чтобы вот такое ещё влезло…), но всё-таки? Хотя, с постулатом про «денежки — дело наживное» я, безусловно, согласна.

Вова, однако, расценил мой взгляд по-своему и засмеялся:

— Да остались, не переживай!

— Да я и не переживаю. Чё, как поедем?

— Погоди, подкачаем маленько.

Колёса у велосипедов были чуть спущены, но для этих целей у нас в боковом кармане рюкзака был с собой насос.

Всё же, граждане, как хорошо, что машин мало! Иначе я б точно от узяса умерла. Ну, не могу я по дорогам общего пользования… Хорошо, что вьетнамцы приезжают вечером! Машин совсем мало будет.

Ехали мы до дома целый час — в основном из-за меня. Ножки у меня коротенькие, пузико жёлтенькое… Ой, это немножко не про то анекдот. Короче, без меня бы Вова точно добрался быстрее — раза в полтора, как минимум. А, скорее, в два.

Доехали — а там укатанная наша земляная дорога подсохла, и Наташка с Иркой опять с великом бегают. Увидели нас, помчались навстречу.

— Ух, ты!.. Это что?.. Это кто вам дал?.. Вы купили?.. А можно прокатиться?

— Погодите, сперва сюрпризы! — сурово остановил их Вова.

Мы зашли в калитку и поставили велики у ворот. На лавочке напротив дома чинно сидела Таня, не успевшая ещё переодеться из парадной школьной формы (у пятых классов торжественная линейка сегодня была), и беседовала с бабушкой. Обе держали в руках по веточке и время от времени помахивали ими над раскладушками, на которых дрыхли три боевых карапуза.

— Пошли, — мотнул головой Вова, и мы гуськом зашли за ним в комнату — и даже бабушка, которой тоже было любопытно.

Вовка откинул клапан рюкзака и расстегнул молнию. Мы вытянули шеи — и тут я подумала, что вся эта сцена до ужаса напоминает активность в курятнике, когда главный петя нашёл какого-нибудь червячка и зовёт всех остальных — и куры сбиваются вокруг, посмотреть: чего это там такое интересное и, может быть, вкусное?

— Так, во-первых — малышне…

Из рюкзака показалась слегка помятая коробка, а из неё — юла, но не простая, а с полукруглым стеклянным куполом, под которым была нарисована пересечённая местность, протекающая через центр речка, и даже установлены два перпендикулярных речке заборчика. Сбоку на тонкой проволочке торчал всадник на белой лошадке. Мы раскрутили юлу, и всадник помчался вперёд, перескакивая через речки и заборы.

— Хорошая! — высказала веское слово бабушка.

— Теперь для всех…

Для всех оказались надувные мячи — обычные, типа пляжных, которые прикольно кидать друг другу. Пять штук — чтоб не дрались, должно быть.

— И для старших. Малышне не давать — подавятся!

Вова выложил на стол четыре квадратных пластмассовых коробочки с «Игрой пятнадцать»*, две — «Четыре по четыре»**, цилиндрик с проворачивающимися рядами, в котором полагалось расставлять шарики по цветам (иногда его ещё называли «светофор», хотя цветов было сильно больше, чем три), игру на ловкость «Мишень»***, большой квадратный плоский лабиринт с шариком и на закуску — шикарный многоэтажный лабиринт-кубик.

*Если вы слишком молоды,

чтобы помнить, что это,

то объясню.

Пятнадцать плашечек с числами

нужно было хаотически

сложить в родной поддончик,

а потом расставить

в правильном порядке,

не вынимая,

а просто двигая туда-сюда.

**«4 по 4» — игра на расстановкуцветных кружочков

чётырёх цветов

в четыре угловых бокса

разными способами

(с усложнением в виде палочки,

которая могла перекрыть

один из проходов).

***«Мишень» –маленький прозрачный бокс

с картонной вставкой на дне,

на которой была нарисована,

собственно, мишень

и прорезаны в ряд несколько дырочек,

в которые полагалось

закатывать металлические шарики

общим числом пять штук

и разного размера;

самая крутизна была,

когда шарики удавалось

выстроить строго

по убыванию величины

от центра к периферии.

Ну а про лабиринты и объяснять нечего.

— Ни фига себе! — дружно выдохнули девчонки. По меркам советского ребёнка, груда этого богатства была сравнима с пещерой Али-бабы.

— И вот ещё, — Вовка пошарил на дне рюкзака и начал доставать…

— Шарики! — запищали Ирка с Наташкой.

Тут надо сделать лирическое отступление. Я, кажется, жаловалась уже, что с резинками для волос была проблема? Нет? Так вот, она была. Резинки были только какие-то аптечные, чёрные — грубые и постоянно зажёвывающие волосы. Я шила себе из белой резинки для трусов, иногда обшивала чехольчиками из ткани для пущей красоты. Были какие-то невидимки, даже с приделанными к ним ягодками, цветочками и прочей красотой. Но невидимки очень плохо держатся у меня на волосах.

Потом появились пластмассовые бананы. Мода была — умереть не встать! Гонялись за этими бананами, особо продвинутые модницы их «улучшали» — лаком для ногтей раскрашивали.

Но бананы я не любила по той же причине, что и невидимки.

И вот, если вы помните, народу потихоньку разрешили кустарщину. И нынешней весной появилось такое вот чудо! Шарики для волос. Проще говоря, это были два куска всё той же резинки для трусов (только волшебным образом разноцветной), вделанных в два шарика по краям. Самые первые по виду вообще напоминали погремушки, но я уже была рада — и хвостики они держали неплохо, и какая-никакая красота. Потом пошли кирпично-красные, и были они у всех. А таких, как Вова привёз, я в этом варианте событий ещё не видела — из яркой, переливающейся перламутром пластмассы и с резинкой круглой, типа шляпной. Шарики шли двух размеров, большие и маленькие. Вова наделил всех (кроме бабушки, понятное дело): две пары таких и две таких. Мне достались маленькие ярко-красные, похожие на вишни, и большие небесно-голубые. Всё, буду хвосты менять, форсить.

— Ну, девки, у вас сегодня праздник! — хлопнула в ладоши бабушка.

— И это ещё не всё, — Вова принял торжественный вид. — За добросовестный труд в юннатском хозяйстве «Шаман-камень» Таня и Ира премируются велосипедами «Кама» и «Ласточка».

Наташка с Иркой разинули рты, а Таня посмотрела на бабушку, а потом на нас:

— Что — насовсем?

— Конечно! — Вова прямо вошёл в роль председателя: — Разрешите поздравить и пожать вам руку, товарищ Таня.

Не хватало только горнов и барабанов. Зато Ирка с Наташкой азартно хлопали.

— Ну, всё, пошли испытывать! — не выдержала я. И мы побежали к калитке. Бабушка тоже заторопилась за нами.

Я хлопнула ласточку* по сиденью:

— Держи, Ирка! Это теперь твой.

*Всё, надоели мне

эти кавычки!

Буду писать так.

— Чур, далеко не уезжать! — сразу запереживала баба Рая. — Только по даче! На дорогу не ездить!

Ну, правильно, раньше одна мелкая пешком бежала, а теперь обе на колёсах — надо сразу границы установить. Тут же пошла обычная настройка: как сиденье, да как руль? Тане даже ничего менять не пришлось, она ж на три года нас старше — как раз они с Вовкой примерно одного роста.

В общем, натурные испытания прошли отлично.

Девки сразу поехали вниз по улице. Трещали опять, как три сороки, громче всех, как всегда, Ирка. За ней маленькой вообще можно было не приглядывать, всегда слышно было, где кричит.

Мы стояли у ворот и смотрели им вслед.