Покорение хаоса. Прозревшие

— Не, Хорос, ты за меня не переживай. Не обеднею, денег не надо, — поспешил откреститься Тимофей.

Ну, а я что? Моё дело предложить, его — отказаться. Отчасти я рад, ведь вторым шагом собирался предложить ему половину своей награды. Теперь подумаю, во многом решение будет завесить от исхода боя.

Наиболее жадная часть отряда особо не скрывает радости. Кстати, таких немало.

И сами проблемы не готовы решать, и даже косвенному участию не рады, когда им соскочить без особых потерь по накатанным предлагают…

Раздражение сдерживаю.

— Можно подробнее? Деньги мы за победу платим или в любом случае? — уточняет Джон.

Спрашивает, а сам на своих ребят оглядывается.

Возможно, о моих интересах печётся, отнимая у всех прочих шанс переобуться и попроситься участвовать.

— В любом случае, независимо от расклада. Причём, сбрасываетесь сейчас, а отдаёте после боя. Типа гарант, несгораемая сумма! — дополнительно объясняю, закрепляя результат.

— Ага, хорош гусь. За триста девяносто шеллов и я готов пять минут потерпеть, сдохнуть и переродится. Снял-то, небось, копейки, или вообще ничего? — Вот уж от кого не ожидал, так это от одного из наших хохлов, ник Арий.

Хотя о чём я, наверное, стоило.

Из себя украинец щупленький, даже хилый, хоть и длинный. Крупный широкий нос, впалые щёки, лицо мышиное, словно пятёрку отмотал или на хмуром сидел вдвое дольше.

Вижу ещё пару-тройку заинтересовавшихся морд.

— Я не против, хочешь — иди, мне-то тебе всё равно не башлять, я соскока не оформлял, — с наездом, нагло лыблюсь спорщику.

Тот задумался, но неожиданно вступает инструктор:

— Нет, так дела не делаются! — возмущённо. — Иди ты, доверия больше внушаешь, — Халибуш указывает на меня.

Даже не знаю, это дело принципа или он сравнил наши комплекции.

Мой оппонент, приуныв, отворачивается.

— Значит, решено! — констатирует Бибо, пододвигая к нам с Тимофеем фунфырики.

Вся группа внимательно наблюдает.

Беру в руки. По виду словно кислота или нефть. Извлекаю пробку, принюхиваюсь, мгновенно осознаю, что зря. Всю физиономию скрючило от вонищи. Аж шея немеет.

Инструкторы ржут с нас. Тим, зажав нос, опрокидывает залпом, морщится и кривит рот.

Теперь я. И аж затрясло, я же всегда в подобном крайне брезглив, как и в еде избирателен.

Жар по телу, сильно кружится голова. Секунду спустя берёт озноб. Руки просто ходуном ходят.

В середине стола во всю его длину растягивается бледно-синий монитор. По нему рябь, изображения нет.

Немеет теперь уже всё, перестаю чувствовать конечности. На лбу испарина, как при температуре сорок, мокрый весь.

Тимофей выглядит на порядок бодрее. Кажется, это я так хреново её переношу.

— Пойдёмте-ка, — поднимаясь зазывает Халибуш.

Замечаю, как полоса здоровья над Тимофеем вновь заполняется красным. Над ним аж пар понимается.

У меня должно быть примерно то же, потому что малость легчает.

Встаю, придерживаясь за стол и всё равно качает. Тимоха уже совсем бодрячком, ещё и меня придерживает.

Шагаю, словно в бреду, перед глазами всё расплывается.

Инструктор впереди, на нас ноль внимания.

— Извини, — окликает Тимофей. — Может, рекомендации какие или советы дашь?

Халибуш немного замедлил ход.

— Конечно! Тряпкой не будьте, делайте то, зачем вызвались. Выложитесь по максимуму и победите, — широко улыбаяь.

«Ну спасибо, блин, уважил».

Стоило бы вслух сказать, да незачем воздух сотрясать по беспонту.

Повсюду похожая ситуация. Тройки во главе с инструкторами движутся в одном с нами направлении.

Хали с нами больше не разговаривает, да и не хочется ему докучать.

Через пять минут видим сооружение из обтёсанных каменных монолитов, расставленных по кругу на расстоянии нескольких метров друг от друга. На каждом свой уникальный символ, крупный, по одному на блок.

Вокруг уже столпотворение. Меня же наконец отпустило. Чувствую себя гораздо лучше и даже, кажется, отдохнувшим. Колено пока ещё остаточно горит, но в остальном бодро.

— Портал, — торжественно заявляет Халибуш. — Как окажетесь на арене, у вас будет три минуты на выбор оружия. Щиты можно брать, доспехи — нет. Отказ убивать автоматически приравнивается к поражению!

По его последней фразе делаю вывод, что они не навыки наши прощупать хотят, а отношение переломить к происходящему. Причём не сражающихся, а зрителей. Тюфяки и мямли тут явно не в почёте.

Вы участник! Боевая готовность 5 минут

От лёгкого волнения избавиться не получается.

Какой-то стрёмный краснокожий рогатый пришелец громко командует, и первая партия переходит черту между камнями, прикладывая ладонь к монолитам.

Визуально пространство внутри этого мини-Стоунхенджа резко меняется, от людей расходятся волны. И они попросту исчезают. Фон после этого сразу восстанавливается.

Моя очередь.

— Давай, — командует Халибуш, пихая в плечо.

Скрываю сомнения. Прикладываю ладонь к камню, и перед глазами всё жёлтым заливается — пустыня какая-то. Жмурюсь, ступая сквозь барьер.

Меня словно сжимают в ком, затем выворачивают наизнанку. Паника, но повлиять ни на что не могу, остаётся смириться и терпеть…