Всевидящая. Путь к себе

— У вас прекрасный голос, — проговорил правитель. — И лицезреть вас одно удовольствие.

Мне стало неловко. Никогда ранее я не слышала подобных комплиментов, тем более от самого императора. Нет, я не была дурнушкой, для орчанки очень даже симпатичная, вот только никто не осмеливался говорить мне подобные слова. Меня боялись… Я скромно опустила глаза и, кажется, покраснела.

— Ох, я не хотел смутить вас, — по-доброму улыбнулся правитель. — Просто сказал, что думаю. Я всегда говорю только правду.

— Да, я знаю. — Ответила и тут же поправилась: — Это все знают. Вы и ваш брат всегда были прямолинейны. Не боялись высказывать своё мнение даже вашему отцу.

Мужчина рассмеялся.

— Верно. Из-за этого у нас частенько возникали ссоры. И как отец нас только выдерживал? — Успокоившись, он немного взгрустнул и добавил: — Всё потому, что мы очень похожи, и у него не было других наследников. — Правитель положил лютню, подошёл к окну и, глядя куда-то вдаль, произнёс: — Брат решил избавиться от тяжкой ноши, именуемой Государством, оставил меня одного разгребать все проблемы. А когда-то ради власти мы готовы были убить друг друга. Всё изменила Эвелин.

Мне опять стало неловко от подобных откровений, хоть я и знала о них. Но одно дело знать самой, а другое слушать душевные излияния императора. Как мне себя вести? Посочувствовать? Или сделать вид, что его проблемы не интересны мне? Но это будет уже совсем бестактностью.

— Эвелин изменила всю империю, — решила поддержать его.

— Да, — согласился он со мной. — Другой такой всевидящей не будет.

Его слова неприятно кольнули в самое сердце. Не потому, что я завидую предыдущей всевидящей. Нет! Что касается заслуг Эвелин перед империей — я полностью согласна с правителем. Но вот то, что подобной всевидящей не будет — обидело. И это после всех моих стараний! Я больше года честно служила государству и императору!

— Новая всевидящая тоже очень хорошая, — не удержалась я от замечания.

— С этим никто не спорит. Сармуми молодец, но она не Эвелин, — с печалью в голосе проговорил правитель.

И тут я наконец-то поняла, в чём дело. Дело не в смене всевидящей. Просто император до сих пор влюблён в Эвелин и не может забыть. Отсутствие её во дворце больно ранит его. Не видеть Эвелин, пускай даже она является женой брата, для правителя подобно пытке. Мне стало безумно жаль этого мужчину. Я никогда не была влюблена сама, но чувствовала боль прихожан, которые обращались ко мне с подобными душевными муками. Они просили помощи забыть свою любовь или наоборот, посодействовать в сближении с предметом обожания. Тут уж я подходила к решению проблемы особенно скрупулезно — подробно смотрела и изучала ситуацию со всех сторон.

Теперь я не обладаю даром, но вижу боль императора в его печальном взгляде, и он не скрывает этого. Сейчас правитель как будто снял маску сильного и невозмутимого повелителя. Всё, что я могла сделать для него сейчас, это отвлечь от грустных воспоминаний.

Я подошла ближе, осторожно положила руку на его предплечье и мягко обратилась:

— Ваше Величество.

Он с интересом взглянул на меня и накрыл мою руку своей.

— Да, я слушаю вас, прелестное созданье.

— Вы, кажется, хотели наложить музыку на мои стихи.

— Ах да! — воскликнул он, вспомнив. — Конечно же!

Император резво отошёл от окна и, вновь взяв лютню, уселся на скамью.