Всевидящая. Путь к себе

Глава 17

Настроения совершенно не было. Хотелось закрыться в гостевой комнате, что мне предоставил дворецкий и, уткнувшись лицом в подушку, реветь. Наверное, я бы так и сделала, но не успела дойти до дверей, как показалась Беатрис.

Она как раз вышла из других апартаментов, которые находились напротив моих, переодетая в другое платье, даже причёску успела сменить. А как сверкали глаза! Как будто получила долгожданный подарок. Увидев меня, она на секунду остановилась, и выражение её лица сменилось на недовольное.

Но, тут же её глаза вновь засияли и, мило улыбнувшись, девушка произнесла:

— Наконец-то мне предоставили отдельную комнату и вещи мои принесли, — крутанувшись, она продемонстрировала своё ярко-красное платье с белыми кружевами. — Как тебе? Брюнеткам всегда идёт красное! Я ведь права?

— Безусловно, — ответила я. — Ты для прогулки с императором так вырядилась?

— Да, кстати! — как бы вспомнила она. — Его Величество уехал. У него неожиданно возникли дела.

— Вот как? Откуда эта информация?

— Ушастый пузырёк поведал. Он тебя опять по всему дворцу искал, вот и сказал мне, чтобы я тебе передала, — проговорила она, смеясь.

— Дворецкого зовут Мелхаэрт. Имей уважение к служащим дворца, — сделала я ей замечание.

— Ну если он действительно на пузырь похож, такой же маленький и круглый, ха-ха-ха, и ушки острые торчат, ха-ха, — засмеялась она ещё звонче. Видя, что я не разделяю её веселье, Беатрис вмиг стала серьёзной и недовольно проговорила: — Да ладно! Я всего лишь поднять настроение тебе хотела. А то у тебя смурной вид, как будто экзамен провалила. — Взяв свой сложенный веер, что висел у неё на цепочке, она легко стукнула меня по голове и прикрикнула: — Да улыбнись ты уже! Как можно быть всё время такой серьёзной?! Да ну тебя! — Раскрыла веер и, обмахиваясь, пошла от меня, добавив: — И что в тебе император нашёл? С тобой же скучно!

— Куда ты собралась?! Ведь прогулка с Его Величеством отменилась! — успела я спросить, пока она совсем не ушла.

— Одна погуляю! Всё лучше, чем с тобой весь вечер сидеть! — опять «уколола» она меня.

М-да, враждебная душа всё больше и больше себя проявляет. Надо будет обязательно поговорить с Беатрис, ведь только в её силах выгнать подселенца. Но не сейчас. Сейчас я должна хоть немного побыть одна, чтобы обдумать, что делать дальше. Самозванка ни за что добровольно не отдаст моё тело, это я уже поняла. Придворный маг неизвестно когда вернётся и, похоже, вряд ли поможет. Надо что-то придумать, а то моё пребывание в теле человеческой девушки затянулось. Но, опять же, я уже так привязалась к этой оболочке. Жалко будет бросать. Ведь её тогда может занять та же самозванка! Я не должна этого допустить. Надо обязательно узнать, где душа Амелии, только ей я позволю вселиться в её тело. Но как это сделать? И всё-таки без помощи Маиавэльфа не обойтись, но боюсь, он меня и слушать не станет. Когда же он вернётся? Не вечно же будет отсутствовать.

Может, всё же подключить моих родителей? Уж их-то придворный маг послушает! Напишу им. Почта с помощью телепорта быстро доставит письмо. Но, естественно, не буду рассказывать о случившемся на бумаге, ведь его обязательно прочитают при проверке. Да, все письма у нас в стране строго проверяют, кроме императорских. Об этом не все граждане знают. Но я, конечно же, в курсе. Я просто напишу родным, что очень соскучилась и приглашу их во дворец, повидаться. Отец может и не приедет в силу своей занятости, а вот мама и брат с сестрой… Мама не выносит телепорты, так что добираться будут долго. К тому времени, надеюсь, Маиавэльф уже должен появиться во дворце.

Сев за письменный стол, я взяла чистый лист бумаги и перо. Эх, очень не хотела втягивать в это родных, думала, что сама быстро разрешу проблему, но… Открыла чернильницу, проверила её содержимое и аккуратно макнула в неё пишущий предмет. Только я прикоснулась пером к бумаге, невольно задержалась, так как с ужасом поняла, что не могу написать ни одной буквы на языке орков. Попыталась вспомнить хоть одно слово и испугалась ещё больше. Я забыла наш древний язык! Как это возможно? Я с рождения его знала! Не могла я всего за несколько дней его забыть!

Как ошпаренная я подскочила и побежала к самозванке за разъяснениями.

— Этого не может быть… этого не может быть, — повторяла про себя, как мантру, минуя коридор за коридором.

Добежала я быстро, и стражники, что удивительно, не стали задерживать. Значит, самозванка не шутила о том, что предупредит их… Орчанка стояла у окна и что-то читала, держа в руках плотную бумагу. Повернув ко мне лицо, она удивлённо вскинула брови.

— Что это ты такая взбудораженная? Неужто душа Амелии объявилась?

— Нет. Я… не могу… я… — как ни старалась, не могла нормально произнести, так как до сих пор сама в это не верила.

— Присядь, успокойся, — проговорила орчанка и указала на моё любимое кресло. — На вот, почитай. От родителей письмо.

Она сунула мне в руки бумагу, а я, как только взглянула на родной почерк и до боли в сердце знакомую печать, не сдержавшись, заревела. Орчанка тяжело вздохнула и дала мне носовой платок, который вышивала моя мама. Я разревелась ещё больше.

Самозванка недовольно проворчала:

— Прекращай уже этот солёный поток. А то ведёшь себя, как младенец, которого от груди оторвали. Вы ведь орки быстро взрослеете.

— Да как ты смеешь! — не выдержала я. — Тебе о таких родителях, как у меня, только мечтать! И ты отняла их у меня! Но всё равно когда-нибудь проколешься. Мама обязательно поймёт, что ты не её дочь.

В глазах орчанки на мгновение мелькнул страх. Но она быстро взяла себя в руки и строго произнесла:

— Читай давай, мамина дочка! — Отвернувшись, самозванка вернулась к окну и уставилась куда-то вдаль. Пока я вытирала глаза и нос родным платком, орчанка вдруг проговорила: — Твой лекарь уже в парк пошёл, а ты здесь сидишь и слёзы льёшь, — посмотрев на меня, — забыла-таки про свидание.

Я и правда забыла. Не до этого мне сейчас, надеюсь, Тим не сильно обидится, если опоздаю. Шмыгнув носом, я попыталась разглядеть письмо и снова убедилась, что ничего не понимаю. Мамин почерк узнаю, но прочитать не могу. Почему?! Реветь ни сил, ни желания уже не было. Поднявшись, я подошла к самозванке и вернула ей бумагу, сказав, как есть, что не могу разобрать ни единого слова.

Орчанка сначала удивилась, а потом вдруг просияла лицом.

— Это хороший знак.

— В каком смысле?

— Ты всё больше становишься человеком, а я — орчанкой. — Засмеявшись, добавила: — Наши души адаптировались к чужим телам. Теперь понятно? Я прекрасно понимаю твой язык, хотя никогда его не учила, это значит, очень скоро смогу пользоваться и твоим даром.

Одни только Боги знают, чего мне стоило сдержаться, чтобы не броситься на неё с кулаками. До чего же она коварна! Она для этого оставила меня во дворце, чтобы наблюдать, а вовсе не потому, что чувствует вину. Ещё и пытается со мной подружиться. Намекая на то, что могу стать императрицей, надеется, что во мне взыграют человеческие амбиции.

— Раз не можешь видеть сама, то решила держать меня поблизости, на всякий случай, — проговорила я, горько усмехнувшись. — Зря надеешься, что ради престола стану тебе помогать. Свои коварные планы ты никогда не реализуешь.

— О чём ты? Нет у меня никаких планов! Я просто пытаюсь выжить. И заодно помогаю тебе, как могу. Свою вину я всё же ощущаю, хоть ты и не веришь.

— Не верю ни единому твоему слову. Ты — злая, старая ведьма, всегда думала только о себе, — прошипела я, медленно наступая на неё.

Орчанка сначала попятилась от меня, затем быстро развернулась и подбежала к выходу. Распахнув двери, встала возле них и произнесла:

— Тебе на свидание пора. Заметь, даже тут я тебе помогаю. Поговорим потом, а то ты опять собой не владеешь. — Улыбнувшись, добавила: — Язык орков забыла, а темперамент прежний.

Не сказав ей больше ни слова, я, сжав кулаки, вышла из покоев. Ругая самозванку про себя на чём свет стоит, даже не заметила, как оказалась в главном холле. Ноги сами сюда принесли. Видимо, моя душа помнит старые привычки. В это время суток здесь особенно прекрасно: розовый свет заходящего солнца, проходя сквозь расписные витражи окон, отражаясь от паркета и больших зеркал, создает сказочную атмосферу. Я любила разглядывать радужные блики на стенах. Но сейчас мне это не интересно. Посмотрев в зеркало, я сама испугалась своего сурового лица. Расслабившись, подошла ближе, поправила непослушные пряди и, услышав, как бой курантов, доносящийся с площади, возвестил о девяти вечера, отправилась на встречу с мужчиной, который мне очень нравится.