Жизнь и становление господина мага. Книга I - Детство

— Спасибо, профессор, — киваю в ответ.

— Теперь маглоотталкивающие, — он свёл руки за спиной, — тут ситуация немного иная. Мы тренируем чары на седьмом курсе, а потом проводим практику в мире маглов. Студент под присмотром учителя, то есть меня, накладывает на себя эти чары, а потом пробует заговорить с маглами на улице. Если его не видят, то чары считаются засчитанными.

— У нас будет практика в мире маглов? — Энтузиазм явно слышен в моём голосе.

— Да, — важно соглашается Эгертон, — в школе у нас просто нет возможности проверить эти чары. Для этого нужно иметь под рукой маглов, то есть лиц, не имеющих магического источника вообще.

— Понятно… я выучил эти чары. Могу я?..

— Конечно, показывай.

Это было сложнее. Профессор трижды находил в них ошибки, но благодаря чутью на магию — что у меня, что у него — мы легко понимали друг друга, и я всё исправлял. Когда преподаватель узнал, что я тоже могу видеть магию, то самостоятельно показал правильный вариант. Мой на тот момент почти не имел отличий от его.

— Это замечательно! — мужчина радостно взмахнул руками, — какой прогресс! Какой уровень! Чары седьмого курса почти без ошибок. Ты действительно гений, Вольфганг!

— Вы мне льстите, — притворно отвожу я взгляд. Это он ещё не знает про все мои манипуляции с Жизнью, обычными тренировками и менталистикой.

— Отрабатывай их, как и Конфундус. Эти чары не зря зовут «золотой тройкой». Каждый волшебник должен знать такое в совершенстве.

После небольшого количества восхвалений мы приступили к последнему.

— Обливиэйт, — нахмурил брови профессор, — это достаточно коварные чары. На первый взгляд просты, но сильно зависят от подачи магии. Нормально работать с ними может только грамотный специалист, что умеет усиливать и ослаблять свои заряды. А дальше — чистая практика. Слишком сильно ослабишь заряд — не сотрёшь память полностью. У некоторых уникумов она даже восстановиться умудряется. Добавишь слишком много магии — переусердствуешь и сотрёшь гораздо больше, чем нужно.

— Я умею усиливать и ослаблять чары, профессор, — заверил я его.

На мои слова он лишь улыбнулся.

— Даже и не сомневался. — Эгертон махнул рукой. — Обливиэйт мы отрабатываем на особом артефакте, «кукле памяти». — В кабинете открывается шкаф, откуда выпрыгивает антропоморфная фигура, отдалённо напоминающая человека. Её голова была очень большой.

— Тут бы ещё пригодились навыки легилимента, — бросает декан Когтеврана на меня взгляд.

— Знаю, что это такое, — держа лицо, выдаю я.

Он хмыкает.

— Это хорошо, что знаешь. Сейчас погружу в куклу копию нити памяти. Начнём отработку.

Остаток занятия прошёл именно в этом ключе. Профессор помещал свою память в куклу, а я её стирал. При этом осторожно, с помощью легилименции, контролировал объём стирания. Всё же работать наугад, как советовал Эгертон, мне претило. Непонятно ведь, получилось или нет! Конечно, для вида я каждый раз ждал его ответа, а также смотрел на память в кукле лишь самым «краем глаза», не заходя вглубь, чтобы меня не почуяли.

Даже не знал, что профессор Чар тоже умеет в легилименцию. Хотя… почему нет? Судя по всему, его уровень там невысок, больше нужен для занятий да для развития памяти. Но и это неплохо, учитывая современные тенденции. Впрочем… его навыки окклюменции мне неизвестны; может быть, в отражении атак он будет крайне хорош. Проверять это я, конечно же, не буду.

— С тобой было очень приятно работать, Вольфганг, — сообщил в конце занятия преподаватель. — Буду рад новому посещению и новым вопросам, — улыбается он.

— Большое спасибо, профессор Эгертон, вы замечательный учитель! — Обменявшись положительными отзывами друг о друге, мы разошлись по своим делам.

А теперь — в библиотеку! У меня не так много времени, чтобы подготовиться к дуэли с Кауфилд. Конечно, у меня есть мои козыри… но оставим их на крайний случай. Если что, всегда могу использовать немоту по области, но на этом этапе это лютый чит. То есть она банально никак не сможет его отразить. Буду делать ставку лишь на это — только опозорюсь, когда столкнусь с серьёзными соперниками. Тот же Реддл уже давно умеет применять контрзаклинание невербально. Да ему оно и не нужно, может спокойно и без голоса чарами кидаться. Даже без палочки. Дуэли с ним у нас проходят быстро, но достаточно масштабно. Целой мебели после боя не остаётся, всё приходится восстанавливать.

На полпути я останавливаюсь. Сколько мне там искать эти «площадные» заклинания? Сколько продираться через кучу теории, чтобы понять, что банально не успею их изучить? Или вообще — даже осознать? А потом ещё и бежать отрабатывать? Слишком мало времени на всё это! Но выход есть… Выручай-комната. Эх, ладно, я посещу тебя. Давно уже пора, на самом-то деле.

Нужное место было известно уже давно. Коридор восьмого этажа встретил меня пустотой. Передо мной был лишь гобелен, на котором изображён Варнава Вздрюченный. Да, место достаточно малопопулярное. Через этот коридор можно спуститься вниз, на седьмой этаж, а больше здесь ничего и нет. Ближайший, давно заброшенный кабинет находится в противоположном его конце. Ха, похоже, что комнату специально расположили там, где на неё трудно натолкнуться случайно.

Действую по инструкции — прохожу мимо стены, напротив гобелена, думая о том, что мне нужны книги с массовыми чарами от уровня «Новичок» до «Мастер», с пояснениями, и место для отработки этих заклинаний.

Дверь появилась. Вытягиваю руку и замечаю, что ладонь слегка дрожит. Хмыкаю про себя и смело тяну ручку.

Внутри находились десятки, даже сотни стеллажей с книгами и приличных размеров полигон, увитый различными рунами, большая часть которых была мне неизвестна. Около стеллажей стояло два длинных столика и ряд стульев. Подхожу ближе.

Книги стояли рядами, беру первую же попавшуюся. Латинский язык… знакомый мне, хоть практики и было крайне мало. Но, с трудом, я могу читать этот текст. Хорошо. Что ещё?

Достаточно быстро я уяснил, что деление книг было очень условным. Тут были все языки и все школы магии. Я задал очень… размытый запрос. Тем не менее не стал продолжать работать с фильтрами, пока и так сойдёт. Через полчаса хождения между рядами, чуть ли не наугад, в моих руках было три книги с чарами уровня «Ученика-Адепта», которые вполне должны были мне подойти. Написаны они были на знакомых мне языках; две посвящены чисто «нейтральным» чарам, что способен использовать любой маг, а одна узкоспециализированной, по магии природы, Жизни и друидизма.

Начал я с последней, уж больно заинтересовало описание.

Буквально сразу я наткнулся на подходящие для боя чары. Это был «призыв лозы». Создавал на обширной области растения, которые оплетали всё, что попадётся «под руку». Ими можно было управлять, а чтобы были пригодны для боя, их стебли серьёзно модернизировали.

По большей части это было словно колючая проволока — жёсткая, шипованная, впивающаяся в плоть и сжимающаяся с чудовищной силой, разрывая жертву на части. Вдобавок шипы были ядовиты. При большой напитке магией растительный ковёр мог «выдыхать» яд прямо в воздух. Мог стрелять колючками, а также подпитываться напрямую от магии, не требуя какой-то точки пространства, откуда бы мог начать расти. То есть теоретически я мог «вырастить» их даже в воздухе. А на практике таким темпом они обнулят мой резерв за пару минут. Но какие перспективы!

Очень требовательные к контролю, родству и резерву чары. Верхний уровень «Адепта», если смотреть «базовый» комплект. Полная и расширенная версия — это полноценный «Эксперт». Ха, мне нравится! Нужно пробовать.

— Веавена Веис, — направляю я магию на полигоне. Чувствую, как заклинание «ворочается», проходя через мой источник силы и вырываясь через палочку… зелёными исками. Конец.

Улыбаюсь. А ты думал, что заклинание с ходу «выстрелит», Вольф? Нет, его нужно нарабатывать, каким бы гением ты ни был…

Это было самое сложное заклинание, что я когда-либо учил. Почти целый час потребовался мне, чтобы наконец суметь полноценно его использовать. Всё это время я пытался понять, как именно оно должно срабатывать, с каждым разом методом проб, ошибок и чутья на магию проходил чуть дальше. Через полчаса начали появляться растительные стебли. А через час всю область полигона, кроме небольшого пятачка около меня, покрыл зелёный ковёр натуральной, похожей на виноградную,лозы.

Управление действительно было. Хоть и неудобное, но большой опыт применения менталистики сильно помог. «Щупальца» управлялись, не просто хватая всё, что подвернётся, а действуя так, как мне и нужно.

Игрался с заклинанием ещё два часа, отрабатывая его на манекенах, что любезно создавала комната, и обыгрывая разные ситуации. Закончил уже к десятому часу вечера. Хорошо поработал.

Книгу за это время пролистал полностью, погрузив в свою память для будущего изучения. Заметил в конце отметку Хогвартской библиотеки. Понятно, откуда Выручайка взяла копию. Впрочем, оно и ожидаемо. Такое точно не будет лежать в открытом доступе.

Книга датирована одиннадцатым веком, староанглийский, но в целом понятный язык. Если знать оригинальный, конечно же. А там окклюменция быстро позволила понять, что скрывается за непонятной буквой-символом, используя банальный метод перебора. Немногие незнакомые слова расшифровал тут же, с помощью справочника, что также был получен от комнаты.

— Самый лютый рояль, — со смехом говорю я, поглаживая стол, — просто слов нет.

Теперь в моём сознании была эта запрещённая друидская книга и переводчик. Так что полное её осмысление — вопрос времени. Сегодня и изучу — перед сном, погрузившись во внутренний мир. А завтра… хе-хе, Кауфилд ждёт «приятный» сюрприз.

Тома пока просвещать не стал. Он же сразу закопается в самую чернуху, будто бы я его не знаю. И ладно если просто прочитает, но ведь точно применит! Либо проведёт какой ритуал…

В общем, на втором курсе, не раньше. А до этого нужно будет его немного накачать и обработать. Хотя… ладно, посмотрим, как пойдёт. Может, и раньше покажу.

В гостиной сел так, чтобы увидеть Хаффарда, который тихо затаился в уголке. Пора посмотреть, как тебе живётся, мой эксперимент!

Подсознание Бена встретило меня более упорядоченной структурой мыслей. Это уже хорошая новость. Значит, закладки не только успешно растворились и ничего не сломали, так ещё и пользу принесли!

Каникулы его я просмотрел в подробностях, но не увидел ничего особо интересного. Стало ясно лишь то, что парень поверил в себя и отстаивает свою независимость. А вот что меня насмешило, так это наложение его мыслей во время установки этих самых закладок. В этот момент в его голове мелькал образ Иви и её слова. Ха-ха, он её чуть ли не ангелом стал представлять! Теперь не может сдержать себя, чтобы не бросить на неё взгляд во время совместных занятий.

Хм, это пройдёт, или я сделал этому «Северусу» свою «Лили»? Это просто натуральный цирк! Даже слов нет. Вот только, в отличие от канона, тут нет группы «поклонников» Макфи, зато есть ненавистники самого Хаффарда.