Стальная месть

Глава 9. Зелёный вождь

Я ехал по дороге в окружении своих воинов, искренне «наслаждаясь» хлюпающим звуком проникающих в грязь копыт коней, укутываясь в шерстяной плащ, пытаясь скрыться от промозглого весеннего ветра, от всей души проклиная нависшие свинцовые облака, скрывшие от нашего взора солнце сплошной пеленой. В дороге мы были уже почти две недели и за всё это время заночевать в нормальной кровати удалось всего три раза. В остальные же дни приходилось выискивать хоть немного чистые участки земли, где мы и ночевали в шатрах, насквозь продуваемыми всеми ветрами. Благо, нас была всего дюжина, хоть и ноша оказывалась приличной, а потому удавалось быстро и относительно быстро передвигаться. Тем не менее, пересечь границу с Ларингией было легче двенадцати всадникам при двух повозках, чем целой армии, хоть и приходилось скрываться даже при ощущении приближения разъездов ларингийцев.

Северные земли Ларингии за прошедшую зиму стали казаться обезлюдившими. Не было на дорогах случайных попутчиков и торговцах, деревни больше не шумели, а редкие жители сразу же прятались, успев только заметить приближающийся отряд. Даже леса будто бы замолкли и не слышалось пения возвращающихся с юга птиц, шебуршания бегающих по веткам белок и сопения просыпающихся косолапых хозяев лесов. Покупка провианта и фуража становилась испытанием и бойцам было приказано экономить имеющуюся у нас пищу, а потому иногда приходилось останавливаться в лесах, чтобы пополнить запасы пищи дичью.

Зачем же я со столь незначительными силами продвинулся вглубь Ларингии, на добрые две сотни километров? Причиной этому путешествию стал один из торговцев, который принёс весть в Безал, гласящую о том, что он знает, как найти одну из самых многочисленных группировок повстанцев, скрывшихся на севере королевства. Да, за зиму и даже начало весны крестьянское восстание так и не было подавленно, не смотря на все решения Элиоса. Первые недели он быстро разгонял формирующиеся группки крестьян-грабителей и, казалось, всегда был на шаг впереди любых повстанцев. В один момент мне даже стало казаться, что восставшие ничего не добьются, но к концу зимы Элиос отбыл обратно в ставку Кловиса, оставив заниматься севером королевства своего сына Обена и в этот момент всё опять пошло по не самому хорошему сценарию для Ландсьеров. Хоть Элиос, похоже, смог выкрутиться и с титула маршала его так и не сняли, сын его совсем не справлялся с задачей уничтожения повстанцев, вновь позволив им наносить поражения своим отрядам. Да, были они, по большей части, весьма локального характера, но они всё равно вселяли в сердца восставших неилюзорное ощущение возможности победить.

Именно из-за безалаберности Обена мне удалось уговорит Альбара на одну рискованную операцию. Он выделил нам из казны дополнительные средства в размере пары тысяч золотых монет, пеналами аккуратно уложенные сейчас в сундуках. Все эти деньги нужны были исключительно для поддержки крестьянского восстания. Конечно, лучше было бы переправить к ним эквивалентное количество мечей, копий или топоров, но организовать такие поставки куда как сложнее.

К концу тринадцатого дня мы устроились в небольшой низине. Последние пару дней солнце стало понемногу прогревать землю и можно было не копошиться в грязи, устроившись с относительным комфортом. На улице от силы было градусов пять от силы, и мы собрались вокруг костра, закутываясь в свои плащи. Над костром был подвешен котелок, в котором аппетитно булькала похлёбка, распространяя гастрономические флюиды, терзающие пустой желудок. Я смотрел на огонь и от нечего делать затачивал колышек, наслаждаясь непривычной природной тишиной.

- Вадим, ты уверен, что мы найдём этих повстанцев там? Уже больше месяца прошло всё-таки с момента, когда тот торгаш видел повстанцев.

Я посмотрел на Вирта. Непонятно, где он находил алкоголь, но сейчас в его руках вновь была глиняная бутылка с забродившим ягодным составляющим внутри. Именно на его плечи я запланировал возложить полководческие функции ларингийского крестьянского восстания. У меня были планы превратить такие разношёрстые группки грабителей и мародёров в полноценную революцию. Правда, для этого нам не хватало нескольких довольно важных факторов, включая отсутствующее классовое самосознание ларингийцев. В королевстве ситуация складывалась ничуть не лучше, чем в Рюгленде и люди делили себя по принадлежности к графствам.

- Анселм, ты если не хочешь на свой пост, то давай лучше прямо сейчас повернём назад. У нас не так много времени, чтобы мотаться просто так.

- И упустить возможность пустить кровь Ландсьерам?! Ты смеёшься, командир?! – ухмыльнулся старый дворянин, - К тому же, я там не навсегда, но уверен ли ты в том, что они не успели сняться с лагеря и уйти куда-то?

- Ты представляешь себе, что такое увести с одного лагеря несколько сотен человек? Тут следов должно быть столько, что даже слепой отследит. Так что даже думать об этом не стоит.

Я потянулся к котлу и помешал булькающее варево длинной деревянной ложкой. Один из наших бойцов, не смотря на своё высокое происхождение, отлично разбирался в местных ларингийских травах, отчего жирная свинина, варящаяся до того с пшеном, теперь заиграла новыми запахами, будоражившими желудок. Попробовав вкуснейший бульон, я довольно промычал, но тут же напрягся.

На грани слуха мелькнуло какое-то шуршание. Учитывая, что мы расположились всего в нескольких сотнях метров от склонов гор, где спрятались повстанцы, то гадать об источнике звука не стоило.

- К оружию! – заорал я, одним движением вынимая из ножен свою саблю.

Бойцы, до того разомлевшие от тепла костра и желающие только еды, мгновенно подорвались, обнажая своё оружие. В несколько мгновений моя дюжина собралась вокруг двух повозок, готовая к кровавому сражению.

Поняв, что засада не вышла, из невысокого подгорного леса вывалилось три десятка разношёрстных мужиков. Их оружие, что характерно для повстанцев, по большей части было переделано из крестьянского инструмента и только у пары засадников были корявые мечи. С доспехами у них было намного лучше и большинство имели толстые стёганные куртки, а некоторые и вовсе поверх них носили короткие кольчужки.

- Эй, дворянское отродье, бросайте оружие, выворачивайте сумки и, может быть, мы не вздёрнем вас на ближайшем дереве!

Мужики грохнули заливистым хохотом, и я стал просчитывать свои дальнейшие шаги. При своём практически трёхкратном численном преимуществе, они не смогут одержать победу, как бы они не хотели. Но послушают ли они меня, если я скажу, что мы для них не враги? Далеко не факт, но попробовать всё же стоит.

- Кто тебе сказал, что мы враги? Да-да, не смотри так на меня. Думаю, что вашему предводителю будет интересно услышать моё предложение.

- Конечно, господин, мы обязательно проведём вас в наш дом! – крестьянин склонился в поклоне, но потом резко распрямился с плотоядной улыбкой, - Но только в кандалах!

Повстанцы с криком бросились в атаку, пытаясь одним ударом сокрушить небольшой строй наёмников. Однако же мои воины не лыком шиты и сразу же пустили кровь нападающих. Я самолично зарубил одного из повстанцев, расчертив его грудь двумя мощными ударами. По итогу, не смотря на ярость, крестьяне отступили, потеряв за одну атаку десятую часть своего отряда мёртвыми. Такие потери заставили их стать осторожнее и тут же отпрянуть от круга наёмников.

- Остановитесь, идиоты, я говорю, что вам не враг! – крикнул я в окружившую нас толпу.

Один из повстанцев, отличающийся, похоже, высоки желанием драться, рванулся вперёд. Он постарался ударить копьём меня в голову, но я перехватил его оружие за древко, тут же потянув его на себя. Крестьянин не отпустил его и повалился в мою сторону, но тяжёлый удар кулаком с зажатой в нём саблей, мгновенно повалил его на землю, выбив из рта несколько корявых зубов. Я тут же схватил его за ворот стёганной куртки и поставил на ноги, прислонив клинок к шее мужика.

- Не будь я вам другом, то оставил бы за нападение на дворянина этого блаженного в живых?! – вновь рявкнул я, сильнее вжимая клинок в шею оглушённого повстанца.

Крестьяне зашептались и внутренне я выдохнул. Самый тяжёлый этап переговоров был закончен, ведь наконец был налажен контакт. Раз эти мужики потеряли запал, то большой шанс того, что получится выйти из ситуации без дополнительных жертв.

- Меня зовут Вадим. Я командир наёмничьей армии «Кабанья Голова». Требую встречи с вашим главарём. У меня есть к нему хорошее предложение.

После того как я представился, то шептание стало гораздо отчётливее и мне удалось выловить отдельные фразы: «Это он?», «Тот самый?», «Я о нём слышал…». Наконец перешёптывание закончилось, и один рослый повстанец опустил свой крестьянский цеп, опёршись на его длинную рукоять.

- Слышишь, Веньен, я об этом Вадиме многое слышал. Он сначала, вроде, за короля нашего был, а зимою с Ландсьером сражался где-то у речных и говорят, что победил. У меня шурин на севере живёт и говорит, что Вадим этот даже крестьян не грабит. Может он и вправду чего интересного нашему расскажет?

Веньен, бывший, видимо, предводителем отряда, задумался. Сдвинув свой шлем набок, он почесал короткостриженый висок, опустив оружие. В этот момент, заметив действия своего командира, совсем перестали представлять из себя боевое соединение, перейдя из режима битвы в режим диалога.

- Да, Веньен, у меня у тётки двоюродный брат у Корбинбурга живёт. В армии наёмничьей несколько сотен мечей и даже какие-то гром палки есть, которые с одного выстрела тура от головы до хвоста насквозь пробивают. Может он нам поможет тогда?

- Чёрт с вами! – в сердцах махнул рукой Виньен, - Пошлите к Лысому.

- Грузите своих в телеги. Их надо будет похоронить по-человечески.

Крестьяне быстро водрузили своих павших товарищей на телеги и наш общий отряд двинулся в сторону гор. Эта система возвышенностей хоть и не была столь высокой, но отлично могла скрыть целые армии в своих недрах. Самая «великая» вершина возвышалась над землёй примерно на полторы сотни метром.

Крестьяне молча вели нас по одним только известным им тропам, да столь заковыристыми, что приходилось иной раз по десятку человек выталкивать застревающие телеги. И всё же, примерно через три с лишним часа мы стали подбираться к логову повстанцев. Как я это определил? На склонах стали появляться тёмные фигурки людей с дальнобойным оружием. Их было не столь много, но на узких горных тропах даже небольшие контингенты стрелков могли остановить наступающие силы врага, которым укрыться было практически негде. Да даже дешманские пращи, заряжаемые тут и там валяющимися камнями, дадут прикурить латным пехотинцам и конникам, если бить плотными залпами. За это можно было отдать должное крестьянскому воинству, что они хотя бы попытались организовать хоть какую-то оборону собственных владений.

По итогу нас привели в какую-то низину, где располагались десятки палаток, шатров, множество выкопанных в здешнем мягком грунте землянок и даже сложенные из округлого камня дома. Лагерь был большим и наверняка здесь проживало не менее нескольких сотен воинов, хотя это число сильно отличалось от рассказанного мне. Не смотря на ночь, наше пришествие встретило несколько сотен заинтересованных глаз. По итогу мы остановились прямо с телегами у большого каменного дома с крепкой деревянной дверью. Веньен опасливо оглянулся и подошёл к двери, несколько раз аккуратно стукнув по двери.