Укротитель миров II: магия и кровь

* * *

Рано утром виконта Стоцкого вызвал к себе начальник училища — полковник Алексей Герасимович Шихин.

Подходя к кабинету, Стоцкий расправил комбинезон и постарался взять себя в руки. Но в голове, против воли, билась только одна мысль:

«Отчисление! Наверняка пришёл приказ о моём отчислении из училища!»

Виконт остановился перед дверью, глубоко вдохнул и постучал.

— Войдите! — услышал он голос полковника.

Полковник Шихин сидел за письменным столом. У окна стоял инструктор училища — поручик Скворцов.

Виконт знал, что Скворцов его недолюбливает.

Значит, точно — отчисление!

Он шагнул к столу.

— Курсант Стоцкий по вашему приказанию прибыл!

Полковник Шихин кивнул Стоцкому на стул.

— Садитесь, курсант!

Ясно. Сейчас они будут оформлять документы. А затем он пробкой вылетит из училища.

Может быть, это и к лучшему? Сейчас ему точно не до учёбы.

Но в таком случае, скорее всего, придётся проститься с наследством. Император невзлюбил фамилию Стоцких — так зачем ему граф с убогим магическим даром?

Виконт Стоцкий опустился на стул, стараясь держать спину прямо.

Полковник Шихин поднял на него глаза и отрывисто сказал:

— Меня просили известить вас, что сегодня в полдень состоится кремация и похороны вашего отца. Если хотите — можете присутствовать и попрощаться.

Стоцкий побледнел и закрыл глаза.

Так вот оно что!

— Дмитрий Николаевич! — резко произнёс полковник. — Дайте курсанту воды.

Стоцкий открыл глаза.

— Благодарю вас, не нужно!

Но Скворцов уже стоял рядом, протягивая ему стакан.

Виконт сделал несколько глотков и вернул стакан Скворцову.

— Спасибо!

— Дмитрий Николаевич отвезёт вас на кладбище и обратно, — сказал начальник училища.

Дроздов поставил стакан на серебряный поднос.

— Ровно через час я буду ждать вас возле машины. Вы в состоянии идти, или вызвать врача?

Стоцкий поднялся на ноги. Голова заметно кружилась, пол норовил уйти из-под ног. Но виконт постарался стоять твёрдо.

— Да, благодарю вас.

— Можете идти, курсант! — кивнул полковник Шихин.

Виконт Стоцкий повернулся к двери и вышел из кабинета.

Ровно сорок минут виконт Стоцкий пролежал на своей кровати в казарме, уткнувшись лицом в подушку.

Рядом нерешительно переминался с ноги на ногу Гришка Обжорин.

— Ваша светлость! — бормотал Гришка. — Завтрак пропустите! Как ехать, не поевши? И вернётесь уже после обеда.

Стоцкий сжал кулаки.

Наорать бы на этого болвана, чтобы оставил его в покое!

Но сил не было.

И орать нельзя — проклятый поручик Скворцов пристально следит за его поведением. Нельзя давать ни малейшего повода для отчисления.

— Я не голоден, — сказал виконт. — Спасибо, Гриша!

— Да чего там!

Гришка с тоской посмотрел на дверь.

— Так я тогда пойду? А то без меня всё съедят.

— Иди, — не поднимая головы, сказал виконт. — И мою порцию тоже возьми себе.

— А можно? — обрадовался Гришка. — Спасибо, ваша светлость!

Его тяжёлые шаги стихли за дверью.

И вот таких обжориных приходится терпеть рядом с собой! Потому что у них, видите ли, тоже есть магическая матрица!

Да ещё и посильнее, чем у него, виконта Стоцкого!

Стоцкий поднялся с кровати и прошёл в умывальную комнату. Посмотрел в зеркало.

Глаза были совершенно сухие, хоть и покраснели.

Стоцкий умылся холодной водой и растёр лицо жёстким полотенцем. Повесил полотенце на крючок и спустился на плац.

Поручик Скворцов ждал его возле машины.

— Садитесь, курсант! — сказал он и открыл переднюю дверь.

Стоцкий молча сел в машину.

Скворцов вырулил с территории училища и повернул налево.

— Куда мы едем? — недоумённо спросил Стоцкий.

Фамильное кладбище Стоцких находилось в их имении в Каменке. Но чтобы попасть туда, нужно было поворачивать направо.

— По распоряжению Императора ваш отец будет похоронен на Успенском кладбище, — сухо сказал Скворцов.

Стоцкий бессильно откинулся на спинку сиденья.

Ещё один удар.

Сколько ещё их будет, и когда, наконец, это закончится?

— Я понимаю ваши чувства, курсант, — неожиданно сказал Скворцов. — Поверьте, мне эта ситуация тоже не доставляет удовольствия. Очень прошу вас держать себя в руках.

Виконт Стоцкий стиснул зубы.

Он только и делает, что держит себя в руках! Но когда-нибудь он не выдержит.

— Хорошо, — сквозь зубы ответил Стоцкий.

Поручик Скворцов привёл Стоцкого в самый дальний конец кладбища. Здесь было только ровное, как стол, поле, окаймлённое дальней полоской болотистого леса.

И бесконечные ряды одинаковых деревянных крестов.

Могильщики равнодушно курили, сидя на куче свежей земли. Рядом с ними стояли двое полицейских.

Никакого гроба не было. Была металлическая, наглухо запаянная урна.

«Зачем тогда яма?» — подумал Стоцкий.

— Хотите что-нибудь сказать? — спросил его Дмитрий Николаевич.

Виконт молча помотал головой. Говорить он не мог — судорога сжимала горло.

Урну опустили в яму, и могильщики принялись забрасывать её землёй. Закончив, насыпали сверху небольшой холмик и воткнули в него деревянный крест.

Никакой таблички на кресте не было. Он был неотличим от соседних.

— Я могу поставить здесь памятник? — сипло спросил виконт. — За свои деньги?

Один из полицейских покачал головой.

— Не положено.

Сжимая кулаки, виконт Стоцкий смотрел, как могильщики уплотняют холм.

— Я узнаю, кто тебя убил, отец, — еле слышно шептал он. — Узнаю и отомщу!

Виконт поднял голову и вздрогнул.

На соседней аллее между деревянных крестов стоял Иван Иванович и пристально глядел на виконта.