Шаг в темноту...

Во всполохе пламени слева от демонолога появилась суккуб.

Ее облик сильно отличался от ставшего за годы привычным мужчине.

Кожа имела вполне приятный, чуть загорелый оттенок, вместо бледно-голубого, ближе к трупному. Правый рог был обломан. Руки от локтей и ниже чернели, будто измазанные в саже. Прежними остались только острые, длинные уши. Те же глаза не горели магическим огнем, чей оттенок должен был свидетельствовать о силе, а были подобны человеческим, за тем лишь исключением, что радужка имела алое свечение. Одеяние тоже претерпело метаморфозы. Короткие шортики и корсет сменились подобием закрытого купальника. На бедре висел смотанный хлыст. Даже наплечники имелись в наличии, хоть и были скорее для красоты.

— Пожалуй, так даже лучше. — Вынес вердикт чернокнижник. Взяв растерянную и дезориентированную демоницу за подбородок, он покрутил ее личико, придирчиво рассматривая. — Определенно.

— Ты кто такой? — Произнесла девушка, смотря в гладкую серую маску.

На некоторое время установилась полная тишина.

— Ты… говоришь?

Раздраженно отпихнув от лица чужую руку, жительница иной Сферы отошла на шаг назад и осмотрелась. Сразу же в глаза ей бросились трупы людей, самой вездесущей расы в мироздании, саркофаг и врата, ведущие куда-то вглубь.

— Конечно говорю. — Она перевела взгляд на мага и сладко улыбнулась. — Скажи, милый, в каком мы мире? — Суккуб попыталась приправить слова чуточкой Очарования, но… просто не смогла. И вместе с тем она до боли ярко ощутила, как вокруг ее тела сжались незримые удушающие цепи.

— Сам не знаю. — Колдун пожал плечами, начав получать некоторое удовольствие и облегчение от разговора. Даже боль стала не столь назойливой, хотя в мыслях все еще творилась полная каша.

— Что ты со мной сделал?!

— Призвал и подчинил.

— Как?!

— Не твоего ума дело, теперь ты моя слуга. И будешь подчиняться. — Кодун направил левую перчатку, Пожинатель Душ, на строптивую демоницу и самую малость сжал руку, на манер хватки. Символы, покрывающие металл, засветились чуточку ярче.

Соблазнительница застыла и опустила глаза ниже, к груди, с ужасом наблюдая как из тела наружу проступило бело-серое очертание ее самой, сопряженное с чувством невосполнимой утраты и всепожирающего страха.

— Хочешь ты того или нет, но ты уже моя. — Чернокнижник немного усилил хватку и потянул на себя, качнув слугу вперед за вырывающейся душой, заставив ее побледнеть пуще прежнего. — Я мог бы провести ритуал, вырвать душу из твоего тела, заключить ее в кристалл и пытать, чтобы заполучить клятву верности, но решил поступить мягче. Милосерднее. — Растопырив пятерню, мужчина развеял действие магии и опустил руку.

Суккуб, получив свободу, отпрянула назад, вжавшись спиной в стену, широко раскрытыми глазами следя за каждым движением мага.

— Куда бы ты не попыталась убежать, я с легкостью призову тебя обратно к себе. Навредить не сможешь. Будешь сопротивляться моей воле, последует незамедлительное наказание. — Вытащив из сумки один осколок души, под настороженным взглядом, Тирисфаль протянул его вынужденной спутнице. — Но верная служба будет щедро вознаграждена.

Во всю рассматривая символы, которыми были покрыты перчатки и некоторые элементы брони, девушка порой находила отдаленные сходства с известными ей, некоторые она совсем не узнавала, не сразу заметив протянутый дар.

Не поняв, но почувствовав всем естеством, чем с ней хотят поделиться, она презрела страх и ужас, еще мгновение назад довлеющие над сознанием, со всей расторопностью цапнув добычу и прижав к груди, словно самое ценное сокровище.

— Молодец. — Чернокнижник положил ладони на щеки демоницы и поднял ее голову, посмотрев в глаза. — Не нужно бояться. — Мужчина постарался говорить мягче, однако маска исказила голос, придав ему совершенно иной тембр, а вместо улыбки на ней со скрежетом проступил оскал. — Как тебя зовут? — Оценив собственную ошибку в утрате контроля над артефактом, в следствии чего сработало вложенное заклинание внушения страха, правда отчего-то не в полную силу, он отступил назад на шаг.

— Инфей… — Прошептала бледная суккуб дрожащими губами.

— Я — Тирисфаль.

— Господин, а вы… Маг Истока?