Рыкарь

Глава 1. «Это не Я!»

— На выход, заключенный! — Голос из-за двери вывел меня из дремы.

Я сидел на соломенном матрасе в камере, куда меня кинули позавчера, судя по моим внутренним часам.

После схватки с Абдулматином (я узнал его имя от него самого, расспрашивая призванную мною Тень) я выпал из реальности на несколько часов. После того, как я пришел в себя, из живых рядом был лишь прапорщик Иван Маханьков. Взвалив его на себя, я отправился на запад, в надежде выйти к какому-нибудь селу или деревне или вообще просто встретить каких-нибудь людей и попросить о помощи.

Тут мне и повезло, и не повезло одновременно. Через десять часов с «условно раненным» на плечах я вышел на ещё один конный патруль наших егерей. Они вначале взяли меня на прицел, но после того, как услышали русскую речь, решили сдать в погрануправление. Егеря меня довезли до своей крепости даже с некоторым комфортом — раненного уложили на лошадь, а я просто шел пешком со связанными руками.

А вот в крепости меня уже взяли, как говориться, «в оборот». Местный «особист» в гарнизоне заковал меня в браслеты из «нулевого» мифрила и отправил под конвоем в Самарканд…

Про «нулевой» мифрил нам уже рассказывали в Университете. Это был единственный материал, способный сковать силы любого Одаренного вплоть до Архимагистра. Процесс его изготовления был долгим и муторным, да и к моей специальности он не относился, поэтому нам про него рассказывали очень поверхностно…

Но все «прелести» этих чудесных в кавычках изделий на себе я ощущал уже вторые сутки… Мои Источники оставались со мной, я спокойно гонял разную энергию по всему телу, но не мог сформировать ни одного аркана. Даже простейшие манипуляции со стихиями вроде порыва ветра мне были не доступны. Как только я начинал формировать любую печать или концентрировать Жар Источника на каком-то конкретном Луче Звезды, то он моментально втягивался в мифриловые браслеты, словно в черную дыру… Прошлые сутки меня «мариновали» перед допросом. В моей прошлой жизни сотрудники военной прокуратуры поступали примерно также, как я помню…

За дверью в камеру раздались шаги, и я подошел ко входу в камеру. Маленькое окошко открылось, и из-за двери раздался голос:

— Руки наружу!

Я выставил руки наружу и почувствовал, как в специальные кольца на браслетах вновь замкнули короткую цепочку, которую сняли, когда меня сюда посадили.

— Руки убрать!

Я убрал руки и замер на месте.

— Три шага назад.

Я отошел на три шага и замер. Дверь открылась, и мне пришлось зажмуриться от яркого света, который прорвался в глухую темноту камеры без окон.

В коридоре стояли двое солдат. Вначале один из них заглянул в камеру, осматривая её (алё, гараж! Я тут вообще-то один, ты сам меня сюда засунул!) и только после того, как убедился, что все в порядке (ага, как же! Абдулматин всё также прятался в моей тени и мог спокойно выскочить из неё и прибить очень тихо и быстро этих двоих неодаренных), скомандовал:

— Заключенный, на выход.

Я молча вышел из камеры.

— К стене!

Я встал лицом к противоположной стене. Один солдат контролировал меня, второй закрывал камеру. После того, как щеколда тяжелой задвижки скрипнула, вставая в пазы в стене, а на ней уже появился навесной замок, второй солдат скомандовал мне:

— Нале-во!

Я повернулся и вновь замер.

— Я иду первым, заключенный, вы за мной, за вами второй номер. Попытаетесь что-нибудь вытворить или сбежать — мы будем стрелять на поражение. Вам все ясно? — Первый встал передо мной.

Я лишь молча кивнул. Говорить вообще не хотелось. В горле пересохло, последние два дня мне давали всего по две кружки воды: одну на завтрак, вторую — с ужином. А в камере было довольно жарковато и очень душно. После первой попытки попросить дополнительную воду я получил лишь удар прикладом в живот и больше подобных попыток не предпринимал. Какой смысл?

— Тогда идем. — Кивнул первый солдат и зашагал в сторону лестницы, ведущей из подвала наверх.

— Начальник, дай воды! Пить охота, сил нет! — Раздался крик из-за одной запертой двери, когда мы проходили мимо.

— Молчать! — Рявкнул первый и ударил прикладом карабина по двери.

За ней тут же замолкли все звуки, а мы пошли дальше.

По лестнице мы поднялись на первый этаж. Затем мы вышли из здания гауптвахты и дошли до соседнего здания. Тут дневальный стоял на улице и открыл нам дверь, пропуская внутрь. Меня завели в комнату с серыми стенами, в ней было всего одно окно, стол и два стула. Посадив спиной к окну, цепочку на браслетах заковали в металлическое кольцо, вмонтированное прямо в столешницу, и меня оставили одного греться в солнечных лучах.

Примерно спустя двадцать минут ко мне пришли. Двое типичных следователей в военной форме с майорскими погонами на плечах. Оба крупные, русые, подстрижены «под канадку», с одинаковым выражением серых глаз. На вид немного за тридцать.

— Добрый день, молодой человек. Меня зовут Скворцов Михаил Андреевич, моего коллегу — Васин Егор Алексеевич. Нам поручено провести ваше первичное дознание.

— Добрый день, Михаил Андреевич, Егор Алексеевич. — Кивнул я.

— И так, что мы имеем, юноша, — Скворцов открыл черную папку, принесенную с собой, — согласно рапорту капитана Максименко, командира патруля с заставы «Ярцево», вы вышли на их маршрут движения и представились Волковым Матвеем Александровичем, подданным Российской Империи, студентом первого курса Императорского Университета в Санкт-Петербурге. Вы следовали в составе конного патруля под командованием капитана Свиридова из заставы «Саркел». Весь патруль погиб в пограничной стычке, выжили лишь вы и прапорщик Маханьков Иван Андреевич, которого вы вынесли на себе. Очень красивая сказка, не находите?

Тут я немного опешил. Сказка? Вот ты сволочь, майор!

Но пока я еще смог сдержаться:

— И в чем же здесь сказка, господин майор?

— Понимаете, юноша, по вашим словам получается, что вы прошли больше двадцати километров пешком с раненным на плечах. Перед этим попали в засаду, вступили в схватку с превосходящими силами противника, затем исцелили выжившего прапорщика Маханькова, и уже после дошли до патруля Максименко. Мне с трудом вериться в такое везение, если уж быть откровенным.

— Откуда ты дезертировал, парень? — Задал вопрос Васин.

— Я не дезертир, господин майор. И я говорю правду, можете расспросить прапорщика Маханькова, он сможет подтвердить мои слова. — Я отвечал Васину, но продолжал смотреть в глаза Скворцову. У меня было ощущение, что он является «головой» в этом дуэте.

— А если я сейчас тебя немножко подрихтую здесь? — Васин обошел стол и навис надо мной.

— А ты попробуй, майор. Только браслеты с меня сними вначале. И посмотрим, кто кого рихтовать ещё будет. — Зло бросил я, переведя взгляд на Васина.

Ой, зря я это сказал. Хотя усталость и напряжение последних дней дала о себе знать — даже взрослому мужику тяжело «выдохнуть» после таких событий. Тут бы не по допросам ходить, а дома лежать с бокальчиком коньяка…

Васин схватил меня за голову и ударил об столешницу. Картинка в голове поплыла, голова закружилась, из разбитого носа хлюпнула кровь. Васин повторил действие еще трижды. Моя голова поднималась и впечатывалась в стол снова и снова. Когда меня он поднял в пятый раз, я ждал нового удара, но майор повернул мое лицо к себе и прорычал практически в упор:

— Ещё раз обвинишь меня в трусости, сопляк, я тебе язык отрежу!

Я же плюнул кровью ему в лицо. О! А вот и новый удар об столешницу. Васин еще дважды впечатал меня в стол, и я услышал голос Скворцова:

— Егор Алексеевич, довольно уже.

Васин отошел от меня, достал платок и начал вытирать лицо.

— Ну что же вы, юноша, такой неаккуратный, так сильно разбили себе лицо об столешницу. Может воды? — Голос Скворцова в момент стал мне казаться очень гадким.

— Обойдусь, спасибо. — Просипел я с улыбкой.

Я моментально начал гонять Жар Источника через луч Жизни. Быстрое исцеление это мне не даст, но даже такая процедура способна за ночь исцелить все мои повреждения на допросе. И браслеты этот Жар не затягивали в себя, ведь я не концентрировал энергию где-то в одном месте — просто гонял её по всему телу.

— И так, вы продолжаете утверждать, что вы — Матвей Александрович Волков?

— Да.

— И как же вам удалось тогда совершить такой серьезный подвиг, юноша?

— В схватке я получил тяжелое ранение, что привело к прорыву Источника. В момент схватки я стал рыкарем.

Оба следователя замолчали. Васин смотрел на меня насмешливо, а Скворцов недоверчиво.

— Это очень серьезное заявление, юноша. Как вы его сможете подтвердить? — Спустя минуту продолжил Скворцов.

— Снимите с меня браслеты и сами все увидите. Но предупреждаю сразу, майор Васин должен быть готов тоже «упасть» лицом на столешницу. — Усмехнулся я разбитыми губами.

О, Васина передернуло! Видимо, понял, что влип, ну, ничего, майор, мы с тобой ещё побеседуем.

— К сожалению, это запрещено по инструкции комендатуры. Кто-то может подтвердить вашу личность?

— Полковник Ибрагимов Исмаил Ибрагимович, командир гарнизона крепости «Саркел». Мы лично знакомы с ним.

— Вот и отлично, мы попросим приехать его завтра. А пока вам придется остаться в камере. Дежурный! — Скворцов решил закончить, резко ставший неудобным, допрос.

В допросную вошел сержант — дежурный по комендатуре.

— Уведите задержанного обратно в камеру, мы с ним закончили. — Сказал Васин, злобно поглядывая на меня.

Я же лишь улыбался своей кровавой улыбкой в ответ.

— Есть. — Сержант отстегнул цепочку браслетов и вывел меня из допросной.

Мне было чем заняться — нужно было восстановить себе лицо до приезда Ибрагимова.

* * * * *

Когда Волкова увели, Скворцов повернулся к Васину.

— Егор, ну и на кой х*р ты опять сорвался?! Нас и так уже в эту глушь из-за такого же случая сослали!

— А не хрен меня в трусости обвинять. Еще я мальчишку сопливого терпеть буду… — Буркнул Васин в ответ, скрестив руки на груди.

— А если он сказал правду, и действительно теперь — рыкарь?

— И что с того?

— Да вот приедет Ибрагимов, подтвердит его личность, очнется Маханьков, тоже даст показания. И мы его отпустим. И он спокойно, как дворянин дворянина, вызовет тебя на дуэль. И что потом?

— Я не верю, что мальчишка — рыкарь!

— А ты допусти это на секунду.

Васин еще сильнее насупился:

— Тогда нам пи***ц.

— Не нам, Егор, а конкретно тебе. Я его не бил, да и дуэли идут один на один.

— И что, ты даже мстить за друга не будешь?

— Против рыкаря?! Иди, поищи дурака! Да с ними Архимаги иной раз справиться не могут! — Прыснул Скворцов.

В это время за дверью раздались быстрые шаги, и в дверь постучали.

— Войдите! — Гаркнул Васин.

— Господин майор, разрешите доложить?! — В допросную вошел дневальный и вытянулся по струнке.

— Докладывайте, рядовой. — Кивнул Скворцов, убирая блокнот обратно в черную папку, с которой пришел на допрос.

— Из госпиталя позвонили, сообщили, что в себя пришел прапорщик Маханьков Иван Андреевич, вас просят прибыть в госпиталь немедленно! Разрешите идти?! — Ответил дневальный.