Рыкарь

Глава 8. «За одного битого двух небитых дают»

РИ, Санкт-Петербург, улица Декабристов, дом 21/2, 4 декабря

Встреча с князем меня немного взбудоражила. После встречи я пару дней разбирался в своих ощущениях, которые остались после общения с князем и наследником.

С наследником мне было все понятно. Эта птица ведомая, она не летит сама. Куда князь укажет, какую установку «на игру» даст, какой курс укажет, так себя вести наследник и будет. И возраст тут уже не показатель. Князь правит внутри рода железной рукой. И слова поперек ему говорить нельзя. Такой зверь загрызет тебя и не подавиться…

А вот соглашаться на его предложение я не намерен. Вопрос встает, в таком плане, только один — как отказать? Точнее, как сделать так, чтобы они отказались сами от притязаний на мою тушку…

Пока придумать не смог. А вот труд, который они мне передали, меня по-настоящему удивил. Лейб — Лекарь Арсений Долгоруков вышел на совершенно новый уровень научной мысли! И, если князь Долгоруков сказал правду, что они смогли реализовать часть его теорий, то это был прорыв в медицине.

Только одно жирное «НО!» было во всем этом. Я прошерстил большую часть библиотеки, а также проконсультировался с Золотым на предмет некоторых теорий. И ни об одном успешном эксперименте он не слышал.

Значит, если Долгоруковы не пустили эти открытия в мир (если они их осуществили), то они оставили их при себе. Вопрос — зачем? Ответ очень прост — чтобы использовать данную медицинскую процедуру в своих личных целях. А моя мысль была проста — достаточно даже одной теории, высказанной в труде Лейб — Лекаря: восстановление поврежденных конечностей. Если Долгоруковы смогли создать технологию, которая восстанавливает поврежденные конечности, в том числе и ампутированные, то они сорвали карт-бланш. Ведь, за восстановление конечностей, а по теории, если восстановить конечность, может восстановиться и работа Источника Одаренного, будут платить. И не просто платить деньгами, а платить чем угодно — деньги, услуги, компромиссы, уступки в бизнесе… Да мало ли, что может потребоваться княжескому роду, амбиции которого понятны лишь главе этого рода?…

Ладно. Эти все мысли оставим на потом, а я сегодня отправляюсь на свидание с одной приятной барышней. Так что сейчас я, после того как вернулся с лекций, уже принял душ, переоделся и обулся. Такси уже подъехало и ожидало меня на улице, чтобы отвести меня на Загородный проспект, дом 17, в котором и жила Хмельницкая с родителями…

Доехав до адреса, я увидел рядом цветочный магазин. Конечно, на дворе уже декабрь, но и мы еще пока от её дома не отдалились. Так что сделаем даме приятное и посетим магазин до встречи.

— Добрый день! — Поздоровался я, входя в магазин.

— Добрый. — Ответила, улыбаясь, женщина — флорист в зеленом фартуке.

— Будьте любезны, мне нужно пятнадцать белых роз. — Я кивнул на вазу с огромными белыми бутонами.

— Конечно, сейчас сделаем.

Флорист очень быстро и ловко начала собирать розы.

— Вам просто цветы, или оформим букет?

— Да, давайте оформим, только я в этом абсолютно не разбираюсь. Можете с этим помочь?

— А какой повод у вас, позвольте узнать?

— Первое свидание. — Ответил я.

Флорист вновь улыбнулась и будто бы ускорилась в несколько раз — в руках мелькали какие-то веточки, фенечки, зеленые стручки… Оп, и спустя пять минут в руках флориста был шикарный букет.

Я быстро рассчитался и отправился к Яне.

Поднявшись на второй этаж, я позвонил в дверь. Открылась она практически сразу, и на мне навстречу вышла «домомучительница и домоправительница семьи Свантессонов, госпожа Фрекен Бок» (кстати, интересно, а здесь сказка о Карлсоне уже написана?!). Женщина ростом явно за два метра (!) с размахом плеч профессионального штангиста. Одета она была в синее платье с большими ромашками и белый передник.

— Добрый день, молодой человек. — Голос у «госпожи Фрекен Бок» был под стать внешнему виду — утробный, глухой, словно из тромбона.

— Добрый день. — Ответил я, потерявшись на секунду, но тут же взял себя в руки, — Волков Матвей, к Яне Хмельницкой.

— Я сообщу о вашем прибытии, прошу вас, проходите. — «Госпожа Фрекен Бок» развернулась и вернулась в квартиру.

Ну и мне пришлось последовать за ней следом.

— Ожидайте здесь. — «Домоправительница» указала мне на серый пуфик в прихожей.

Я молча кивнул и остался ждать. Яна показалась спустя пару минут.

— Матвей! — Улыбка на лице Яны расцвела словно весна, и я в очередной раз залюбовался красотой девушки.

— Здравствуй, Яночка. — Я с улыбкой протянул букет, — это для тебя.

— Какая красота! — Яна приняла букет и, закрыв глаза, вдохнула аромат цветов, — Спасибо, Матвей, мне очень приятно! — Девушка подошла ближе и поцеловала меня в щеку. — Две минуты, я поставлю цветы в вазу и буду готова выходить!

— Готов ждать вас хоть час, сударыня. — Я, помня нашу шутливую манеру диалога в университете, поклонился девушке.

— Столько не потребуется, сударь. — Ответила Яна и упорхнула в недра квартиры.

Яна действительно справилась за пару минут и вышла ко мне уже в коротком белом пуховике, таких же варежках и милой шапочке с большим помпоном наверху:

— Я готова.

— Тогда предлагаю следующий план действий: сейчас мы прогуляемся до катка, проведем там час-два с перерывами для горячего какао, затем посетить интересующее тебя шоколадное кафе, если у тебя будет настроение, сможем прогуляться еще немного и, на десерт заглянем в кофейню на хороший кофе, а в конце я провожу тебя до дома. Как тебе план?

— Принимается! Спешим на каток, сегодня я открываю сезон! — Улыбнулась Яна, и мы отправились на каток.

Городской каток открывался ежегодно первого декабря, церемонию открытия мы уже пропустили, но и народу сегодня на катке было немного поменьше, чем три дня назад. Опять же, сегодня будний день, а это значит, что часов до семи у нас есть возможность покататься в свое удовольствие, без страха быть сбитыми насмерть людьми с «пингвинами»…

На катке мы быстро взяли коньки в аренду, переобулись и вышли на лед. И тут я был дико удивлен. Пару кругов Яна раскатывалась, а потом просто словно с цепи сорвалась. Резкие ускорения, челночный бег, а затем элементы из фигурного катания: аксель, тулуп, волчок, вращение стоя, лутц, флип, сальхов… Яна выполняла элементы фигурного катания, не особо напрягаясь, словно бы выполняла уже давно отработанные навыки…

Когда Яна вернулась ко мне, уже раскрасневшаяся и безумна счастливая, я решил развеять свои сомнения:

— Яна, а ты профессионально катаешься?

— Каталась раньше, — ответила Яна, пытаясь отдышаться, — Просто родители решили, что фигурное катание не то будущее, которое подходит для дочери Алексея Хмельницого, крупного чиновника в правительстве Петербурга. Вот и отдали меня в университет, а я пошла по стопам отца.

— Не жалеешь?

— Знаешь, уже нет. Два года назад жалела очень сильно, когда родители сказали, что больше на профессиональный лед я не выйду, а сейчас уже как-то даже свыклась с этим. Просто пересмотрела свои планы. Теперь новая цель стоит. — Ответила Яна.

— Поделишься? — Поинтересовался я.

— Хочу в дальнейшем будущем свою карьеру связать с министерством спорта. — Яна гордо подняла подбородок вверх.

— А как же мнение Хмельницкого — старшего?

— А никак, просто он об этом пока не знает. И ему не нужно пока знать. Вот университет закончу и смогу говорить уже о том, что хочу я, а не мой отец.

— Извечные проблемы отцов и детей. Отцы считают, что оберегают нас от своих ошибок, но, зачастую, просто хотят видеть в нас свои нереализованные мечты, а дети хотят донести до родителей свои желания, цели и мечты, но из-за отсутствия опыта, не могут свое мнение правильно и корректно выразить… Оттого и ссоримся с родителями…

— Ты тоже часто споришь с родителями? — Яна смотрела на меня, пока мы катились по кругу рядом с бортом ледяной «коробки».

— Уже нет, к сожалению, мои родители давно уже умерли. У меня остались только дед и младшая сестра. — Покачал головой я.

— Ой, прости, пожалуйста! Я даже не знала об этом… — Яна прикрыла ротик ладошками.

— Ничего страшного, ты и не могла знать, я об этом стараюсь не распространяться, хотя и не скрываю особо. Саша в курсе, просто он тоже об этом старается не говорить. Так что просить прощения тебе не за что. — Кивнул я, — поехали лучше за горячим какао, а то я что-то начал подмерзать…

— Просто кому-то не мешало бы ускориться… — Улыбнулась Яна, хлопнув меня по спине, — я тебя осалила! Вот поймаешь меня, тогда и поедем за какао!

И Хмельницкая взяла резкий старт с поворота на сто восемьдесят градусов. Пришлось разворачиваться и мчаться за ней. Следующие сорок минут мы весело носились по всему катку друг за другом. По итогу, я смог поймать Яну всего один раз, она же быстро меня осалила в ответ, а повторно догнать её я уже не смог…

Мы закончили наши салки и подъехали к фургончику с выпечкой и горячими напитками, стоявшем окном в борту прямо вплотную к коробке. Взяли два горячих какао и поехали дальше по кругу.

— Знаешь, я больше люблю горькие напитки. Но сейчас и какао хорошо заходит. — Улыбнулась Яна.

— Чай или кофе? — Спросил я.

— Можно и чай, но больше склоняюсь к кофе. А ты?

— Честно говоря, я тоже больше кофе люблю. Из-за того что в Петербурге мало хороших кофеен, мне пришлось научиться варить кофе самому. Теперь дома постоянно держу небольшой запас зерен.

— О! Вот сейчас я реально удивлена! А как же любовь сибиряков к русскому чаю с медом и лимоном?!

— О, это мы, сибиряки, тоже любим! Особенно, когда после баньки в прорубь окунулся, а потом чайку горячего в себя кружечку залить, м-м-м-м-м….

— Ты слишком вкусно рассказываешь! — Рассмеялась Яна.

— Так нам же аппетит нагулять нужно перед новым шоколадным кафе! Вот я и стараюсь! — Я удивленно пожал плечами.

— Тогда предлагаю уже отправляться туда, потому что ты смог разбудить во мне просто дикий аппетит! А тут становиться слишком много гостей, чтобы кататься в свое удовольствие и не бояться врезаться в кого-нибудь… — Предложила Яна.

— Хорошо, тогда покатили сдавать коньки, переобуваться и пойдем в кафе. — Улыбнулся я.

— Покатили. — Кивнула Яна и взяла меня за руку.

Мы сдали коньки обратно в прокат, переобулись и двинулись в кафе, о котором говорила Яна. Идти оказалось недалеко. Прямо на Невском проспекте, на расстоянии меньше километра от катка находилось кафе «Шоколадный Музей». Вдоль витрины были выставлены различные фигурки, сделанные из шоколада. Здесь были и привычные новогодние Деды Морозы высотой не больше двадцати сантиметров, и классические садовые гномы с счастливыми улыбками и бородами до пояса, но самым впечатляющим был огромный орел, распахнувший крылья, сидящий на огромном шоколадном камне…

Очередь в кафе была, но небольшая.

— Добро пожаловать! Что будете заказывать? — Девушка за прилавком успела меня поприветствовать и замерла.

Замерли вокруг все. Весь мир вокруг меня моментально потерял яркость. Все вокруг словно окутал легкий туман.