Вселенная в кармане

Оставшуюся дорогу до Дома, оказавшуюся не такой уж и дальней, они прошли пешком в невысказанном общем желании продлить волшебное очарование этой ночи. Под звёздным небом араолец и иномирянка шли неспеша по переливающимся перламутровым светом пустым улицам и разговаривали. Вернее сказать, Сирин лишь спросил, какой он, мир, откуда Оля прибыла, и дальше говорила только она. Внезапно Оле захотелось, чтобы он узнал как можно больше о Земле — том месте, которое сделало её собой, и она говорила и говорила, о своём детстве, о маленьком городе и о своей семье, пока наконец не поняла, что стоит у крыльца Дома.

В этот момент Сирин подошёл совсем близко, так, что, обернувшись, она почувствовала его дыхание. Поддаваясь внезапному желанию, Оля подняла руку и легко провела пальцами по заросшей щетиной щеке, скользнула дальше вниз по шее, остановила ладонь на груди и ощутила, как под лёгким шёлком рубашки гулко стучит его сердце. Сирин накрыл её руку своей и крепче прижал к своей груди. Другой рукой он осторожно привлёк к себе Олю за талию.

— Я надеялся, — сказал он тихо. — На самом деле надеялся, что ты не откажешься от меня… от нас, с тех пор как увидел кольцо на твоём пальце. — И добавил с улыбкой в голосе: — Не зря же я с первой встречи упал к твоим ногам.

Оля почувствовала, как тепло его объятий отзывается в ней гулким сердцебиением. Щёку обжигало его горячее дыхание. Их общий настрой, романтика звёздной ночи, чудесный проведённый вместе вечер, в конце концов, помолвочное кольцо на пальце, — всё располагало к волнующему первому поцелую жениха и невесты. Оля решительно встала на цыпочки и потянулась к его губам.

И в ту же секунду, выпуская сноп света, с шумом распахнулась входная дверь. Тихон (а кто же ещё) возник в дверном проёме, одетый почему-то в комплект из растянутых тренировочных штанов и белой майки-алкоголички, и встал, подбоченясь, глядя на пару взором, полным укоризны.

— Ты знаешь, сколько сейчас времени? — задал он вопрос тоном лучшей преподавательницы института благородных девиц.

— П-прости, — с трудом удержалась Оля от смеха, прикидывая, из каких закоулков её памяти дух выудил этот светлый образ. — Я исправлюсь. — Уже обращаясь к Сирину, она почти прошептала: — До встречи, — и проскользнула в дом.

Домовой посторонился, пропуская её внутрь, смерил остолбеневшего начальника дворцовой стражи с ног до головы возмущённым взглядом и с тем же грохотом хлопнул перед ним дверью.

Без лишних разговоров поднявшись в спальню, Оля добросовестно переоделась в пижаму и залезла в кровать. Однако, повертевшись некоторое время под одеялом, она была вынуждена признать, что заснуть сейчас просто физически не в состоянии. Не в силах успокоиться, она походила по комнате, сдёрнув с кровати одеяло, завернулась в него и забралась с ногами на подоконник, чтобы ещё раз посмотреть на спящий город.

Освещение комнаты, подстраиваясь под настроение хозяйки, почти погасло за исключением тусклой световой дорожки у пола. Оля сидела на подоконнике, обхватив колени, и снова и снова перебирала в памяти события сегодняшнего вечера. Невольно улыбаясь собственным мыслям, она смотрела в окно, но вместо тусклого освещения ночной улицы видела лунный свет, отражавшийся в синих глазах. Она зажмурилась и почти физически снова ощутила тепло сильных рук.

До встречи с араольцем Оле и в голову не могло прийти, что такая взрослая и местами даже здравомыслящая девица как она глубокой ночью вместо крепкого здорового сна может вот так сидеть на окне в романтических мечтах о малознакомом мужчине. «Детский сад какой-то». Оля поёжилась и плотнее завернулась в одеяло. Весь её предыдущий опыт общения с мужчинами оказался полностью бесполезен, настолько араолец от них отличался. Со школьных лет кавалеры не были с ней столь робкими и целомудренными, однако торопить события и разрушать сказку совсем не хотелось.

Разум, конечно, твердил, что сказочные с виду принцы все как один на поверку оказывались совсем не идеальны, что главное не кидаться в очередной раз в омут с головой и что он просто человек со всеми присущими людям слабостями, а она видит лишь красивый фантик и понятия не имеет, что за конфетка кроется внутри. Но душа требовала лишь бездумного наслаждения каждым мгновением его внимания и взаимного узнавания, без планов и мыслей о будущем. Происходящее было так необычно и маняще, что Оля всё больше чувствовала себя неопытным подростком, одновременно предвкушая следующую встречу и боясь её.

Сон совсем не шёл. В плавном течении мыслей в памяти всплыл разговор о земном Олином мире. Сама не заметив как, она погрузилась в старательно запрятанные поглубже воспоминания о доме, о маме и о своей потерянной жизни. Глаза защипало от подступающих слёз. Хоть мама и не знает, что у неё была дочь, для самой Оли она навсегда останется мамой. Любимой, единственной, тёплые руки которой были в детстве лекарством от любых душевных ран. Вот бы сейчас нырнуть в её объятия и долго-долго разговаривать обо всём, что произошло, слушая в ответ изумлённые ахи, слова поддержки и ворох советов на все случаи жизни. «Мама, мамочка моя, мамуля, как же я скучаю».

Горечь потери наполняла сердце жгучей тоскливой нежностью, сквозь которую, словно хрупкий росток через трещину в асфальте, пробивалось что-то ещё. Оля прикрыла глаза и как наяву разглядела внутри себя маленький пульсирующий огонёк, такой реальный, что от него в груди распространялась волны тепла. Открывая глаза, она уже знала, что увидит. Сфера зыбко мерцающего жемчужного света окутывала одиноко сидящую на подоконнике девушку, даря ей покой, утешение и твёрдое обещание того, что всё ещё будет хорошо.