Вселенная в кармане

Глава 12.

«Будем с Сирином как Малдер и Скалли. Раскрывать тайны, разгадывать загадки, объяснять необъяснимое, мечта», — откинувшись на мягкую спинку сидения дворцовой кареты, Оля представляла, как жених обрадуется её участию в расследовании, посвятит во все детали. Они смогут проводить вместе больше времени, посещать разные места, беседовать с интересными людьми и нелюдями. Может, даже побывают в таинственном Инферно.

Всё ещё улыбаясь своим мыслям, Оля взбежала по ступенькам крыльца, привычно толкнула входную дверь и замерла на пороге. Что-то было не так. Она шагнула в полумрак прихожей, пытаясь понять причину беспокойства. Ну да, раньше, когда бы она не возвращалась, Дом сиял огнями, комнаты были ярко освещены, а сейчас стены излучали только тусклый свет, едва обрисовывавший контуры окружающей обстановки. Оля прошла в гостиную. С каждым шагом освещение становилось ярче и постепенно все комнаты первого этажа наполнились светом, однако в душе всё равно росла тревога.

Дом был пуст и тих. Прислушавшись, Оля подумала, что никогда раньше Дом не был наполнен такой абсолютной безжизненной тишиной. Ещё живя в родительском доме, Оля, возвращаясь домой, всегда угадывала, вернулся ли до неё кто-то из домашних. Ей казалось, что присутствие человека наполняет квартиру жизнью и теплом. Сейчас в первый раз в Доме стояла оглушающая тишина пустоты. В растерянности она позвала сначала вполголоса, а потом всё громче: «Тихон, Тихон, Тихон!».

Когда наконец в дверном проёме материализовался помятый и даже какой-то немного поблекший домовой, Оля с облегчением кинулась к нему:

— Наконец-то! Что с тобой? Что происходит?

Тихон прошёл в гостиную и сел на один из стульев, приставленных к столу:

— Пока что ничего страшного, не волнуйся так. По непонятной причине перестала функционировать часть энергетических каналов, поэтому Дом немного нестабилен.

— Как это нестабилен? Я думала, Дом — это константа, с которой в принципе ничего не может случиться помимо вашей с ним воли, — Оля отодвинула от стола другой стул и присела напротив Тихона.

— В принципе, да, — почесал в затылке домовой. — Дома на Этихее существуют сами по себе, как замкнутые пространственные аномалии. Такие своего рода карманы, находящиеся вне ткани отдельной Вселенной и одновременно во всех мирах Мультивселенной. Но прежде всего, я же объяснял, они функционируют как межмирные порталы, вписанные в информационное и энергетическое поле планеты и мироздания в целом. Как порталы они не могут работать без постоянного и полноценного энергетического обмена с внешней средой. При недостатке энергии их работа может исказиться настолько, что предсказать результат я не возьмусь. Непонятно, в какой из миров может по случайности попасть призванная потерянная душа, а то и вовсе застрянет в межмирном переходе.

— Жесть! — ужаснулась Оля, вспомнив свои блуждания в бесконечной череде коридоров, и от волнения затараторила: — Как думаешь, это надолго? А отчего это вообще может быть? А раньше так когда-нибудь было?

— Вроде что-то такое когда-то случалось, настолько давно, что воспоминание об этом обветшало, как прошлогодний лист, и покрылось толстым слоем пыли, — вздохнул Тихон. — Надо порыться в архивах. Хотя недавно как-то я тоже замечал странное колебание, совсем недолгое, как волна, схлынула и тут же вернулась. От него вреда никакого не было, мы и не обратили особого внимания. А зря! Поломки, даже мелкие, надо устранять, пока они не выросли в большие.

Ты права, если узнать, что же тогда произошло, может, будет ясно, что делать дальше. Я пока не могу понять, как такое возможно, энергетические каналы — это же не водопроводные трубы, они не могут засориться. И вентиля у них нет, чтобы просто так можно было энергию перекрывать и подавать.

— А в других Домах тоже так, ты узнавал? Или только у тебя каналы барахлят? Я, кстати, никогда не задумывалась, как вообще ты информацию получаешь, ты же всё время находишься на одном месте? — озадаченно спросила Оля. Она вдруг подумала, что, благодаря теплу и заботе, которыми щедро окружил её Тихон, привыкла считать это место своим домом, а самого домового — кем-то вроде семьи, совершенно забывая о его таинственной нематериальной природе.

— Мне не нужно специально узнавать, я и так знаю, что это происходит со всеми Домами. Все Дома Этихеи связаны друг с другом, как листья на одном дереве. И сеть энергетических каналов на всех одна, и доступ к информационному полю общий. Что известно одному Дому — известно всем. Если часть энергетических каналов не функционирует, значит дефицит энергии у всех.

— Но надо же что-то делать, пока никто из потерянных душ не пострадал.

— Что-что… что-то надо. Пока не поймём, что происходит, не будет никаких коридоров для потерянных. И их от неприятностей сбережём, и свою энергию сэкономим. Придётся пока затянуть пояса, сократим излишества в еде и гардеробе, чтоб не транжирить лишнюю энергию. И свет в прихожей, кстати, выключи, — добавил Тихон тоном ворчливого пенсионера.

— Мог бы сам не включать лишнего, — с той же интонацией откликнулась Оля, но отдала мысленную команду и освещение прихожей медленно погасло.

— Мы ладно, тут разберёмся, а вот как с балом, — Тихон ткнул пальцем в лежащий на столе большой перламутровый конверт: — Дворцовый курьер перед обедом доставил. Я глянул в него, ты уж извини. Там приглашение на твоё имя на главный королевский бал в качестве почётной гостьи короля. Это ж представить страшно, сколько одного свету на бальные залы уйдёт. А пир! А наряды!

— Угу, — глубокомысленно сказала Оля, напряжённо соображая, где же связь между недостатком энергии у Домов и королевским балом. Уловить связи не удалось, поэтому пришлось спросить напрямую:

— А какое отношение Дома имеют к королевскому балу?

— Королевский дворец — это один из старейших Домов планеты, разве я тебе не говорил? — в задумчивости Тихон крутил в руках конверт с приглашением, переливавшийся разными цветами в зависимости от угла падения света.

Наконец, домовой обратил внимание на затянувшееся молчание, посмотрел на Олю и обнаружил, что та сидит с широко открытыми глазами, неподвижно уставившись в одну точку.

«В сущности, чему я удивляюсь, — думала Оля в это время, — ну разместили они королевский дворец в разумном Доме. И все, наверняка, об этом знают. И Дом сам тоже, видимо, не против, а я бываю там каждый день, но понятия не имела, что из себя представляет дворец. И что-то я, видимо, не поняла про Дома, если в них можно просто жить, пусть даже и королю. Интересно, почему в путеводителе по Этихее об этом ни слова. Боже, я никогда не разберусь в этом мире, я тут чужая и всё мне тут чужое. Ни кола, ни двора, ни семьи, ни друзей, один непонятный жених и тот неизвестно где. Ещё и Дом барахлит. Самое бы время захотеть домой, только дома у потерянных душ нет. Проклятые балбесы Аисты».

Из ступора её вывел голос Тихона, который уже, кажется, не первый раз повторял:

— Оля! Оль, ты чего? Ты здесь вообще? — он помахал ладонью перед её носом.

— Да-да, извини. И да, ты забыл упомянуть об этой незначительной детали насчёт королевского дворца.

— Ты что, из-за этого расстроилась? Я же не нарочно, просто к слову не пришлось. Этот Дом давно не работает как портал. И духа его никто не помнит уже когда видели. Говорят, глава королевской семьи — единственный, кто до сих пор может иногда чувствовать эхо сознания королевского Дома. Но зато бытовая магия в нём осталась. Как когда-то гостям из числа потерянных душ, Дом обеспечивает нынешним обитателям комфортное житьё по их вкусу. Предки нашего монарха уже несколько сотен лет как приспособили его под королевскую резиденцию.

На этом Оля решила завершить познавательную беседу и отправиться спать, следуя проверенной мудрости о том, что утро вечера мудренее.

Но утром она проснулась в том же упадническом настроении, в каком засыпала накануне вечером. Бывают, знаете, такие дни, когда даже встать с кровати кажется чем-то героическим, а уж выйти из дома — вообще за гранью человеческих возможностей.

«Интересно, почему у меня нет выходных, — мрачно думала она, зарывшись в одеяло, — в конце концов, каждый имеет право на отдых. Нанималась я им тут что ли с утра до вечера сферы с куполами лепить».

Твёрдо решив объявить этот день выходным в отдельно взятом Доме, Оля свернулась под одеялом калачиком и снова погрузилась в сладкую дрёму.

Только после полудня она, окончательно выспавшаяся, в элегантном шелковом пеньюаре с драконами, очень кстати оказавшимся в гардеробе, решила спуститься на кухню в поисках чего-нибудь съестного. Для начала на столе обнаружилась записка, гласящая, что Тихон сейчас слишком занят устранением неполадок, в связи с чем ей предлагалось самостоятельно позаботиться о своём пропитании, используя всё, что окажется под рукой.

Со вздохом вспоминая изысканные застолья периода изобилия энергии и стабильной работы энергетических каналов, Оля приступила к изучению кухонных полок и холодильного шкафа. Результатом затраченных усилий явился чёрный кофе, сваренный в турке, и тарелка скромных бутербродов.

Когда с чашкой кофе в одной руке и бутербродом в другой Оля подошла к окну поглазеть на неторопливое уличное движение, её внимание сразу же привлекла ослепительно сияющая на солнце карета, видом напоминающая павлина. Весь корпус конструкции покрывали металлические перья, дверцы имели форму крыльев, над крышей возвышалась изящная кованая птичья голова с хохолком, отделанным самоцветами, а позади над дорогой в такт лошадиным шагам ритмично покачивался хвост с перьями, украшенными разноцветной эмалью.

Но вот тащившие это чудо тонконогие лошадки с размаху затормозили у Олиных ворот. Стройный зеленокожий юноша ловко спрыгнул с облучка, откинул дверцу-крыло и склонился перед выходящей дамой, разглядев которую, Оля подпрыгнула на месте. Из кареты, как всегда энергично, выпорхнула госпожа Ланвеста Сиятельная, уверенно направляясь к Дому.

В приступе паники от того, что эта яркая как жар-птица великосветская визитёрша в любой момент может войти и застать её в откровенном неглиже, Оля, запахивая на бегу халат, пулей вылетела из кухни, за несколько секунд преодолела лестницу на второй этаж и метнулась в гардероб, молясь, чтобы там нашлось что-то подходящее для встречи гостьи.

Домом, по-видимому, молитвы были услышаны, поскольку на вешалке на самом видном месте красовался шелковый брючный костюм цвета кофе с молоком из легкого приталенного жакета и широких брюк. Рядом с ним в полумраке поблескивал серебристый поясок. К костюму прилагались туфли в цвет на невысоком каблуке.

Ольга облачилась в костюм со скоростью опытного солдата. Где-то она слышала, что в армии на одевание отводится ровно столько времени, сколько горит одна спичка. Уже застёгивая поясок, Оля бросила взгляд в зеркало, оценивая выбор неброского, но элегантного наряда. Покрой жакета в сочетании с широкими брюками и пояском подчёркивал стройность и изящество талии. А глубина выреза находилась на той выверенной грани между кокетством и целомудренностью, которая явно намекает на наличие у дамы неоспоримых достоинств, но оставляет при этом достаточно простора для фантазии.