Потусторонний. Книга 1

Глава 8

На следующий день с утра ко мне заявились представители Уральской академии. К обеду с урока сдёрнул представитель Западно-Сибирской, имени Бестужева. И только в пятницу к вечеру до приюта добрался затюканный и уставший посыльный из опочкинского интерната для одарённых. Час езды на машине и только сейчас он соизволил меня навестить. Из Западно-Сибирской пару дней ехали и то раньше прибыли. Негодую!

Невзрачный, хмурый представитель Опочки явно пришёл сюда по особому наказу и отрекомендовался скучая. Он хотел побыстрее разобраться с обузой и отправиться домой. Я не преминул заострить на этом своё внимание. Мол, господин, отчего вы столь незаинтересованный! Нет, звучало это чуточку грубее, и там точно было «слышь», но суть я передал достаточно точно. Не то чтобы я зазвездился как-то, но нельзя так относиться к работе.

— У вас тут очередь, господин Артемьев, — поморщился посыльный. — Из академий для благородных. Какой резон при таком выборе даже слушать о нашем заведении? Я ведь не дурак. И вы на дурака не похожи. Директор сказал, чтобы я приехал. Говорит, мол, если нет так нет, за спрос деньги не берут.

Заместитель директора важно закивал, всецело соглашаясь. Да, дядька этот уже привык к высоким гостям. Соседний интернат ему был совсем не интересен. Как, в целом, и мне. Изначально, конечно, я предполагал что лучше всего будет начать с тихого далёкого места. Чтобы лишний раз не отсвечивать, правда, с последним у меня пока не очень получается. Основная идея была: среди других бастардов мне будет попроще набрать людей в команду на будущее. Рано или поздно другим родам придётся заинтересоваться в том, что происходит в имперской глубинке. И к тому моменту мне нужно будет быть готовым.

Однако после того как я изучил детали жизни опочкинского интерната в деталях — энтузиазма поубавилось. Плюс такой подход рекрутёра… Приложили бы больше усилий, пустили бы пыль в глаза, пообещали бы с три короба! За людей надо бороться, а не отправлять приглашения для галочки. Ещё бы какого-нибудь голубя прислали или сову вместо живого человека… Тьфу.

Так что пока я склонялся к академии Милонова, пусть и дал им отказ. После «собеседований» это место удовлетворяло мои интересы чуточку больше чем прочие.

Вообще неделя вышла спутанной из-за такого внимания ко мне со стороны одарённых учебных заведений. Однако я каждый день работал старательно и выкладываясь по полной. Как на тренажёрах, так и в делах медитативных. Бронемяки отправлялись в межпространственный карман, мышцы крепли, а учебники, благодаря возвращающейся памяти, усваивались легко и непринуждённо.

Лезть ко мне не лезли. Слухи расходятся быстро, и в них зарождалось разное. Теперь, стоило мне появиться в публичном месте, как народ старался раствориться в воздухе, если у него была такая возможности. Ибо трёх пропавших студентов я на самом деле не только изнасиловал, но и съел, поэтому их и не нашли. Молодого человека Василисы Фесенко и его дружков — спровоцировал и искалечил. А у Александры Пановой (видимо это та девушка, попавшая под мои чары) похитил душу. Короче все вокруг (включая большую часть учителей) во мне видели настоящего демона, но бороться, к счастью, не пытались. Так что со всех сторон плюсы. Никто не мешает. Я даже получал удовольствие, когда выходил в общие залы, чтобы тихонько прогуляться, наблюдая, как замолкают люди и как мрачнеют их лица. Всем известно: одарённые не должны учиться в общих школах с простыми людьми. Потому что если уж я — лапушка-миролюбец — довёл окружающих до тихого ужаса, то на что способен бастард, который при этом ещё и натуральный, простите за тавтологию, ублюдок? Страшно представить!

Княгиня все эти дни искала Елизавету Андреевну. Уходила утром и возвращалась к ночи едва видимая от потери сил. Мы перебрали всех родственников и коллег, которых смогли найти, но ни у кого из них моей учительницы не оказалось. Я, признаюсь, уже почти махнул рукой на пропавшую, потому что… Ну, если замаралась в истории с убийцами, то могла и накликать на себя плохое. Может и нет её больше.

Я дал Княгине срок до воскресенья, чтобы поставить хоть какую-то точку. И, как водится, простановка дэдлайна сработала. В субботу вечером призрак вернулась и сразу схватилась за бумагу, нацарапав адрес. Я посмотрел навигатор — совсем рядом.

Елизавета Весельникова пряталась у школьной подруги. Я предполагал нечто подобное, но полагал, что это будет где-то в районе Пскова, а не в двадцати минутах езды на такси.

— Она одна?

Княгиня кивнула. Отлично. Значит, никто не будет возражать против нашего общения. Нет, возможно, Лиза окажется против, но… Сейчас её мнение в учёт можно не принимать.

Когда по кованой ограде отошедшего ко сну интерната скользнул свет фар — я вышел навстречу таксисту. Сел на заднее сидение и назвал адрес.

— У тебя деньги-то есть? — с подозрением спросил водитель и тем сразу потерял возможные чаевые.

— У меня-то есть. А у тебя? — спросил я в ответ.

— Покажи, — не унялся тот.

Я отлепился от спинки сидения, подался к нему чуть ближе, выискивая глаза в зеркале заднего вида.

— Положи руки на руль и езжай по адресу, — тихо сказал я ему. Водитель вздрогнул, машина тут же сорвалась с места. Чуткий молодой человек, понял видимо, что ещё пара слов и за руль его автомобиля сяду я, а его самого найдут где-нибудь в районе Полоцка. Голого, седого и ничего не помнящего.

Пока мы ехали, я всё смотрел на своё лицо в зеркале. Да, ангелок, конечно. Если судить чисто по внешности — на заднем сидении такси ехало безобидное и безвольное создание. Понятно почему такая реакция бывает со стороны обычных людей. Сопляк во взрослую жизнь выбрался, да? И это, конечно, побочное действие. Зато хорошо для маскировки.

Дом, где укрывалась Елизавета Андреевна, был совершенно обычным для небольшого провинциального города. Четыре этажа, белый кирпич, общая парадная на восемь квартир. Над крыльцом горел фонарь, вокруг которого роились мушки да комары. Я вышел из такси, сунул деньги напряженному водителю и задрал голову.

Рядом повисла Княгиня. Подняла руку, указывая мне на горящее окно на втором этаже. Не спишь, Лиза? Я иду, дорогая.

Дверь парадной щёлкнула, отпираясь. Княгине хватало сил на такие простые вещи. Я вошёл, прикрывшись от камер наблюдения. Поднялся к квартире беглянки. Дверь к ней мой призрак тоже отворила, хотя уже была почти невидима от утраты сил.

Учительница свернулась на диване, закутавшись в плед. У её ног лежало пустое ведёрко из-под мороженого, а рядом с ведром валялась одинокая, но пустая бутылка из-под вина. В комнате работал телевизор где нарочито громко смеялись нарочито весёлые люди в не менее нарочито дорогих костюмах. Я минуту понаблюдал за действием, а затем выключил ящик. Сел на корточки так, чтобы моё лицо оказалось напротив её.

Веки Елизаветы дрогнули.

— Привет, — сказал я ей. Учительница вскрикнула, вскочила, натягивая на себя плед. Испуганно забилась в угол дивана. Выглядела она совсем не как взрослая женщина. Скорее девочка-подросток.

— Что ты тут делаешь, Артемьев⁈ — пропищала она сдавленно. — Как ты тут…

— Зачем ты ему позвонила, Лиза?

По-моему ей сразу стало легче. Как говорят: страх смерти хуже самой смерти. Потому она сначала напряглась, вытянулась стрункой, а затем обмякла. На глазах выступили слёзы.

— Я не знала, Илья. Не знала что это будет вот так. Они… Они говорили, что ищут таланты. Рекрутёры академии. Обещали мне… Помочь… А потом… Они мертвы, Илья. Все мертвы!

Она испуганно осеклась.

— Ты их убил⁈ Признайся, это ты⁈

Я покачал головой, сел рядом. От неё пахло алкоголем и духами. И под пледом, клянусь, было то, ради чего простой мужчина отдаст душу.

— Кто они, Лиза?

— Вениамин Лавров… И Борис Лавров… Братья… Они… Я читала в новостях. В усадьбе всю семью нашли. Все мертвы. Я следующая. Следующая. Я сбежала. Спряталась. А вчера позвонила Насте и она… Она приютила меня, но… Хорошо что ты меня нашёл.

Последнее она произнесла уже серьезно и почти спокойно. Добавила:

— Я устала бояться.

Лавровы. Я погрузился в телефон прямо при ней и вскоре уже нашёл кричащий заголовок на новостном портале о внезапной смерти целого семейства. «Кошмар на улице Буков» гласили жирные буквы.

— Я думала, что они ищут таланты… Я не знала…

Елизавета неожиданно подалась ко мне. Опустила руки мне на плечи, приобнимая. Пользоваться её положением я, конечно, не буду.

— Илья. я… А как ты тут оказался⁈ — отпрянула она вновь.

— Меня вела дорога приключений, — с серьезным видом признался я. Лавровы, значит. Ничем не примечательный род и, судя по базе, даже близко не стоящий в очереди на имение Феоклистовых. Тогда что тут происходит? Зачем эти Лавровы хотели меня грохнуть?

— Откуда ты их знаешь, Лиза?

— Как ты здесь оказался, Артемьев? — начала приходить в себя женщина. В красивых глазах пробудилось возмущение. — Как ты вошёл?

— Сосредоточься, солнышко. Лавровы. Когда они к тебе пришли с этим заданием? Это важно.

Она открыла рот, поёрзала на месте, снова попыталась натянуть плед.

— Лиза, — поторопил её я. — Соберись.

— Они каждый выпуск приходили… Года три, наверное. Говорили, что если появится одарённый, то я должна сразу позвонить по этому номеру. Иногда напоминали о себе. Каждый месяц переводили вознаграждение за хлопоты… Какая же я дура!

Точно никак не связано с имением. Это другое. Интересно. Жаль, что дальше это не раскопать. Надо будет поискать побольше об этих Лавровых. Но позже. Я поднялся с дивана.

— Доброй ночи, Лизонька, — улыбнулся я ей. Она уже не была учительницей. Она была испуганной, удивлённой, запутавшейся девочкой. Красивой, сексуальной. В другой момент бы… Хотя мой учитель всегда говорил — не ищи услады среди знакомых и не справляй нужду там где живёшь.

— Ты уходишь? — удивилась она. — А что мне делать?

— Лавровы мертвы, — пожал я плечами. — Я ухожу. Чего тебе бояться?

— Того кто убил Бориса и Вениамина, дурак, — возмутилась Лиза, но тут же смутилась. — Прости! Прости я не хотела.

— Думается мне, если бы он хотел твоей смерти, то нашёл бы тебя раньше меня. Включи телефон, Лиза, и возвращайся во взрослую жизнь. А то растолстеешь на мороженках.

Я вышел из комнаты и услышал брошенное мне вдогонку:

— Илья… Останься… Пожалуйста.

Интонация была любопытная. Я обернулся через плечо в раздумьях. Хмыкнул. Ладно, пустое. В конце концов, не так уж мы и знакомы, верно?