Как не умереть дважды

– Вспоминай, энциклопедия ходячая, кого призывают, принося в жертву лягушку? – Голос сорвался на шипение. Да мы замерзнем раньше, чем кто-то пожалует. Я тогда не камнями будут кидаться, а сосульками.

– Нашла демонолога со стажем, – огрызнулся Морис и принялся стаскивать с себя камзол.

– Что? – оживилась я. – Придумал способ, как это остановить?

И мне на плечи упала тяжелая бархатистая ткань. Морис неловко кашлянул в кулак и отвернулся, якобы заинтересовавшись обстановкой, а я почувствовала себя дурочкой.

– Спасибо. Но ты же сам замерзнешь.

– Кракены – глубоководные существа, я не боюсь холода.

– А змеи вообще не теплокровные, так что…

– Ой, ну Рит! Дай побыть джентльменом хоть на пороге трагической гибели?

– Давай вот только без этого. Мне еще надо Мие за трусы отомстить.

У Мориса явно возникли вопросы, но тут где-то совсем рядом раздался душераздирающий скрип. Я подскочила на месте и ближе придвинулась к Морису. Боковая дверь отворилась с ужасающим звуком не смазанных лет сто петель, неясная фигура с подсвечником в руках шагнула нам навстречу, распространяя вокруг себя темную ауру и очень знакомый запах.

Страх как корова языком слизала, потому что невозможно бояться человека, который благоухает чесноком.

Фигура поставила на стол тарелку с чем-то горячим и ароматным, обернулась к нам и замерла в удивлении.

– А вы как сюда попали? – спросила она мужским голосом, а потом заметила испорченную пентаграмму. – Что вы натворили? Это же моя курсовая!

– Мы… – Я схватила Мориса за плечо и рванула к двери, надеясь, что нам повезет и не придется объяснять этому старшекурснику, что его курсовая изначально была не очень, а мы ее, можно сказать, улучшили.

Мгновение до вожделенной свободы, и перед нами зависла голова на чудовищно длинной шее.

– Не сбежите, – констатировал парень и ухмыльнулся.

– Рокурокуби, – вдруг выдал Морис замысловатое ругательство и, видя мое непонимающее лицо, пояснил: – Это монстр такой, обладающий способностью растягивать шею на пару метров. Японский фольклор. Совсем не опасный…

А вот это замечание было лишним.

Голова зашипела не хуже моих змей, отрастила еще пару метров шеи и стала оборачиваться вокруг нас, мерзко скалясь. Я ничегошеньки не знала о японском фольклоре, кроме Хаяо Миядзаки и его «Унесенных призраками», так что молилась, чтобы этот рокурокуби не оказался плотоядным.

– Шею вытягивать научился, а пентаграмму прямо чертить – нет, – не сильно впечатлился Морис. – Ты откуда эти руны вытащил?

Рокурокуби щелкнул зубами и, похлопав косыми глазами, втянул шею обратно.

– А что с ними не так? Я точно из справочника копировал, черточка в черточку.

– О, современность! – закатил глаза Морис, а я поняла, что удушение откладывается. – А год составления справочника не проверял? И самого составителя?

На свет мгновенно явилась стопка учебников, зашуршали перелистываемые страницы, а я поискала взглядом местечко, где можно присесть, и наткнулась на тарелку с жареными пельменями в форме «корабликов» с фигурными гребешками. Над ними поднимался парок, а поджаренная корочка так и манила насладиться сочным хрустом…

Я сглотнула слюну, посмотрела по сторонам и подтянула тарелку поближе. Думаю, длинношеего парня не расстроит потеря пельменей в обмен на помощь с курсовой.

– А что должна была призывать эта лягушка? – спросил Морис, проверяя листы с расчетом формул.

– Да ничего, собственно, – парень почесал макушку, – тему предложил взять мой товарищ, он лаборант на кафедре некромагии. Меня, кстати, Рю зовут, я со второго курса.

– Морис, – представился кракен, – а эта юная леди – Маргарита.

Я сместилась так, чтобы прикрыть стремительно пустеющую тарелку и свои набитые щеки.

– Так вот, по идее, лягушка должна ожить. Но я трижды ритуал проводил, а она даже не потеплела.

– Кхым, – многозначительно кашлянул Морис. – А наверху идет дождь из жаб… Как ты думаешь, эти события связаны?

– Ой, ё! – Рю сначала дернулся к двери, потом махнул рукой и шмякнулся обратно на стул. – Все равно отчитают. А там прям дождь? Я через дверку для уборщиков в столовую мотался, наверх не поднимаясь.

Он посмотрел на стол, но тарелка встретила его взгляд девственной чистотой. Я отвернулась и молниеносно засунула в рот последний пельмешек.

– Рю! Ты зачем умножил на поперечную? Там такое!!!! – В подвальную комнату влетел еще один персонаж, и я подавилась. Да это же тот самый фрик, который полночи не давал мне спать в карцере, устраивая шаманские пляски.

Змеи встали в боевую стойку, а я мысленно представила булыжник в обеих ладонях, и получилось гораздо лучше, чем на занятиях у Копецки.

– Вы еще кто? – недружелюбно буркнуло это чудо. – Я выпросил для Рю лаборантскую до ужина, кучу бумаг подписал.

– А ты кто? И какого черта лысого ты мне в тот раз напророчил? Да мне твои носки в страшных снах снятся. Дырявые!

В глазах вестника прибавилось понимания, а вот дружелюбия ни на грамм.

– Видения не контролируются, и я понятия не имею, кому что говорю, когда засыпаю. И вообще, провидца всяк обидеть может. А если я обижусь, вдруг предреку что-нибудь страшное? И не узнаете, как беды избежать…

– Ты учеными речами нам мозги не заговаривай, – хмыкнул Морис. – Провидец нашелся, а что твой дружок всю академию лягушками закидает, не предвидел? Устроили жабий апокалипсис, умники, вы гляньте на них.

– Айзек, – чуть не плача, позвал Рю. – Ты говорил, что эта тема точно принесет мне зачет. Сказал, что видел, как меня сам ректор хвалит.

Едва он договорил, как дверь влетела внутрь и упокоилась в противоположной стене, испуская запах подпаленной древесины.

– Так, лягушатники доморощенные! – Гулкий звук прокатился по подвалу, оглушив нас и вжав в пол. Комната затянулась дымом, и в раздолбанном проеме блеснуло что-то золотое и до боли знакомое.

– Миллхаус! – одновременно поняли мы с Морисом и, не сговариваясь, скользнули под стол.

Рю и красноносковое недоразумение попытались повторить за нами, но были грубо выпихнуты пяткой в фигурной туфле, измазанной бог знает чем.

– Выходите, быстро! – прорычал дракон. – Все!

Потрепанные виновники апокалипсиса выползли из-под стола с другой стороны и понуро поплелись к выходу.

– А вам, Кудряшшшшшова, особое приглашение нужно? – вкрадчиво поинтересовался ректор, и у меня пересохло в горле. На самом деле, пить захотелось еще после жареных пельменей, а тут просто совпало.

Я посмотрела на Мориса, который вцепился в стол всеми своими щупальцами, наглядно демонстрируя, что он отсюда ни на миллиметр не сдвинется. Пихнув его локтем под тентакль, я покинула такое хорошее и уютное подстолье.

– И осьминога вашего вынимайте, – буркнул Дрей, заворачивая провинившихся старших в кончик хвоста.

Мне тут же вспомнилась ночь в карцере, и я с ехидной ухмылочкой поинтересовалась:

– Господин ректор, а использование провидческого дара для шантажа и вымогательства как-то наказывается? – Обладатель красных носков побледнел, догадавшись, к чему я веду. – Мне тут плохими предсказаниями грозились…

– Разберемся, – рыкнул Миллхаус. – Как вы здесь только оказались? Ни одно плохое событие в Академии не обходится без вашего участия.

– Надо обряд очищения ауры провести, мало ли что налипло, – между прочим заметил Морис, и в лицо ему дохнуло черным горьким дымом. У меня нервно задергался глаз, а змейки на голове свили некое подобие бантика, решив придать мне более милый и невинный вид.

Ага, горгона с бантиком из змей и нервным тиком. Ну разве не милота?

Дракон шевельнулся, и лягушки, сидящие на нем, с тихим «вшууух» заскользили на пол. Бантик на моей макушке моментально распался, зашипел и, потянув меня вперед, впился в жабопад. Я не ожидала, что собственная прическа попробует управлять моим телом, взяла себя под контроль, но было уже поздно, каждая змея на голове победно зажимала в пасти лягушку и утробно шипела.

Ректор моргнул и позеленел. Я, собственно, тоже.