Танкист-1

— Что будем делать, — нервно сглотнув, поинтересовался Виктор.

— Выведу тебя на позицию. Сам подойду вплотную, — набрасывая на плечи лямки сидора, начал пояснять Антип, — как пальнешь, пойду в рукопашную. Ну, а ты со стороны. Только не выделывайся. Не нужно выцеливать в голову. Как ни свалишь, все на пользу. Главное быстро, и сначала тех, что решат скрыться в лесу. Не нужно, чтобы кто-то из них ушел. Готов? — подхватывая пулемет, поинтересовался отец.

— Готов, — решительно кивнул парень.

— Не страшно?

— Не знаю Батя, — искренне ответил Виктор. — С одной стороны вроде как и ничего особенного, а с другой как-то неприятно сосет под ложечкой.

— Это ничего. Ты главное помни, не боятся только дурни и умалишенные. Лихие храбрецы, что сам черт не брат, которых я знал, первыми полегли в землю. В живых остались только те, что опаску имели. Бояться это нормально. Тут главное найти в себе силы переступить через тот страх. Сможешь, выйдет из тебя толк. А нет, значит трус. И это плохо. Трусы гибнут так же быстро, как и храбрецы, потому как складывают ручонки там, где нужно карабкаться из последних сил. Ну или становятся теми еще лютыми зверьми, над слабыми и беззащитными.

— Я понял, батя.

— Ну, понял ты или нет, это мы еще поглядим. Давай за мной. След в след.

Банда расположилась на полянке неправильной формы в длину метров семьдесят и около тридцати в ширину. Фанза пристроилась в дальнем конце, почти у самой кромки деревьев. Ну и выстрелы понятное дело доносились отсюда.

Пленников привязали к деревьям. В настоящий момент молодые изуверы были заняты тем, что на грубо сколоченном столе, под камышовым навесом снаряжали свои капсюльные револьверы. При этом громко о чем-то там лопотали, оглашая поляну смехом.

Оптику Виктор с собой не брал, но даже так видно, что все пленники были русскими. Баб наверняка насилуют. Сомнительно, чтобы с ними было иначе. Но и их привязали используя в качестве мишеней. Получение опыта у этих извергов в приоритете. От этих мыслей кровь ударила Виктору в голову, и он едва не вскинул винтовку.

Батя с детства вкладывал ему в голову, что бить бабу, последнее дело. Странно для казака? Еще как странно. Но вот такой он был, себе на особицу. Этому же учили и в школе. О том же говорилось в книгах, которыми он зачитывался, отрешаясь от мира сего. Так что, охватившее его неодолимое желание появилось не на пустом месте.

— Тихо, сынок. Тихо, — уловив настроение Виктора, выдохнул Антип. — Пальнешь сдуру, они и разбегутся. Иди потом лови их по лесу. А то и раньше времени начнешь, а там и до меня доберутся. Убьют батю, тыж себя потом вовек не простишь.

— Прости, батя.

— Ничего сынок. Злость, это хорошо. Только она пусть тебе взор не застит, а то и с двух шагов не попадешь. Бой, это тебе не охота. Огонь по жилам струится так, что руки ходуном ходят. И гляди, они сейчас опять палить в пленников станут, не стрельни и ты.

— «Соболька» нужно было взять. Расстояние для него в самый раз. И не слышно почитай.

— Баловство. Нам еще выбираться отсюда. И коли сойдемся с япошками, лучше в руках держать нормальную винтовку. Они поди не вороны. Даром что ли тащил с собой пулемет.

— Батя, а может как они опять соберутся у стола и станут перезаряжаться я по ним из пулемета садану.

— Пулемет не трогай. Думаешь взял, сыпанул свинцом от всей широкой души и враз всех положил? Меньше фильмов этих смотри. С ним еще управляться надо уметь. Ладно. Я пошел. А ты гляди во-он на тот угол фанзы. Как приметишь меня, так стало быть и пора.

Отец скользнул в сторону словно тень. Только ветви кустов сошлись за его спиной. Виктор глянул еще раз на оставленный пулемет. Вздохнул, извлек Маузер, пристегнул его к кобуре, и подтянул ремень, чтобы поднять его поближе к плечу. Потом взял в руки винтовку, и поудобней пристроился за стволом поваленного дерева.