Танкист-1

Глава 11. Охота

Вскоре бандиты закончили снаряжать свои капсюльные револьверы. Оставалось только гадать, что передумали связанные пленники в ожидании когда в них опять начнут стрелять. Виктор лишь слышал о новых патронах с резиновым шариком. Говорят, что прилетает изрядно. Порой даже под кожу проникнуть может, а то и ребро сломать. Но синяки оставляет всяко-разно знатные.

В прежние времена возможно они и пользовались бы особой популярностью, чтобы тем же велосипедистам отгонять собак. Но сегодня бродячих бобиков днем с огнем не сыскать. Это же гарантированные сто очков опыта, полноценный рабочий день квалифицированного рабочего. Конечно, если в голову. Так что, пользуют такие патроны только в целях самообороны от людей. Да и то, большинство предпочитает нормальный патрон.

Словом, бедолагам ожидающим очередного круга экзекуции не позавидуешь. И когда бандиты вновь начали выходить на огневой рубеж, Виктор невольно взял на мушку одного из них и погладил спусковой крючок подушечкой безымянного пальца.

Это его отец научил скоростной стрельбе из «горки». Так же можно стрелять и из английской Ли-Энфилд. Больно удачное у них расположение рукояти затвора. Зажимаешь его указательным и большим пальцами, и при перезарядке безымянный палец органично ложится на спусковой крючок. Так что, одновременно с запиранием канала ствола происходит выстрел. Десятизарядный магазин можно расстрелять чуть ли не в пять секунд. А при должной сноровке, так и не в белый свет как в копейку.

Скосил взгляд в сторону фанзы, не обнаружил отца и убрал палец на спусковую скобу. Пленников конечно жалко. Мало того, Виктор ожидал начала экзекуции так, словно палить должны были в него. С первым выстрелом и болезненным вскриком он прикусил от злости губу, наблюдая за тем, как под страдальческие стенания неровную шеренгу бандитов заволакивает пороховым дымом.

Стреляли довольно долго. У каждого из них было по два револьвера. Да и палили они не на скорость, и не ради простого получения опыта. Как бы не так? Стреляли с толком, с чувством и расстановкой, явно получая удовольствие от доставляемых страданий. Ну соревновались между собой. Вот сомнительно, чтобы столько капсюльников они взяли трофеями. Наверняка покупали специально. Благо стоят они сегодня сущие копейки.

Наконец стрельба прекратилась и один из бандитов приблизился к связанным. Он обходил их одного за другим, задерживаясь у одних и проходя мимо других. При этом водил перед ними руками. Расстояние не больше семидесяти метров, но деталей не разобрать. Опять же, у Виктора сейчас все плыло перед глазами от пылающей в нем злости. Но вывод, что именно этот палач является главарем, он сделал.

Тем временем гомонящая толпа молодых садистов вновь подалась к столу. Вот это жизнь! С утра пораньше одно сплошное веселье! Виктор в который уже раз скрипнул зубами, и вновь приник к прицелу. Ни капли сомнений по поводу того, чтобы нажать на спусковой крючок. Только бы дождаться сигнала.

Главарь закончил обход пленников и направился к остальным. Именно в этот момент из-за угла фанзы появился отец. Махнул рукой, и вновь скрылся из виду. Сигнал. Виктор тут же взял на прицел главаря. Но стрелять не спешил. Отец будет один против дюжины. Так отчего бы одним выстрелом не уменьшить их число до десятка. Тут всего-то нужно малость обождать. Вот так. А так еще и лучше! Еще. Ай молодцы-ы!

Выстрел ударил словно плеть, сухо, звонко и в то же время раскатисто. Мягкая отдача легко толкнула в плечо, винтовка осталась на линии прицеливания. Рука привычно передернула затвор. Взгляд устремлен на цель, и Виктор отчетливо разобрал сразу троих, падающих в траву. Остальные замерли в недоумении.

А вот и сообщение Эфира. Походя отметил, что двое ранены и один убит. Ну или убиты двое, а третий упал от испуга. Что вряд ли. А значит, минус трое, в наличии девять.

Сыто клацнув затвор запер в стволе очередной патрон. Подушечка безымянного пальца легла на изогнутый спусковой крючок. Ствол сместился чуть вправо, беря на прицел очередного бандита. Выстрел! Тот нелепо взмахнул руками и откинулся на спину.

Из-за фанзы появился отец сжимающий в каждой руке по Нагану. И тут же на поляне послышалась частая трескотня револьверных выстрелов. Бандиты один за другим валились в траву как снопы. О сопротивлении никто и не помышлял, хотя на поясах и имелись кобуры с пистолетами и револьверами под унитарный патрон. Но вместо того чтобы дать бой, они предпочли спастись бегством. Ну, что тут сказать, прав был отец. Не бойцы.

Виктор быстро повел стволом ловя в прицел одного из беглецов уже практически достигшего кромки леса. Рефлексы охотника сработали сами собой. Секунда. Выстрел! И он уже летит кубарем в траву, а перед мысленным взором всплывает сообщение.

Вновь взгляд на поляну. Там все уже кончено. Антип прохаживается среди неподвижных тел и стенающих раненых, деловито вгоняя каждому из них в грудь свой нож. Отличный клинок сделанный из сломавшейся шашки. Батя говорил, что обзавелся им еще в германскую.

А еще говорил, что нельзя оставлять за спиной недобитого врага, коли нет возможности увести его в плен. У них ее не было. Опять же, смерть их как-то не воспринималась Виктором всерьез. Он ведь знал, что они прошли инициацию и вскоре возродятся. Ну и такой момент, что наблюдал он это со стороны.

— Батя, тот у леса, ранен, — выкрикнул он.

Антип ничего не ответил. Прицелился из Нагана и выстрелил. Хунхуз дернулся и замер. Убит или нет, теперь Виктору невдомек. Не его рука сразила бандита, а потому и Эфир остался нем.

— Забирай вещи и иди сюда, — приказал отец.

Виктор повесил пулемет себе на шею, винтовку на плечо, сидоры в руки, и бегом к столу. Антип тем временем складывал на него все оружие, снятое с убитых. Батя у него хозяйственный. И не подумает отказываться от трофеев. Благо есть на чем все это вывезти. Вон у коновязи стоят лошадки. Не сказать, что знатные, но для строя вполне годятся.

К слову, пограничники их очень даже пользуют, и вопрос вовсе не в нехватке техники. С этим порядок. И от кавалерии отказались, и тягачами армия обеспечена по самую маковку. Просто не скоро еще откажутся от лошадей. Если это вообще когда-либо случится.

Когда подбежал замер как вкопанный. Видом крови и ранами его не удивить. Он убивал, потрошил, снимал шкуру и разделывал. Но животных. А здесь перед ним лежали люди. Да, убийцы и изуверы. Но люди! Нестеров без тени сомнений и недрогнувшей рукой только что стрелял в них. Но из отдаления. Теперь же воочию наблюдал дело рук своих.

— Мутит? — заботливо поинтересовался отец, приволокший за руку труп отбежавшего к лесу.

— Н-нет. Просто как-то не по себе.

— Это нормально. Я первого своего убитого, потом долго вспоминал. Так-то попадал из карабина и видел как падают, но это как на стрельбище. А когда воочию увидел, так нехорошо сделалось.

— А теперь?

— Привык. Только радости душегубство мне все одно не доставляет. Ты куда собрался?

— Развязать пленных.

— Погоди с этим.

— Почему?

— Через сколько возрождаются побитые?

— По-разному. От нескольких минут, до нескольких часов.

— Вот и давай сначала повяжем их.

Покончив с этим подошли к пленникам, и Антип остановился перед одним из них, вперив в него угрюмый взгляд.

— Помнишь меня? — глухо поинтересовался он.

— Нет, — покачал головой тот.

На вид лет сорок пять, крепкий мужик с окладистой бородой. Вид побитый и усталый. Что и не удивительно, учитывая обстоятельства. Похоже главарь счел его достаточно крепким и не стал тратить силы на его восстановление. Они ведь не безграничные, и требуют восстановления.

— Я вот помню всех, кого лицом к лицу порешил. А тебе, стало быть, этого не надо, — дернул уголком губ Антип и навел ствол револьвера связанному в лоб.

— Остальных не трогай, — сплюнул пленник.

— Добро, — коротко бросил Нестеров старший, и нажал на спусковой крючок.

— Нет! Батя! — выкрикнул парень лет двадцати и ожог убийцу ненавидящим взглядом.

Этого одаренный главарь подлечил. А потому несмотря на потрепанное одеяние, сам выглядел бодрым, без каких-либо синяков, ссадин и ран. Антип окинул его равнодушным взглядом, потом глянул на всех остальных.

Виктор стоял как громом пораженный. Ну вот не ожидал он от отца такого. Когда он добивал бандитов, парню это не доставляло удовольствия, но он по меньшей мере сознавал необходимость этого. Теперь же…

— Все с советской стороны? Не боись, убивать не стану. Просто хочу знать, по пути нам иль нет, — произнес Антип.

— С советской, — произнес мужчина с усами и заросший щетиной.

То же за сорок. По всему видно не крестьянин, а рабочий. А как судить по пылающему взгляду, так наверняка еще и большевик. Может из тех самых кого отправили на село организовывать колхозы.

— Понятно. Витя, убери нож. Погодим резать веревки. А то устроят они нам тут мировую революцию. Придется вам так постоять, пока мы тут все не закончим. Как станем уходить, развяжем. И оружие оставим, чтобы оборониться могли. Все сынок, пошли.

Вооружены бандиты были на славу. Четыре «Горки» еще первого образца, двенадцатого года, под патрон с фланцем. Три кавалерийских карабина Мосина и четыре его же драгунки. Пять карабинов Арисака. Шесть пистолетов Маузера, два Браунинга, четыре японских револьвера, три Нагана. С десяток гранат, «лимонок». Ну и две дюжины капсюльных Кольтов.

Из всего этого арсенала Виктора привлек один карабин, нечто среднее между его «Соболем» и «горкой». Если у первого накладка на стволе отсутствовала, то здесь имелась. Прицельная планка с двумя видами насечек. Левая сторона размечена до трехсот метров через каждые сто. Правая до двухсот через каждые двадцать пять метров. И они не совпадают.

Магазин отъемный, двухрядный на десять патронов. Калибр пять и шесть миллиметров. Но патрон явно мощнее мелкановского. Пуля остроконечная, оболочечная, а значит и скорость значительно выше чем у той же берданки. Размеры патрона явно больше того же маузеровского, но серьезно недотягивают до винтовочного. Даже до Арисаки, у которой калибр шесть с половиной миллиметров. Эдакая серединка на половинку.

На ствольной коробке имеется логотип оружейного завода Горского, название «Барсук», серийный номер и год выпуска 1932. Получается ему два года. Хотя конечно выпускать могли начать и раньше. Вот только Виктор о нем ничего не слышал. Впрочем, подход к оружию у него сугубо утилитарный. И когда покупал себе карабин, имел перед собой конкретную цель.

— Батя, глянь, — Выходя из фанзы, показал он отцу свою находку.

— Хм. Не видал такого. Нравится?

— Нравится. Только патрон наверное как минимум на лису, уточнил сын.

— Ну и дороже мелкановского раза в два. Но краса-авец. И оптика твоя встанет как родная. Хочешь, оставляй себе, — щедро предложил отец.

— Ну или Пашке подарю, — вспомнил Виктор о младшем брате.

— Если уж на то пошло, то ему лучше своего «Соболька» отдай. Он все слюной на него исходит.

Помимо оружия нашлись и деньги. Правда бумажные йены. И что-то подсказывало Виктору, что это далеко не все богатство банды. Наверняка где-то в тайнике припрятано значительно больше. И не исключено, что в золотой и серебряной монете. А может и чин чином на счете в банке. Банда ведь занималась оборотом опыта, так что средства должны быть непременно.