Танкист-1

— Спешиться! — останавливая коня, приказал Нестеров старший. — Пленного на землю и свяжи, — распорядился он, бросая повод под ноги лошади, чтобы далеко не ушла.

— Батя, уходить надо! — выкрикнул Виктор.

— Не уйдем. Тут все открыто. Нагонят на машине и постреляют, — сдергивая с луки седла пулемет, и направляясь обратно на возвышенность, ответил Антип.

Виктор выдернул нож, и полоснул по веревке удерживавшей пленника в седле. После чего не особо церемонясь с ним сдернул с седла, и начал вязать ноги. В этот момент загрохотал пулемет отца. Парень поспешил наложить путы, и подхватив винтовку побежал вверх по склону.

— Не липни ко мне! В сторону! — велел отец, когда парень залег в метре от него.

Тот молча выполнил приказ, переместившись подальше вправо, а заодно оценивая обстановку.

Метрах в ста пятидесяти от них стоял паривший грузовик. С двигателем у него явные проблемы. Через деревянный борт свисают двое убитых солдат. Еще один из распахнутой водительской двери, где нарисовано восходящее солнце на белом поле. Пассажирская тоже открыта, только там никого не видно. Может еще кто побитый есть, но так сходу не разобрать.

С полдюжины солдат рассыпались цепью. Ведут огонь по Антипу. Правда особыми успехами похвастать не могут, так как расположились по достаточно узкому фронту, чтобы он мог их качественно прижать к земле. Но достать у него их получается плохо. То и дело замирающие японцы возобновляют стрельбу.

А это что? Похоже под прикрытием машины расчет устанавливает свой пулемет. Вот уж что лишнее, так это наличие у противника столь серьезного аргумента. Виктор выставил целик на две сотни метров, приложился к винтовке, сдвинул флажок предохранителя и наложил безымянный палец на изгиб спускового крючка. Десять патронов в магазине, одиннадцатый в стволе. Вообще-то батя такое запрещает. Но Виктор всякий раз улучал момент и своевольничал.

Выстрел!

Легкий толчок винтовки. Дульный тормоз компенсировал отдачу, делая стрельбу комфортной. Японец ткнулся лицом в траву и замер. Этот готов. Без вариантов. Да вот и сообщение прилетело от Эфира.

Нет, он вовсе не пижонил и прекрасно помнил приказ отца бить с гарантией. Но так уж вышло, что самым большим участком тела была именно голова. Вот в нее-то он и целился.

Рука привычно передернула затвор. Меньше секунды и безымянный палец вновь на спусковом крючке. Повел стволом чуть в сторону. Второй номер сообразил, что они находятся под обстрелом и поспешил залечь. Точно так же поступил и третий. Вот только на расстоянии полутораста метров Виктор их все еще мог рассмотреть, чтобы уверено прицелиться.

Выстрел!

И снова в цель. Со стороны японцев доносятся выстрелы. Слева грохочет пулемет отца. Рядом раздался короткий тонкий свист. Умом он понимал, что это пуля. Н-но… Как-то не серьезно оно. Ничуть не вызывает опасений. А вот стремительный свист сменился столь же коротким шорохом травы и тупым стуком о землю. И снова ничуть не пугает. Ну вот не ощущает Виктор исходящей от них угрозы, хоть тресни.

Спокойно, без суеты и столь же быстро отработал затвором. Вновь подушечка безымянного пальца на спусковом крючке. Не испытывая никакого волнения, словно стрелял по воронам, прицелился в третьего пулеметчика. Плавно выбрал свободный ход.

Выстрел!

Сдавленный стон слева. Пулемет замолчал. Виктор глянул в сторону отца. Тот лежал уткнувшись лицом в траву, оружие завалилось набок.

— Батя? — недоумевая, позвал он. — Батя? Батя, ты чего!?

Виктор подскочил и подбежал к отцу. Тут же прозвучало сразу несколько выстрелов. Свист в непосредственной близости, которому он не придал значения. Упал на колени и перевернул Антипа на спину. Пуля попала ему в ключицу и дальше прошла вдоль тела, оставшись внутри. Парень начал судорожно искать на шее живчик, не находя его и ощущая как им овладевает паника.

Мертв!? Что делать!? А что он скажет матери!? Как он вернется домой один!? Да нет же! Такого быть не может! Он же прошел германскую и гражданскую, был убит, но его вернули к жизни! С ним ничего не может случиться!

Стоп! Вернули к жизни!

Виктор подхватил отца на руки. И откуда только силы взялись!? А может дело в надбавках? Вот подумать же больше не о чем! Сбежал вниз, положил отца рядом с пленником, и выхватив нож перерезал веревки.

— Лечи! — прохрипел парень.

— Не могу, — ухмыльнулся пленник, разминая запястья.

Вообще-то деревянная кобура Маузера не располагает быстрому выхватыванию оружия. Но Виктор управился едва ли не мгновенно. Один стук сердца, и большой палец взвел курок, а указательный нажал на спусковой крючок.

Тяжелый пистолет грохнул у самого уха бандита. Тот дико закричал, схватился за уши, и согнулся в три погибели. Виктор схватил его за шиворот и уткнул ствол ему в лоб. Даже не замечая выскочившего сообщения от Эфира.

— Лечи, п-паскуда! — выкрикнул он ему в лицо.

Сомнительно чтобы тот что-то услышал. Но по перекошенному от ярости лицу уж точно понял, что рано решил, будто у молодого не хватит духа убить. Поэтому приложил трясущиеся руки к груди Антипа.

— Ох, м-мать! — глубоко вздохнув выдал оживший отец, и непроизвольно прикрыл пах.

И в этот же момент с вершины раздался первый выстрел. За ним второй. Третий. Вокруг вновь послышался тонкий свист. Но Виктор не обращал на это внимания, ошарашено наблюдая за чудесным воскресением отца. Он мог поклясться, что буквально минуту назад не чувствовал живчик на его шее.

Антип же подскочил, словно и не он только что лежал трупом, и петляя как заяц бросился на японцев выхватывая на ходу револьверы. Не больше двух стуков сердца и Наганы в его руках начали бахать со скоростью пулемета. Метров пятьдесят до японцев, он преодолел за считанные секунды. Но к тому моменту когда достиг излома, четверо солдат уже повалились в траву. Еще немного и он скрылся из виду, а выстрелы уже доносились с противоположной стороны.

Виктор наконец пришел в себя, и начал вязать руки пленника. Когда же управился, отец вновь появился, и подхватив пулемет с «горкой» поспешил к сыну.

— Сажай этого в седло, и уходим, пока путь свободен.

— А кто это был? — поинтересовался Виктор.

— Патруль из пехотного отделения, усиленного пулеметным расчетом. Давай, поторапливайся, пока не набежали другие. А у этого что с ухом?

— Лечить тебя не хотел.

— Ага. Наша порода, значит. Кровь не водица. Так-то, сын, — отчего-то довольным тоном произнес Антип, и хлопнул Виктора по плечу.