Бастард-2

* * *

— Сколько?! Да не может быть! — я посмотрел в спокойное лицо банковского клерка, и постарался собрать мысли в клубок. Но они упорно разбегались, как червяки из упавшей банки рыболова. Нет, в самом деле — идешь узнать, сколько там у тебя на счету лежит, готовишься услышать сумму вроде тысячи-двух, а там…много там. Очень много! Десятки тысяч! По земным меркам — десятки миллионов. Притом не рублей. Рубли — это серебро. Здешнее золото — это валюта. Притом валюта крупная.

Тут золотые разделяются по категориям. Они бывают маленькие и большие. В больших — десяток маленьких. Они, кстати, так и называются, если дословно перевести: «десятки». Так вот этих «червонцев» у меня несколько десятков тысяч. На самом деле я сейчас могу купить себе хорошее поместье, выезд лошадей, рабов, рабынь, и все такое…если захочу, конечно. Вот только…не хочу. Сдается мне, что в конце концов придется сваливать отсюда, из Империи, и как можно дальше. Я ведь расходный материла, и такие как я долго не живут.

Учитель? Сдается мне, что выжил он только потому, что холоден и безжалостен, как глыба, падающая с вершины горы. Я же, с моей привычкой влипать во все, во что можно влипнуть, сгорю не дожив и до сорока лет.

Подтверждение таким моим мыслям я получил буквально через двадцать минут, когда получив сотню мелких золотых выходил из банка, и вляпался в свежее лошадиное дерьмо, которым «заминировал» мостовую проезжавший мимо экипаж. Все, что я сумел сказать по этому поводу — это несколько непечатных фраз на русском языке, и пожелание самому себе: «Пусть это будет самая большая неприятность в моей жизни!». Но пожелать и получить — это две большие разницы. Так что дальше я пошел с настроением гораздо менее радужным, чем было во время посещения банка.

Идти отсюда до нужного места совсем недалеко. Еще во время моих предыдущих хождений по городу я заметил вывеску с надписью: «Школа фехтования мастера Ганивера». Это написано крупными буквами, а ниже расшифровка мелким, убористым шрифтом: «Любые виды фехтования любым оружие. Не знаю, что там за любые виды — на мой взгляд, никаких «видов» не существует. Есть фехтование, то есть способ противостоять другому такому же придурку, взявшему в руки острое железо. Если бы я мог — вообще никогда не взял бы в руки эти пырялки и рубилки. Хороший ствол всегда лучше, чем добрый меч. А лучше — многоствольный пулемет. Мда…мечты, мечты!

Не знаю — то ли я так удачно попал, то ли у мастера Ганивера дела шли не ахти, но только в зале, когда я в него вошел, никого из учеников не было. И вообще никого не было. Тихо, спокойно, благостно. Можно лечь в уголке и поспать — как это сделал рыжий котяра, недовольно посмотревший на меня, и важно прошествовавший мимо — на улицу, по своим кошачьим делам.

Я постоял, посмотрел по сторонам, привыкая к послеуличному полумраку, и не найдя нигде в зале ни одной живой души уже собрался уходить, когда в углу зала открылась небольшая дверь, и в зал вышел мужчина лет пятидесяти — бледнокожий, волосы с проседью, и при своей худобе довольно-таки плечистый. Он был чуть выше меня, то есть довольно-таки небольшого роста для взрослого мужчины, но двигался очень уверенно, можно сказать — важно, и очень мне напомнил рыжего кота, который сейчас вышел на улицу справить кошачьи надобности. Я едва сдержал улыбку, вспомнив этого котяру, и мужчина это заметил. Он едва заметно поднял брови и нахмурился, видимо пытаясь сообразить — что же такого смешного увидел этот мальчишка в его облике. Осматривать себя не стал, хотя вот я на его месте тут же бы подумал, что вышел к людям с незастегнутой ширинкой. В данном случае — с отвязанным гульфиком.

— Что вы хотите, молодой человек? — холодно спросил меня мужчина, оглядывая с ног до головы. От его взгляда явно не ускользнуло ни качество одежды, которую я ношу, ни то, что я хожу без меча, довольствуясь одним кинжалом (значит, не профи-бретер), ни то, как я держусь под его взглядом. Тот, кто приходит в зал, где учат фехтованию, как бы по определению должен держаться неуверенно, и слегка заискивающе перед тем, кто должен его обучить. А мастер, как и любой другой учитель (пусть даже это учитель словесности), подсознательно ожидает показного уважения, которое он должен получить в ранге положенности. Здесь — он царь и бог, и каждый, кто сюда приходит, обязан уважать его статус. Если, конечно, пришедший изначально не обладает статусом, превышающим уровень мастера на несколько порядков.

— Я могу увидеть мастера Ганивера? — спрашиваю, и оценивающе смотрю на мужчину. Девяносто процентов за то, что это и есть мастер Ганивер. Хотя остается шанс, что этот мужчина уборщик, который только что помыл полы в зале. Двигается хорошо? Выглядит как боец? Ну и что. Как говорил Учитель: «Не обольщайся видом противника. Он может выглядеть как полное дерьмо, и при этом быть совершенным убийцей, лучшим в мире среди равных ему. И наоборот — тот, кто выглядит как огнедышащий дракон — на самом деле явиться цыпленком, изображающим смертоносную тварь».

Вычурно, многозначительно — как и у всех учителей, но в общем-то понятно. Суди по делам, но учитывай и внешность. Эти чертовы учителя…ничего просто так не скажут! Все с нравоучением, все с вывертами!

— Вы его увидели. Это я — так же холодно ответил мужчина — Все? Ваша миссия завершена? Вы счастливы?

— Увидеть мастера Ганивера — и умереть? Больше нечего в жизни хотеть? — серьезно переспросил я, у которого внутри все стало закипать. Ну, какого черта?! Я что, проситель? Научись встречать клиентов как следует!

— Нет, уважаемый мастер Ганивер. В моей жизни не было такой великой цели — увидеть мастера Ганивера. Только недавно я и не подозревал о его существовании. Я всего лишь хочу воспользоваться вашими услугами, чтобы кое-что для себя уяснить. Добавлю лишь — ваши услуги будут достойно оплачены.

— Достойно? Да что вы знаете о «достойно»? — Ганивер слегка скривил губы — В этом городе, в этой стране, в этом мире не привыкли ценить мастеров! Все сводится к обычному торгу! «Научи меня драться, чтобы соседский мальчишка не бил мне морду!» — вот каково отношение людей к мастерству, которое может изменить всю их жизнь! Которое направит их на путь истинный! А у вас все сводится к тому — как бы ткнуть обидчика в пузо, да врезать ему по башке как можно сильнее. Где искусство? Где медитативные практики?! Где понимание, что через совершенство владения телом ты можешь достигнуть и совершенства души?!

Опа-па…похоже я нарвался на фанатика боевых искусств. Он может говорить в этом духе неделю, ни разу не повторившись. Мужик реально повернут на своем фехтовании, и считает — все в мире крутится вокруг боевых искусств. Вот только интересно — что бы он делал, если б не было тех, кто обеспечивает жратвой и вывозит дерьмо из его дома? Почему он не сидит в лесу, в шалаше, изучая свои искусства, покрытый потом, грязью и вшами? Ишь ты какой…адепт херов!

— Господин Ганивер! — прерываю его разглагольствования — Я не собираюсь вдаваться в аспекты философских теорий вокруг единоборств, и в частности фехтования. Все, что мне нужно — это проверить мое умение сражаться на дуэльных мечах. Меня некогда слегка обучили этому умению, но я в нем не вполне уверен. Считаю, что оно не вполне достаточно для моей цели.

— Вашей цели? — усмехнулся Ганивер — Позвенеть мечом о меч такого же юнца, как и вы, в желании увидеть восхищение во взгляде девушки, за которую вы…хмм…сражаетесь?

— Моя цель — выйти завтра на Арену, на поединок, и убить своего противника — холодно ответил я, глядя в глаза мастеру.

— Завтра? На поединок? — удивился тот — На Арене? И позволю себе спросить — с кем вы собираетесь сражаться?

— Это некий Сенрак Оссан, господин Ганивер. Если, конечно, это имеет какое-то значения для вас.

— Оссан?! — брови мастера поползли вверх — Ды вы с ума сошли! Он же вас на ломтики порубит! Молодой человек, бегите из города, и побыстрее! И никогда больше к нему не подходите! Вероятно, вы приехали из провинции, потому не знаете, но это один из лучших фехтовальщиков города, а может и Империи! Как вас угораздило с ним связаться?! Неужели вас никто не предупредил?! С полной ответственностью вам заявляю: Сенрак вас убьет, но перед этим еще и как следует поглумится. Последнему из тех, кого он убил — Сенрак отрубил уши, нос, выколол глаз и отсек пальцы на руках. А сколько порезов сделал на теле — это не подсчитать! А потом добил. Несколькими ударами в живот. И смотрел, как тот умирает. Ведь он не может уйти с Арены, пока противник жив.

— Да с чего вы решили, что он обязательно меня победит? — усмехаюсь я, и чувствую, что моя улыбка сделалась натужной, неестественной.

— Потому, что его учил я. Лично! — отрезал Ганивер — И очень об этом жалею. Итак, какое решение вы принимаете? Все еще хотите, чтобы я проверил ваше умение фехтовать, или поскорее уедете из столицы?

— Проверить умение — мрачно отрезал я — И получить советы.

— Я уже дал вам советы, очень ценные и важные — скривился Ганивер — Но как и все юные бол…хмм…в общем — вы похоже их не услышали. Но пусть будет по-вашему. Один урок будет стоить вам…золотой. Устроит?

Явно Ганивер ждал, что сейчас я буду вопить что-то вроде: «Да ты охренел! Ты того…пасть-то свою жадную прикрой! Больше серебряка один урок не стоит! Ишь, разогнался! Стяжатель хренов!»

Но я ничего такого не сказал. Распустил кошель, привязанный к поясу, достал мелкую золотинку и молча запустил ее в Ганивера. Тот не моргнув глазом поймал монетку, пожал плечами — мол, от дурака хоть какая-то польза! И спокойно спросил:

— На чем будете биться? Деревянные мечи, затупленные, или…по-настоящему, как на поединке?

— Затупленные. Но как на поединке — кивнул я, расстегивая камзол — И вы мне рассказываете, где я промахнулся, где плох, и где хорош. И никакого снисхождения. В конце концов — докажите, что вы настоящий мастер, а не так…языком трепаться!

Сказать, что Ганивера перекосило — ничего не сказать. Он промолчал, но покраснел так, что от его щек можно было прикурить, глаза же яростно заблестели, как у разъяренного тигра.

Сейчас он мне задаст…припомнит — насчет трепать языком!

Мда…что-то я раздухарился. Ведь не за тем шел, совсем не за тем! Но что-то вывел меня из себя этот адепт фехтования. Не надо хамить клиентам, мужик!