Леденцовые трости для Карамельки

Глава 11. Исцеление

Алина

Спустя минуту дело завершилось. Жесткая щетина обрела мягкость и плотность, так необходимую для равномерного распределения сахарного состава по телу фамильяра. Что ж, пора начинать!

– Присаживайся, малышка, – подмигнула своей Клубничке, – думаю, может быть немного больно.

– Не волнуйтесь, госпожа, мы поддержим ее, – хором сказали Крендель и Пироженка, присев рядом. – Немного изначальной магии не повредит Клубничке.

Крохотные пальчики обоих начали светиться, будто бы переливая магическую силу в розовую карамель. Клубничка испуганно вздрогнула, однако с готовностью протянула ладошки навстречу другим фамильярам. В них сразу потекла поддержка остальных, сглаживая возможные неприятные ощущения.

Я зачерпнула на кисть немного сахарного теплого сиропа и провела по поврежденной карамельной коже. Сладкая жидкость быстро заполнила пустоты и рытвины, но, к сожалению, одного слоя явно было недостаточно. Слишком тонкий, он едва ли на треть закрыл впадины.

Клубничка всхлипнула, но стойко продолжала смотреть, как исцеляются ее ранки.

– Увы подруга, этого недостаточно. Нужно пройтись несколько раз, плюс ножки, вижу на них тоже есть повреждения, – я внимательно осмотрела тельце конфеты. Его недостаток заключался в слишком тонких ручках и ножках, они и визуально выглядели довольно комично. Нужно их утолщить, придать более изящную форму, так станет больше похоже на человеческие. Они станут устойчивее, а с магией фамильяров…

– Так, вы оба. Помните про водоустойчивость? Если есть возможность, добавьте и огнеусточивости. Тепло тоже губительно для сахара, – сказала Кренделю с Пироженкой. У первого был настолько подозрительно серьезный вид, что я даже невольно замедлилась, занеся кисть над ручками Клубнички. Больно этот образ контрастировал с тем залихватским донжуаном, ворвавшемся в кухню своей неуемной энергией.

Они кивнули. Ай, все это время наблюдающий за нами из тени кухонного угла, пояснил:

– У Кэрина от вида восстановления фамильяра несуществующие поджилки трясутся. Никак не может забыть свое лечение, – хихикнул мальчик. – А папа Дэрэм говорил ему, что не нужно злить Ванильку, а он не послушал. Хотя, у них такие отношения странные, в общем, не берите в голову, тетя Алина, – закончил он, становясь ближе. – А у вас неплохо получается. Я бы давно перепачкался в этой липкой гадости.

Между прочим, мальчик был абсолютно прав. В работе с карамелью самое сложное – самой не стать ходячим леденцом. Целая наука, как укрыть волосы, руки, и одежду от попадания липких капель – сейчас оказалась не нужна. Сироп на моей кисти будто бы обладал душой. Легко, как живой, направлялся в нужное мне место, не растекаясь, и не пачкая окружающее, он теплым потоком обволакивал ручку Клубнички, полностью соответствуя моему образу из воображения, который я недавно придумала. Зачерпнула еще сахара, довольная и радостная. Работает!

Мой способ действует!

В ответ на мои эмоции, по пальцам пробежались искры магии. Маленькими звездочками они нырнули в сам сироп, делая его еще более послушным. Теперь он и зачерпывался исключительно в нужном количестве, равномерно и… самостоятельно распределяясь, следуя схемам из моей головы.

– Вау. Клубничка, ты такой красавицей у меня будешь, вот увидишь!

Раз мне не суждено избавиться от шрамов, пусть хотя бы малышка не страдает.

С такой мыслью я приступила ко второй ручке, а следом к ножкам, утолщая их. Сироп стал особенно удобным, загустев до состояния сахарной патоки, сейчас из него можно было лепить что угодно.

– Вот так, и еще немного… – «колдовала» я, уделив особое внимание изящным локоткам моей конфетки. Почему-то в комнате стало тихо. Казалось, все присутствующие затаили дыхание, наблюдая за моей работой, а я… только больше в раж входила.

С азартом бывалого кондитера обратилась к сахару, прося у своего дара помощи. Сахар взлетел в воздух, растираясь на пудру. Песчинки самостоятельно дробили друг друга.

– Похоже на новогодний снег, – хихикнула я, посыпая готовые детали малышки. Это нужно было обязательно сделать, иначе конфетка будет липнуть и собирать на себя весь мусор.

– Спасибо… – сдавленно произнесла Клубничка уставшим голосом. Ясные голубые глаза моргнули, но никак не могли поймать фокус. – Мне нужно поспать…

Крошка зевнула.

Сидящие рядом с ней фамильяры тоже. Но выглядели они чуточку лучше.

– Госпожа Алина, мы постарались придать нужные свойства вашей помощнице. И она почти не чувствовала боли. В противном случае, вряд ли получилось бы сделать столь масштабную реставрацию, – сказала Ванилька.

– Должен признать, пальчики у нее вышли что надо! Самый сок! – схохмил Крендель, даря своей супруге воздушный поцелуй.

– Ах ты!.. – начала закипать Пироженка, медленно окрашивая свой сливочный крем на макушке в красный цвет. Стало жарковато.

– Вот об этом я и говорил! Она, когда злится, нагревается. Не сразу это обнаружили, но Кэрин доведет кого хочешь! – вставил Ай.

– Понятно, – рассеянно отозвалась я, тем временем осматривая Клубнику. Ровная, блестящая карамель покрывала места бывших рытвин и вмятин. Пузырьки исчезли, полностью заполнившись сахаром. А пальчики и правда, чудесные. Ровные, совсем не те колбаски, что были прежде. Клубничка ожила, бутафорская конфета была далека от совершенства, но теперь… Смотреть на фамильяра стало приятно. Любуешься, словно она – произведение искусства.

– Мы перенесем ее в вашу спальню, госпожа Алина, – сказала Ванилька, не забыв дать Кренделю весомый подзатыльник. Тот щелкнул пальцами, разорвал реальность, и шмыгнул внутрь, утянув с собой обеих магических помощниц.

Навалилась слабость. Я пошатнулась, понимая, что тоже невероятно устала…

– А вот и я! – на кухню зашел брат мальчика, обаяшка с темными, как ночь волосами. – Папа Артэм просил передать кое-что…

***

Анаил Шасс

Должен признать мы с братом давненько не были настолько близки. Розаил временно обитал в моей комнате, куда заботливо разместили вторую односпальную кровать. Надсмотрщики не имеют права на личную жизнь в стенах крепости, а вот Всесильному доступно многое. В связи с этим фактом, у нас случился забавный диалог:

– Ты же осознаешь, что тебе придется слезть с вершины и начать общаться с богами на равных?

– А тебе уволиться со службы? – он ответил вопросом на вопрос. Мы лежали, каждый на своем месте, но при этом мысли наши были на удивление схожи.

– Домик купим, детишек нарожаем. Если повезет, будут двойни… – мечтательно протянул я, глядя пустым взглядом в потолок.

Прошло пять дней с того рокового момента, и сегодня утром последствия от пребывания в моем организме Белой Мглы начали сходить на нет. Появились размытые силуэты, воскресив внутри надежду. Мы снова сможем увидеть ее…

Почему-то в голове все больше и настойчивее всплывали образы от встречи на кухне, когда я дразнил Алину, а она практически поддалась. Ее злой взгляд, горящие от смущения щеки с капельками веснушек, и мягкость девичьих губ, податливая и неспешная.

Однако это произошло под воздействием моей силы, и такой близости я не хотел. Ответ на поцелуй же, наглядно продемонстрировал об имеющихся у нас шансах.

Они были весьма и весьма неплохи.

– Не забегай вперед. Для начала разобраться нужно с безумием… Второго приступа, боюсь, нам не пережить. – Голос Розаила звучал подавлено, нотки мечтательности сменились другими, жесткими, знакомыми мне очень давно, пропитанными насквозь отстранённостью и желанием вечного одиночества.

В моем близнеце будто жили две личности, причем с появлением Алины активизировалась та, которую успешно подавляли долгие годы. Безусловно страстная часть всегда в нем присутствовала, но она настолько хотела девушку, что готова была разорвать весь мир на клочки, если ей не достанется хотя бы потрогать ее. А потом она становилась ненасытной. Прикосновения теряли смысл, хотелось большего, а после – окончательно обладания, и телом и душей. И этого момента так боялся Розаил, ведь так легко перейти грань дозволенного, когда Мгла терзает разум и чувства, можно элементарно запутаться и сделать девушке больно…

Тогда как первая личность явно нуждалась в поддержке, друге, способном выслушать в трудный момент, погладить по голове, или прижаться совсем не по-дружески, заставляя забыть обо всем.

– Я уже купил дом, – вдруг сказал он.

– Что? – шкала удивления скакнула на несколько градусов вверх.

– Помнишь день, когда Полина дала конфету? Вот на следующий день и купил… Там сейчас простолюдки, присматривают за хозяйством. Ну… чтоб теплый был и остальное… – признание далось ему нелегко.

– Ах ты! Предусмотрительная расчётливая морда! Почему мне не дал посмотреть? Знаешь же, придется и мне там бывать, или даже жить. Если малышка позволит.

Кровать скрипнула, судя по всему, брат перевернулся на бок.

– Потому что ты аскет. Я прекрасно знаю твои вкусы. В этой комнате, точнее, келье, нет даже стола. Минимальные удобства. Долгие годы ты существуешь именно так. Значит, любое помещение по уровню комфорта выше этого (практически любое) сойдет, – лениво, но выверенно отозвался он. – Кстати, сегодня начал силуэты различать. Завтра начнем видеть.

– Согласен. В целом ты прав, но все же… в следующий раз, Всесильный, будь добр обсудить со мной, – я немного злился. Свойственная брату манера все решать за других сейчас сыграла не лучшую роль в нашей пьесе совместного будущего. Я отвык жить в обществе, отшельничество стало привычным, особенно когда стало сочетаться с воздержанием. Зачем куда-то ходить, если нет смысла? А вот ради НЕЕ…

Жизнь начинала играть новыми красками. Яркими радужными цветами окрашивались грани всего сущего, как радар, подсвечивая особо важные вещи. Внезапно важным стало отнюдь не то, что я мог подумать вначале. К примеру, собственное сексуальное удовлетворение уползло куда-то на задний план, уступив место спокойствию и радостному состоянию девушки. Видеть в ее глазах одобрение, а не испуг. И чтоб сама сделала шаг навстречу, не вымаливать внимание по крохам. Наблюдать, как она работает с сахаром, хлопочет на кухне, в любой одежде, в каком угодно настроении. Только бы рядом, вместе…

Думаю, брат ощущал тоже самое.

– Близнецы сказали, она хорошо освоилась. Но все еще про Землю вспоминает. Счетчик веры Дэйрэм передал, годный мальчуган, – я улыбнулся. – Если сразу закроем данный вопрос, будет легче. Что думаешь?

Брат довольно долго молчал.

– У меня сложилось такое впечатление об Алине, что она… не доверяет нам, и вообще мужчинам в целом. Не думаю, что мое заявление о встречах с матерью сильно повлияет на ситуацию. Но я готов рискнуть. На ее родительницу наложим запрет о разглашении любой информации о Парласе. Пусть Надсмотрщики проводят ее первыми, тогда встреча будет лишена рисков…

– Разумно. Завтра же, после тренировке и объявим, – мне нравилась перспектива наконец увидеть в ореховых глазах что-то большее, чем ненависть, злость и неприятие вкупе с навязанным влечением.