Анкер

Негоцианты поклонились в ответ и, с растерянными улыбками на лицах, перешептываясь и глядя на меня с возросшим вдруг любопытством, стали расходиться. Не знаю почему, но в этот миг я поняла, что только что создала и надела свою «маску». Как когда-то Лиана и Мар надели свои. Их маски были масками мегеры и простачка, а на моей было нарисовано совсем другое.

— А ты умеешь заводишь друзей, — хмыкнул Эдвард, — Пожалуй, я одобряю твой подход, Алекс. Ты произвела на негоциантов хорошее впечатление — доверилась им, привлекла к интересной работе, поблагодарила… Вписываешься в жизнь Декады, словно сто лет тут уже живешь!

— Это был ответственный шаг, госпожа, — заметила Рейн, — Теперь о тебе заговорят совсем по-другому.

— А обо мне говорили как-то иначе?

— Говорили, что ты такая же, как и анкер Орта, — протектор пожала плечами. — А репутация у Лианы… не самая хорошая.

— Госпожа! — донеслось из-за угла, и вот уже ко мне, отталкивая с пути расходящихся негоциантов, летел регент, — Как это понимать? Что вы тут устроили? Это возмутительно, просто возмутительно!

— А, Тройка, — я приветливо помахала рукой, — Я только что заполнила все документы, как вы и хотели.

— Что? Невозможно! Там было работы как минимум до вечера! — регент был в бешенстве, — Что это такое?! — он указал на кусок ватмана, закрепленный на стене. Там было написано моё имя, фамилия, отчество и дата рождения. — Вы сказали всем им свое имя? Но это же позор! С тем же успехом вы могли выйти на улицу голышом! Надеюсь, вы понимаете, что мне придется наказать их?

Что-то во мне звякнуло, словно щелкнули переключатель, и я сжала кулак.

— Во-первых, они не все эти, а мои друзья. Во-вторых, Тройка, вы никого не накажете.

— Но это возму…

— Я не договорила! — во мне вскипала ярость, — В-третьих, вы больше не будете говорить со мной таким тоном, вам ясно?

Воздух между мной и регентом буквально наэлектризовался. С минуту мы стояли молча, гневно глядя друг на друга, потом мужчина сделал неуверенный шаг назад.

— Вы чересчур много себе позволяете, анкер, — произнес Тройка тихо, — Для того, кто пробыл в Декаде один день, вы крайне самоуверенны. Господа протекторы, — он обернулся к протекторам, — У вас, кажется, есть дела.

— На самом деле…

— Вы свободны.

Эдвард с Рейн поклонились и ушли, бросая на меня виноватые взгляды. Мы остались с Тройкой вдвоем. Тет-а-тет.

Регент Земли подошел к столу и осмотрел проделанную работу. Перебрал пальцами несколько листков, изучил подписи, сверил даты. Прицокнул языком. Провел рукой по покрасневшему от негодования лицу и утер капельки пота.

— Непозволительная дерзость.

— Неужели в этих документах или в моем имени скрыта вселенская тайна? От него не убудет, что я назвала его другим!

— Традиции не велят показывать документы посторонним, анкер. И на то есть свои причины, которые вам не ведомы. Механизм работы Декады был пущен многие сотни лет назад, и ни разу с тех пор он не давал осечки. Ни разу.

— Уверена, не даст и теперь.

Регент надрывисто фыркнул.

— Какая беспечность! Какая простота! Молодо-зелено, а вершит судьбы миллиардов, словно это какая-то игра…

— Что? Почему вы так говорите?

Регент какое-то время молчал.

— Ты повидала уже немало странностей, не так ли? Полагаю, ты готова к еще одной.

Он поправил галстук, развернулся и пошел по коридору. Не оглядываясь, жестом велел следовать за ним.

— Помните, я говорил о Зиро? — бросил Тройка, пока мы спускались на первый этаж, — О величайшем гении-основателе и одновременно глубочайшем позоре Декады?

— Да. В тот раз вы сказали, что не хотите о нем говорить.

— Похоже, придется, — он перевел дыхание и начал рассказ. — Именно Зиро Заорданский, маг с Элиора, впервые открыл лимфу. Эта субстанция имеет множество имен: «темная материя», «архе», «эфир». Главное, что лимфа — это не-вещество, пронизывающее пространство между мирами, как межклеточное вещество — ткани тела. Параллельные миры, как ты уже успела убедиться, существуют, и Зиро первый смог овладеть их тайнами. Впервые выйдя в лимфу, он едва не заблудился, пребывал в отчаянии, но вдруг почувствовал проблеск силы, сгущение энергий… двинулся к нему — и вышел на первом слое. Так Зиро обнаружил первого анкера, пожилого жителя Геммы, так анкер спас Зиро и послужил созданию Декады.

— Но ведь анкеры ничего не значат! — мстительно сказала я. — Мы лишь символ, так вы сказали!

— Теперь — да! — резко ответил Тройка. — Зиро обнаружил, что в каждом мире есть человек, имеющий слабую связь с лимфой, его можно магически обнаружить и использовать как маяк во тьме. Но даже это не помогло бы создать Декаду, путешествовать через лимфу — удел величайших магов, которых за всю историю были считанные единицы. Зиро, однако, был более чем величайшим. Он был настолько силен, что создал артерии — мосты в Лимфе, состоящие из мельчайших частичек привычных нам миров и позволяющие специально обученным людям перемещаться между мирами. Если потерять проводника при нырке, можно ненароком выйти за пределы артерии и в страшных мучениях умереть в Лимфе.

— Эти обученные люди случайно не протекторы и негоцианты?

— Они самые, но тогда их так не звали.

Я поежилась, вспоминая свое первое путешествие по лимфе. Значит, мне еще повезло, что, потеряв руку Эдварда, я осталась в артерии, а не угодила в Лимфу.

— Создав артерии, их еще называют «мостами», Зиро стал путешествовать между мирами, исследовать их природу, изучать культуру и науку и открывать тайны мироздания. Он посвятил этому всю жизнь, — регент перевел дыхание, — К сожалению, никто не мог знать, во что все это обернется. Публично Зиро заявлял, что миры могут и должны жить в мире, и что сам он — вестник всеобщего процветания. Он взял на службу детей встреченных им анкеров и обучил путешествиям по артериям. Зиро надеялся, что некая семейная связь с лимфой поможет его ученикам. Увы, оказалось, что она не передаётся по наследству и ни на что не влияет, но всё же первые ученики Зиро были детьми и внуками анкеров.

Регент остановился у окна и обвёл рукой безмятежный пейзаж.

— Затем Зиро создал это место и назвал его Краемирьем. Его величайшее творение, которое никто не смог ни повторить, ни улучшить! Тут сплетались три основные артерии, позволяя протекторам и их пассажирам перемещаться между мирами без пересадок. Краемирье выросло в точку надзора над всеми десятью мирами.

— И Зиро стал правителем?

— Разумеется, он был выбран единогласно! И поначалу все шло гладко: Зиро следил за мирами почти незаметно для местных жителей, где-то помогая победить эпидемию, где-то прекращая голод, где-то играя роль миротворца.

— Он останавливал войны? — усомнилась я.

— О да, и не только! О Краемирье знали лишь немногие, как правило — элита общества, таких называли «знающими». Однако основная масса населения считала Зиро олицетворением высших сил, гласом небес, если хочешь.

— Типа бога, что ли?

— Да. Типа бога, — регент кисло улыбнулся, — К сожалению, власть — тяжкая ноша, и совсем немногие могут выдержать ее гнет и не измениться в худшую сторону…

— Он стал… плохим?

Тройка взял меня за руку и повёл дальше. То ли от рассказа, то ли увидев мой искренний интерес он успокоился и вновь стал прежним доброжелательным человеком.

— «Плохой» — размытое понятие, анкер. Он стал тем, кем ему предписывала стать власть, к тому моменту укоренившаяся во всех мирам. Краемирье из точки, объединяющей миры, стало местом жесточайшего контроля. Те, кто согласился подчиниться диктатору, жили спокойно, а не покорившиеся стали переживать страшные эпидемии и катаклизмы. Двор Зиро здесь, в Краемирье, пришел в ужас от действий своего основателя, но никто не мог ему помешать, — регент сделал паузу, подбирая нужные слова, — Известно ли тебе, что половина жителей Райт-Райна и Орта — нелюди, а треть — полулюди? Это дело рук Зиро Заорданского — однажды он в приступе ярости раскрыл артерии и выплеснул лимфу на Райт-Райн и Орт. Зиро сказал, что «выкорчевывает измену и зло немногих во благо всех». Увы, он сам стал тем, с кем боролся, а часть населения Райт-Райна и Орта с тех пор перенесла жуткие, необратимые мутации. Их прогресс откатился на сотни лет, экономика пришла в многовековой застой, от которого толком не оправилась. Оба слоя до сих пор держат на Декаду, как на бывшее Краемирье, зуб.

— Еще бы они не держали! — вырвалось у меня.

Мы прошли по картинной галерее и вышли на солнечную террасу, откуда открывался вид на лес и краешек каменных врат.

— Что случилось потом? — я была не в силах совладать с любопытством, — И при чем здесь анкеры?

— У Зиро было два любимых ученика, — регент насупился, вспоминая, — Легенда гласит, что они были его детьми, но это могут быть домыслы. Возможно, это были дети первых анкеров, а возможно случайные люди. Но Зиро доверял им, как никому другому, и потому только им удалось положить конец его гегемонии, защитив миры от дальнейших зол.

— Они его предали?

— Легенда гласит, что, возвращаясь в Краемирье после очередного карательного похода, Зиро был чересчур рассеян. И двое его спутников, увидев, во что власть превратила их господина и учителя, применили аннигиляторную взрывчатку. Знаешь, что это?

Мне вспомнилось, как мы с Эдвардом бежали от злополучного поезда, а потом что-то произошло, и нас словно откинуло в пространстве назад. Кусочек паззла встал на свое место.

— Кажется знаю, — кивнула я, — Одну такую заложили в поезд, в котором я ехала.

— Изначально Зиро изобрел их для того, чтобы прокладывать артерии. Их научное название — аннигилятор пространственной сетки, но все зовут их ластиками или «глоталками». Бомбы эти, срабатывая, не выплескивают энергию, а сжимают ее с давлением в миллионы атмосфер. Считай, на месте взрыва возникает крошечная черная дыра. Пространство просто — чпок! — и сжимается в точку. И всё: тебя нет, материи нет — ничего нет. Все распылено на мириады частичек по всей лимфе! К счастью, редкие глоталки способны сжать больше материи, нежели находится в радиусе десяти-двадцати метров, и есть надежные способы их обезвредить. Например, перенести в артерию: будучи, по сути, местом взрыва такой же «глоталки», она от взрыва не пострадает, а реальный мир заденет гораздо меньше.

— И ученики применили такие жуткие бомбы против Зиро?

— Они герои, анкер, — регент поморщился, — Они защитили мир от зла, потому их последователи и получили свое имя.

— Протекторы.

— Да. Они пожертвовали своими жизнями, чтобы прервать череду его ужасных ошибок.

Я нахмурилась.

— Но если они взорвали себя вместе с Зиро, то как про их подвиг узнали?

Регент вздохнул:

— Это легенда, анкер. Но красивая легенда, верно? Успокаивающая. Может быть, подвига не было, а была оплошность, или схватка за власть, но…

— Но все делают вид, что был подвиг, — кивнула я. — Поняла.

— Краемирье было предано забвению, — продолжал регент, — и на его месте вырос Фокус. Недовольные Декадой и не верящие в наше исправление всё равно оставались, но сюда трудно, почти невозможно добраться. Бывшие слуги Зиро разделились на тех, кто готов был с мечом в руках защищать Декаду — протекторов, и тех, кто предпочел и дальше поддерживать торговые отношения — негоциантов. Обе стороны противились уничтожению Декады и разъединению миров. Они хотели доказать, что не имеют ничего общего со злодеем, что все еще помнят священный долг Декады — служить светилом мироздания, локомотивом процветания. Протекторы устранили фанатиков Зиро, а негоцианты превратили Декаду во всемирного торгового посредника, как и было изначально задумано. Политикой… то есть настоящей политикой, Декада с тех пор не занимается… — Тройка перевел дыхание и посмотрел на меня словно бы виновато. — Вот почему, моя дорогая анкер, вы ничего не знаете о своём высоком положении, а я занимаюсь рутинной работой.