Семена Злобы

Толком ничего распаковать не успел, потому что завыл из своего узилища Леонард Силыч. Пришлось все бросать и выпускать этого узника без совести. Кот был раздражен и явно требовал компенсации, да повкуснее.

– Жрал бы ты сейчас сухие баранки, если бы не Осип, – проворчал я, открывая небольшой мешок, который раньше использовали для перевозки риса.

Действительно, за всем этим переполохом и пересадкой с поезда на дирижабль я совершенно забыл, что мы не обедали. Могли бы и не поужинать, но вечно голодный Чиж вовремя подсуетился. Пока грузчики потрошили багажный вагон, он все-таки успел сбегать на кухню ресторации и сунуть повару червонец. А уже тот в авральном темпе насовал в мешок всякой снеди.

Очень неплохо. Тут была и часть окорока, и какие-то мелкие пирожки, насыпанные в кулек, словно семечки, а также разнообразные баночки с пока непонятно каким содержимым. Кота сегодня заинтересовали именно пирожки. Правда, он не особо обрадовался выделенной пайке в виде четырех крошечных творений ресторанного повара.

– Больше не получишь, – не ведясь на грустные глаза Леонарда Силыча, сказал я и повернулся к Чижу. – Хватит таращиться в иллюминатор. Давай обедать.

Парень тут же уселся на нижнюю полку, так что мы смогли откинуть столик и переложить на него добытые Осипом яства.

В баночках обнаружились и красная икра, и какие-то грибочки. Нашлись в мешке и соления. Отдельно в картонной коробке отыскалось мясное ассорти. В общем, особо жалеть об упущенной возможности пообедать в ресторации мы точно не станем. Я даже позволил себе пятьдесят граммов горячительного.

Как раз когда в воздухе поплыл аромат дорогого коньяка, в нашу каюту постучали, и после разрешения вошел матрос. Он держал в руках чайник, испускающий из носика пар, и корзинку с баранками.

Похоже, совесть нашего капитана пересилила обиду, и он решил позаботиться о пассажирах, пусть и без изысков. Ну, это команда «Буревестника» думала, что нам потребуется подкормка. Вон как завис служивый, разглядывая снедь на столике. Он даже втянул носом воздух, оценивая качество налитого в серебряный стаканчик напитка.

– О, чаек! – вполне искренне воскликнул я. – Благодарствую, братец.

Забрав у замершего столбиком матроса и чайник, и баранки, я сунул ему в руку трехрублевую купюру.

– Прими за старание.

Только после этого он отмер и, глянув на деньги, расплылся в улыбке.

– Рад стараться ваше благородие. Разрешите идти?

– Ступай, братец.

Чай действительно оказался очень кстати. По-флотски, он был крепкий и сладкий, прекрасно сочетаясь и с пирожками, и с мясной нарезкой. К такому сочетанию я пристрастился еще в прошлой жизни, когда в детстве за обе щеки уминал чай с копченой колбасой вприкуску во время путешествий на поезде.

Чиж тоже оценил палитру вкуса, да оно и неудивительно, после стольких впечатлений и серьезного интервала между приемами пищи.

Больше экипаж нас не беспокоил. Время до вечера я коротал за книгой. И даже задремал. Но когда уже подумал, что пора готовить постель для нормального сна, в каюту опять постучались.

– Ваше благородие, прибываем через полчаса, – сообщила сунувшаяся в каюту голова уже знакомого матроса. – Чайку не хотите?

На вопрос я ответил не сразу, потому что пребывал в состоянии легкого потрясения.

Да ладно?!

На всякий случай достал карманные часы и понял, что не ошибся. «Буревестник» преодолел расстояние от Новосибирска до Иркутска за восемь часов с хвостиком. Это же почти полторы тысячи километров! Пусть даже помогал попутный ветер. То, что дирижабль прошел данный отрезок без промежуточных посадок, не так уж удивительно – термальный энергент, который, вступая в реакцию с водой, создавал давление пара, достаточное для нормальной работы двигателя, занимает не так уж много места, но скорость все равно поражала.

Теперь подвох с покупкой этого аппарата становился еще более очевидным. Не скажу, что я сильно расстроюсь, получив такую шикарную вещь в собственность даже на особых условиях, но князь Шуйский мог быть со мной и пооткровеннее, а не разыгрывать бескорыстное благородство.

– Не откажусь, братец, – наконец-то соизволил я ответить на вопрос.

Вряд ли нас накормят перед аудиенцией у наместника.

– Это мы мигом, – расплылся в улыбке матрос, и его голова исчезла из каюты.

Теперь мне понятно, почему так спешил Греков. Да и его враждебное отношение тоже вполне объяснимо. Вздумай кто-то забрать у меня такую птичку, я бы сбросил претендентов с эдак десятикилометровой высоты и сказал, что сами выпали. Так что хмурые взгляды капитан-лейтенанта при выгрузке меня уже не задевали.

Иркутский воздушный порт выглядел намного круче, чем омский и тем более новосибирский. К одной из десятка причальных мачт мы пришвартовались уже в темноте, но залитые светом ангары просматривались хорошо. Особенно впечатляла туша боевого воздушного крейсера, на который как раз что-то грузили. Даже не представляю, каким должен быть эллинг для такого монстра.

Насладиться красотами порта не удалось – у дирижабля уже ждал паромобиль. Ко мне тут же кинулся молодой человек в чиновничьем мундире.

– Игнат Дормидонтович?

– Он самый, – чуть поклонился я. – С кем имею честь?

– Власницкий Антон Захарович. Меня послали за вами. Его императорское высочество ждет вас.

– А как же мой помощник и багаж? – опешил я от такого напора и скорости.

– Помощника определят в портовую гостиницу, а багаж останется на «Буревестнике». На нем вы продолжите свое путешествие в Якутск.

– Хорошо, – согласился я и позволил увлечь себя к машине.

После двадцати минут быстрой езды по улицам большого и оживленного даже в такое время города мы оказались у кованых ворот, за которыми виднелся огромный особняк.

Да уж, наместник любил жить на широкую ногу и отгрохал себе четырехэтажный дворец из белого мрамора. Все в античном стиле, с колоннами и большущим фонтаном перед широким крыльцом. Как раз между крыльцом и фонтаном остановился наш паромобиль.

Меня все так же стремительно провели по нескольким коридорам и лестницам, и вот мы застыли у большой двери из красного дерева. Там нас поджидали два здоровенных бугая в знакомой мне форме – казачий мундир с толстенными золотыми цепями вместо аксельбантов. Это были сибирские казаки-беролаки – цепные псы царской династии Рюриковичей.

С этими ребятами я уже имел дело и знал, что оборотням не очень нравится, когда их не боятся. Так что, повинуясь внутреннему авантюризму, я искренне улыбнулся здоровякам, как хорошим знакомым. Тот, что стоял справа, угрюмо заворчал, а вот его сосед лишь криво ухмыльнулся.

В общем, обменялись мнениями без слов. Мало того, я понял, что охранники наместника немного расслабились, явно снизив уровень опасений насчет меня. Но это не помешало им провести обыск, которому я не стал не то что противиться, но даже раздражаться.

От кабинета наместника не ждал никаких сюрпризов. То, что удалось понять из полученной в Омске информации, характеризовало великого князя как человека импульсивного, легкого на подъем, а также открытого и чурающегося лишней показухи. Так оно и оказалось. Интерьер был не то чтобы спартанский, но все здесь дышало рациональностью. Да и вряд ли тут побывал хоть один дизайнер. Даже столы и стулья из красного дерева с тонкой резьбой попали сюда, скорее всего, случайно.

В общем, кабинет вечного гусара отражал его внутренний мир – здесь огромный глобус, стоявший практически в центре помещения, соседствовал со шкафами, набитыми серыми папками. А висящий под потолком макет дирижабля-линкора ничуть не контрастировал с длинным столом у стены, на котором в рядок стояли какие-то крупные артефакты.

Хозяин всего этого разнообразия сидел за массивным рабочим столом. В отличие от своих родственников он не напоминал грузного медведя. Невысокий и подтянутый. Вместо модных нынче бакенбард, практически переходящих в бороду, этот вечный гусар предпочитал залихватски закрученные усы, в которых сейчас и прятал хитрую улыбку. Но в серых, со стальным отливом глазах смеха не было, лишь проницательное любопытство.

– Ваше императорское высочество, титулярный советник в отставке Силаев прибыл по вашему приказанию, – вытянувшись в струнку, отрапортовал я.

– Ну, положим, не по приказанию, а по просьбе, к тому же вы уже не титулярный советник. Позвольте поздравить вас с коллежским асессором, Игнат Дормидонтович.

– Благодарствую, ваше императорское высочество.

– Давайте без чинов, – поморщился наместник, явно уловил неискренность в моем величании. У высших сановников на это дело особый нюх. – Можете обращаться по имени-отчеству. Я оцениваю людей не по чину или возрасту, а по жизненному опыту. Говорят, он у вас такой, что иному престарелому генералу и не снилось.

– О, у нас в народе много чего говорят, но не всему стоит верить, – решил я отшутиться.

– Так я не о народе. Мне о вас рассказывали люди, которым можно верить. Но давайте о ваших подвигах после. Сначала разберемся с вашими же проблемами. Присаживайтесь. – Наместник указал мне рукой на стул перед рабочим столом. – Петр Александрович телеграфировал, что у вас с собой будут необходимые документы.

– Так точно, – протянул я папку и присел в предложенное кресло.

Великий князь минуты три изучал содержимое папки, а затем хищно улыбнулся.

– Ну что же, это многое меняет и вполне позволит прищемить хвост этой неугомонной немке. Мой кузен щепетилен в плане выполнения своих обещаний, а еще очень не любит, когда его водят за нос. Теперь давайте обсудим уже мои проблемы, которые скоро станут вашими.

– Слушаю вас внимательно, – заполнил я паузу, которую специально оставил наместник.

– Все началось два месяца назад. На первый взгляд, это казалось простым должностным преступлением с целью наживы. Один из офицеров гарнизона, отвечавший за охрану перевозимых с приисков алмазов и золота, застрелил своего подчиненного и скрылся с драгоценностями на серьезную сумму. Поначалу найти его не удавалось, несмотря на то что искали лучшие следопыты и дознаватели. Я уже решил, что дело пропащее, но тут пришла весть о нахождении тела вора в одном из старых языческих капищ якутов. Оно почти разложилось, но удалось обнаружить следы нанесенных на тело непонятных рун. А еще его грудь была вскрыта и вынуто сердце. В общем, жуткая история. Ценности найти не удалось. Похоже, преступник попал в руки местных бандитов и не только обогатил этих дикарей, но и послужил каким-то их богомерзким целям.

Наместник замолчал на несколько секунд, словно что-то для себя решая, а затем продолжил:

– Я бы забыл об этом досадном происшествии, но неделю назад случилось еще одно. Главе якутского управления жандармерии удалось изловить предводителя тамошних бунтовщиков. О том прознал заместитель полицмейстера Рябинин и, похоже, решил примазаться к такому громкому успеху. Увы, его затея оказалась смертельной ошибкой. Один из казаков городского полка, полукровка, видно, соблазнился посулами смутьяна и перебил оставшихся в доме жандармов. А заместителя полицмейстера дикари утащили с собой. Это, конечно, прискорбное событие, но встревожило оно меня только после того, как тело Рябинина нашли местные охотники. Оно также было испещрено таинственными знаками и вскрыто явно каменным ножом. Это уже со слов местного доктора. Похоже, мы имеем дело с какими-то шаманами или, не приведи Господь, сатанистами. Впрочем, последнее церковники отрицают.