Семена Злобы

Глава 4

Кто бы сомневался, что больше заснуть этой ночью мне так и не удастся. А вот Леонард Силыч, зараза такая, спал сном праведника. Одно хорошо – зато я провел тщательный анализ ситуации и сделал определенные выводы.

Во-первых, нужно убирать Чижа с улицы. После ужина у губернатора и ночного визита этой мерзости опыт и сноровка моего воспитанника уже не казались достаточными для выживания на улицах Якутска. Мало того, номер в гостинице, даже с защитными артефактами, тоже потерял свою привлекательность. А еще нужно было учитывать безопасность других постояльцев. Ведь та странная тварь, не сумев забраться в мой номер, вполне могла посетить соседний.

С утра пораньше я развил бурную деятельность, вернув в транспортировочное состояние так до конца и не распакованные чемоданы и ящики. После завтрака, когда время уже не казалось неподобающе ранним, направился в крепость.

Еще одним доводом для смены места дислокации было то, что почти все остроги, особенно построенные в старые времена, негласно, втайне от церкви оснащались сильными природными оберегами. Уверен, бывший якутский острог начинен защитными артефактами, как пирог клюквой у щедрой хозяйки. К тому же ввиду моих подозрений ни на жандармов, ни на полицию полагаться уже нельзя. Конечно, казаки тоже могли попасть под влияние великосветской ведьмы, но в последнюю очередь. Вековые традиции скрытой непокорности и обереги, которые каждый казак таскает наряду с православным крестиком, давали пусть и призрачную, но все же надежду.

Для начала я все же заявился в крепость без чемоданов, оставив багаж в гостинице под присмотром Леонарда Силыча. Несмотря на ранний час, жизнь в бывшем остроге била ключом. К тому же все, кто был мне нужен, оказались на месте. Знакомство с таинственным беглецом состоялось в кабинете войскового старшины.

Явился он на пару с крестным и без какого-либо конвоя.

Внешность, типичная для сахаляра, – невысокий, широкоплечий, лишь разрез глаз немного выдавал в нем якутскую кровь. Серые, явно доставшиеся от отца глаза смотрели с настороженностью, но без враждебности. Одет он был в стандартную для казака форму – такую же, как и у его крестного.

В досье значился возраст – двадцать пять лет, хотя он выглядел моложе.

– Ну, голубь мой, поведай нам, как ты умудрился попасть в такую мутную историю? – спросил Засулич, взяв на себя роль медиатора.

Эргис лишь вяло пожал плечами и в точности повторил то, что я уже слышал от его крестного. Говорил он на правильном русском с едва заметным акцентом.

– И полицейский, перед тем как стрелять, ничего не сказал? – уточнил я.

– Ничего, ваше высокоблагородие, – четко ответил казак.

– Хорошо. Что было после того, как ты выпрыгнул в окно?

– А что мне было делать? – пожал плечами сахаляр. – Побежал к калитке. Перелезть через забор мне те якуты не дали бы.

– Стоп, – напрягся я. – Какие якуты?

– Там находились два охотника с ружьями. Они стояли над телом того жандарма, что был убит снаружи. Так вот, эти двое сразу начали палить по мне, даже не окликнули.

– И ты думаешь, что они пришли с заместителем полицмейстера? – уточнил я нюанс, который напрочь рушил предыдущую версию происходящего.

– Иначе никак, – опять с каким-то усталым равнодушием сказал Эргис. – Они явно ждали, что из дома кто-то может выскочить.

Оба казака продолжали стоять перед столом Засулича, а я пытался утрамбовать в голове все противоречия. Мысли все чаще возвращались к странным письменам на телах. Тот факт, что внезапно ставшего крутым ганфайтером заместителя полицмейстера поддерживали два якута, причем не городских, а из стойбищ, слишком уж хорошо соотносился с идеей о мистическом кукловоде. Причем мысль о главенствующей роли падчерицы наместника уже не казалась мне такой очевидной.

– Ты слышал что-нибудь о местных шаманах? – решил я уточнить еще один нюанс.

– Да, – кивнул сахаляр, причем с явным интересом, растеряв свою обреченную апатию. – Точно знаю, что трое из ближних стойбищ ушли от города. Один даже поднял все племя на кочевье раньше времени.

– Мне нужно найти грамотного шамана для консультации, – сказал я, глядя в глаза Эргису.

– Если позволите, ваше благородие, можно поспрошать людей.

– Хорошо, – кивнул я и повернулся к Засуличу. – Родион Захарович, могли бы вы выделить мне в помощь нескольких казаков, включая вот этих двоих. Приказ о снятии подозрений с Эргиса Сомова я напишу прямо сейчас.

– Конечно, Игнат Дормидонтович, – широко улыбнулся войсковой старшина и тут же посерьезнел. – Думаете, придется пострелять?

– Вполне возможно, – со вздохом ответил я. – Нехорошие мысли навеял рассказ вашего казака. Причем как бы не пришлось иметь дело с чертовщиной.

В ответ начальник городового полка понятливо кивнул и отдал приказ стоявшим на вытяжку казакам:

– Дуйте к Фролову и скажите, что весь его взвод вместе с вами переходит в подчинение господина коллежского асессора. И пусть еще прихватит с собой Сохатого. – Дождавшись, когда казаки, козырнув, выскочили из кабинета, он негромко пояснил: – Сохатый – это один из наших пластунов-характерников. Думаю, он вам точно не помешает.

– Премного благодарен, – так же тихо ответил я.

После недолгого обмена любезностями я договорился с Засуличем о переезде в крепость и вышел наружу. Там меня уже ждали три десятка казаков, причем на конях и в снаряжении, словно для похода. А ведь полк назывался пешим городовым, но сидящие в седлах казаки и большая конюшня неподалеку с этим были не согласны.

– Ваше высокоблагородие, – подскочил ко мне среднего возраста казачина с залихватским чубом под фуражкой и не менее лихими усами на задорной физиономии, – урядник Фролов прибыл по вашему приказанию.

– Вольно, станичники, – без официоза ответил я. – Пока можете расслабиться и вернуться в казармы, но будьте готовы к срочному выезду. Урядник, отправьте пару бойцов с Сомовым-младшим.

Упомянутого войсковым старшиной Сохатого я опознал сразу. Мало того что он смотрел на меня без малейшего почтения, так еще и форма его была не по уставу укомплектована дополнительными пряжками и какими-то висюльками. А еще он единственный пока не сменил папаху на фуражку.

Получив мой приказ, урядник отправился распускать напрягшийся взвод и отдельно выдавать инструкцию наверняка тяжелому в общении характернику. Небось уговаривает не грубить его высокоблагородию без надобности. Вот за такую прямоту мне казаки и нравятся, поэтому я доверяю им больше других.

Запрыгнув в пролетку, я попросил Артемия Даниловича отвезти меня обратно в гостиницу. Затем мы с помощью нанятой телеги перевезли мои вещи в крепость. Леонард Силыч, как и положено, восседал рядом с городовым, надменно поглядывая на прохожих и приковывая к себе всеобщее внимание. В крепости лишенные развлечений солдаты и казаки тоже собрались поглазеть, но не были удостоены даже взгляда моего усатого друга.

Войсковой старшина расщедрился и выделил мне небольшую комнату во флигеле. Там раньше жил один из его есаулов, сейчас находившийся на Камчатке. Обстановка в комнате была на грани убогости, но я еще не зажрался до такой степени, чтобы брезговать спартанскими условиями. Кровать есть, не холодно, на голову не капает – и слава богу!

Пока размещался, пришло время обеда и, что намного важнее, встречи с Осипом.

В этот раз точка рандеву находилась на заброшенной конюшне. Чиж, как и положено, остался в тени, обращаясь ко мне из проема ворот с одной перекошенной створкой.

– О младшем Сомове – только хорошие отзывы. Честен, не пьет, в свары не лезет, отличный охотник, – начал доклад Чиж. – Вчера я был у местных «иванов». Народ нервный, но все божатся, что к воровству камешков и тем более – к убийству чиновников никто из них не причастен. Сегодня вечером собираюсь наведаться к одному интересному субчику. Говорят, много знает, но очень скользкий.

– Отменяй все, – остудил я порыв Чижа. Было желание забрать его с собой прямо сейчас, но пришлось от него отказаться. – До вечера тебе нужно узнать, что говорят среди прислуги о губернаторше. Если получится, подкати к тем, кто служит в губернаторском особняке. Будь крайне осторожен. И самое главное, чтобы до заката ты был у ворот местной крепости. Скажешь там, что являешься моим помощником. Тебя впустят и проводят в наш новый штаб. Не вздумай взбрыкнуть и остаться в городе на ночь. Ты меня понял?

– Да, командир, быть у ворот крепости к закату, – не стал ершиться Чиж, но все же спросил: – Что-то случилось?

– Да, похоже, дело тут не просто чертовщиной попахивает, а откровенно воняет черной скверной, как выражается один мой новый знакомый.

На этом мы закончили наше общение, и я решил вернуться в крепость. От мысли заглянуть в полицейский участок пришлось отказаться – вряд ли там расскажут что-то новое, а вот добавить проблем вполне могут.

На обратном пути успел пожалеть, что не выставил лимит времени для Эргиса, но, как оказалось, смысла в этом не было – сахаляр уже ожидал моего возвращения во дворе. Сейчас он выглядел более колоритно в светло-сером полушубке-бекеше и папахе на голове. Он, как и пока еще не знакомый мне близко характерник, предпочитал на всякий случай не спешить с переходом на весеннюю форму одежды. Но больше всего меня привлекло то, что вместо положенной ему сабли на боку сахаляр разместил за спиной очень необычное оружие, которое так заинтересовало меня, что вместо отчета о выполнении задания я попросил казака показать странного вида короткое копье.

Он тут же выхватил его из крепления и протянул мне в горизонтальном положении. Зная особое отношение хороших бойцов к своему оружию, я не стал брать его в руки, а просто внимательно осмотрел.

Если грубо описать это копье, то оно было похоже на здоровенный кухонный нож, насаженный на сильно удлиненное, фигурное топорище. Эдакий дальний родственник глефы и гуань дао.

– Как называется это оружие?

– Батыйя, – ответил Эргис и, поняв, что я уже удовлетворил свое любопытство, лихо забросил глефу-коротыш в хитрые спинные ножны.

Сахаляр явно насторожился, но так и не дождался от меня нравоучений. Пусть хоть багор с собой таскает. Если войскового старшину такой колорит устраивает, значит, на то есть свои причины. Скорее всего, Эргис мастерски владеет этой самой батыйей, или как оно там правильно склоняется.

– Что слышно о шаманах? – перешел я к делу.

– Ваше высокоблагородие, шаманы ушли. Мы объехали всех травников и купцов, торгующих с окрестными родами. Можно было бы проехаться туда самим, но мне показалось, что ответ вам нужен срочно.

– Ты прав, – кивнул я, внимательнее присматриваясь к сахаляру.

Меня заинтересовало не только его оружие, но и речь. Сахаляр правильно строил сложные предложения, что выдавало в нем как минимум любителя почитать что-то кроме газет. В личном деле казака упоминаний об образовании не было, так что он, скорее всего, самоучка.

– И что, нет никакой возможности поговорить с кем-то о местной мистике?

– Кое-что могу рассказать я, да что-нибудь добавят простые старики в зимних стойбищах, но если вам нужен именно знающий шаман, то стоит заглянуть к великому ойууну Добуну. Не думаю, что его сможет выгнать из Синей рощи даже свора самых злобных абасы́. Говорят, что он туда поставлен самим Баем Байанаем.