Воля рода

* * *

Видение, такое реальное, будто это я стоял под пологом чёрного шатра и смотрел из-под капюшона на группу людей, беседующих в центре.

На полу шатра была постелена ткань с изображением символа Чёрной Луны. Большая группа послушников, скрывающих лица, окружала высокого Второлунника и сидящих перед ним на коленях Эвелину и Афанасия, со связанными руками за спиной. Фонари, висящие на стенках полога, едва освещали всех присутствующих.

Священник, второе лицо церкви, был всё так же высокомерен и чванлив, и действительно напоминал какого-то верховного жреца кровавого культа. Он смотрел на двоих перед собой, как на какое-то недоразумение, которое почему-то тоже называется чернолунниками.

— Дети мои, — со вздохом сказал он, — Не заигрались ли вы?

— Вот и у меня, ваше святейшество, тот же вопрос, — донеслось от Афанасия, — Не заигрался?

— Дерзишь, брат, — Второлунник поджал губы, потом достал из-за пазухи тот самый бархатный мешочек.

Жреческие тонкие пальцы ослабили тесьму, извлекли на тусклый свет фонарей пробирку. Кажется, именно такие я и видел в лазарете у Соболевой.

Церковник поднял пробирку над собой, будто наблюдая игру света на тёмной крови под стеклом.

— Кто бы мог подумать, — удивлённо сказал он.

Послышался шелест где-то в тени у противоположной стенки шатра, куда не доставал свет. Оттуда вышел один из Стражей Рода, цвет его багрового плаща едва было видно в сумерках.

— Ты обещал информацию, — сказал оракул, — Откуда эта кровь? Где наследник?

Священник отпустил пробирку и перехватил, зажав в кулаке, будто хотел спрятать.

— Я помню договорённости, — проворчал Второлунник, — Ну, дети мои, откуда же у вас эта пробирка?

Эвелина и Афанасий, судя по склонённым головам, предпочитали молчать. Церковник лишь засмеялся:

— Вы же знаете, у Серых Хранителей много способов заставить говорить, — он залез другой рукой в карман, потом резко выпростал её, бросив горсть какого-то порошка в сторону пленников.

Заискрилась серебристая пыль, оседая на головы девушки и старика, и отец Афанасий даже чихнул.

— Откуда кровь? — повторил Второлунник.

— Из тела наследника, — подала голос Избранница и захихикала.

— Хм-м-м, — церковник оглянулся на Стража Рода, — Пыль псарэса требует умения задавать правильные вопросы. Где ты взяла эту пробирку, дочь моя?

— Из рук отца Афанасия.

— Да чёртова Пробоина! Ох, прости меня, Незримая… А ты, старик, где её взял?

— Из рук Эвелины, — Афанасий тоже прыснул со смеху.

Кулаки Второлунника бессильно опустились, и он несколько мгновений только сопел. Трудно одновременно иметь склонность к истерике и пытаться казаться величественным.

— В каком городе находится наследник, из тела которого эта кровь? — громко спросил Страж Рода.

Церковник резко оглянулся, недовольный тем, что в его властный разговор влезли, но снисходительно кивнул. Мол, пусть будет такой вопрос.

— В Ма… — Афанасий напрягся, будто пытался бороться, — В Мало… В Маловратске! Академия магов, — обречённо закончил он.

Внутренне я был готов к такому ответу, поэтому спокойно отнёсся к нему. Да и внутри этого Привратника, из глаз которого я смотрел, тоже находилась непонятная успокаивающая пустота.

— Прекрасно, — Страж Рода кивнул, а потом развернулся и удалился прочь, откинув шторку входа, — Царь будет доволен.

Церковник провожал его взглядом, пока тот не вышел, потом развернулся и с улыбкой прошептал:

— Эти дурни всегда думают, что они впереди нас на шаг, — он снова посмотрел на пробирку, — Кто бы мог подумать, что наследник и Последний Привратник будут в одном лице?

Я в этот момент подумал о Страже, покинувшем шатёр. Нет, понятно, что любые заговоры — это целый клубок интриг, но как связаны между собой Стражи Душ и чернолунники?

Ведь вся когорта Стражей повязана, это все одни и те же оракулы, мечтающие о настоящей власти. И они очень хотят сместить Царя, только сделать это так, чтобы царский трон сам по себе перестал быть символом.

Стражи Душ в Межедаре хотели ворваться в церковь к Афанасию. А здесь, судя по разговору с Второлунником, они вроде даже как сотрудничают… Или это вынужденная мера?

А церковник всё любовался на пробирку.

— Как ты можешь? — спросил Афанасий, подняв голову, — Как можешь идти против Писания и того, что завещала нам Незри…

— Молчать! — резко оборвал старика Второлунник, — Чему веришь ты? Непогрешимому слову нашего Перволунника или скрижалям, на которых половина текста канула в небытие?

— Канула в небытие? — усмехнулся Афанасий, — Или просто скрижали затёрли, не желая видеть истинную волю Незримой? Лицемеры!

— Это мы — лицемеры? — церковник с искренним возмущением коснулся своей груди, — Нет, брат, это тебя не волнует жизнь твоего Царя. Это тебя не волнует судьба Красногории. И это тебя не волнует судьба сотен тысяч людей!

— Я…

— Ты, брат, именно ты лицемер, — Второлунник вознёс руки к потолку, — О, Незримая, даруй мне сил вразумить их, исправить ошибки… О-о-о!

Эвелина вдруг звонко рассмеялась, откинув голову и чуть не завалившись на спину:

— Отшлёпай меня Незримая в день Суда, если в твоих словах есть хоть зёрнышко истины!

Второлунник вдруг перестал страдать, призывая к богине, опустил руки и разочарованно посмотрел на пленников.

— Ну, хорошо, — он ловко спрятал пробирку обратно, — Брат Афанасий, ты знаешь, что тебя ждёт.

— О, да, Серые Хранители умеют убивать во славу Чёрной Луны, — срывающимся голосом сказал тот.

— Зачем убивать? — Второлунник удивился, — Знаешь, государь недавно очень сетовал, что в нашей Церкви не осталось чистых душой праведников, а ведь именно их молитвы дают ему силы. Так что ты пригодишься…

Оба пленника вскинули головы, одновременно спросив:

— Жертвенная песнь?!

Я прекрасно чувствовал поток страха от обоих — это тело работало как локатор, воспринимая целый спектр эмоций от каждого в этом шатре. Даже безмолвные послушники, окружающие центр, словно истуканы, чувствовали.

Ненависть, возбуждение, веселье, страх, а у кого-то и грусть…

— Да, жертвенная песнь, ведь жизнь государя имеет для тебя значение?

— Так вот куда Серые Хранители уводят наших, — сокрушённо вздохнул Афанасий, — Вы сжигаете их души, чтобы продлить жизнь Царю?

— Видит Незримая, что в твоих словах ложь, но пусть будет так, — кивнул церковник, — Ты знаешь этот обряд, Афанасий…

— Знаю. И его не должно быть в нашей вере, вы, порождения Чёрного Лика!

Второлунник подошёл и наотмашь ударил старика по щеке, не сказав ни слова. Афанасий охнул, потом опустился лбом к полу, пытаясь прийти в себя.

— Наш высший представитель перед Незримой, сам Перволунник ждёт тебя, Афанасий, — полным удовольствия голосом сказал церковник, потом его взгляд сместился, — Что же касается тебя, дочь моя…

Эвелина упрямо смотрела в глаза ненавистного жреца, не отрываясь.

— Мне пришлось потратить очень дорогой «вещун», чтобы связаться с Северным монастырём Избранниц. Настоятельница, кстати, удивилась, услышав твоё имя, и заявила, что таких послушниц у неё не было.

Эвелина захихикала, потрясая плечами. Второлунник ждал, когда она закончит, но девушка, кажется, могла так очень долго.

Как тогда утром назвали её оракулы? Магичка-истеричка?

— В общем, Избранницы тоже слишком ценный материал, — вздохнул священник, — И настоятельница Северного не против принять тебя обратно в лоно монастыря, а заодно и выяснить, кто ты такая.

Второлунник повернулся было уходить, но тут Афанасий всё же поднял голову и в ярости выкрикнул в ответ:

— Вам не остановить Последние Времена! Даже если вы убьёте Последнего Привратника, Незримая придёт и всё равно будет судить вас!

— Убьём? — собеседник повернулся в пол оборота, — Остановить Времена?

Он всё же подошёл, медленно опустился на корточки, и взял старика за подбородок:

— Нет, жалкий святоша, — с ненавистью выдохнул Второлунник, — Мы не пытаемся остановить. Мы ждём, когда придёт Чёрная Луна, и ждём только её! И Привратник нам нужен, чтобы он своей лютой болью призвал Чёрный Лик в наш мир. Да, мы зовём!

— Тогда я не понимаю, — упавшим голосом сказал Афанасий.

— Потому что вы погрязли в ереси. Если бы ты читал те скрижали, которые видел я, ты бы меня понял.

— Скрижали Диофана, зачитанные ему самой…

Второлунник вскочил и брезгливо отдёрнул полы рясы от старика:

— В Пробоину Диофана, этого жалкого сумасшедшего! И к чёрту Незримую!

Старик даже не нашёлся, что ответить, в таком шоке он был. Я чувствовал волны растерянности и беспомощной ярости от него.

— Вы сотни лет пытались убедить себя, что можно изменить судьбу, что Чёрная Луна — всего лишь тёмная ипостась Незримой. Чёрный Караул сидит не одну тысячу лет, и не видел никакой богини, — священник всё же развернулся и направился к выходу.

Там, взявшись за шторку, он оглянулся и добавил, чеканя каждое слово:

— Даже Незримая, если она и есть, бессильна перед Чёрной Луной. Слышишь, богиня? Мы знаем правду о тебе, самозванка… — при последних словах он поглядел вверх, будто богиня и вправду могла его услышать.

— Не могу поверить, — кое-как просипел Афанасий.

— Слышит, она всё слышит, — уже без веселья сказала Эвелина.

— Вот только сделать Незримая ничего не может, — довольно ответил Второлунник, — Потому что поклоняться надо сильному богу.

И он вышел, нервно задёрнув за собой шторку. Афанасий с Эвелиной переглянулись, и старик сказал:

— Помолимся, дочь моя. У нас немного времени осталось.

Эвелина кивнула, и вдруг, повернувшись, взглянула в глаза мне. То есть, Привратнику, из тела которого я наблюдал.

Избранница едва заметно кивнула, а потом отвернулась, чтобы склонить голову и присоединиться к напевам Афанасия.

Что это было, вашу-то псину?!

«Взгляни в меня», — голос Привратника вдруг прогремел в голове.

Не тратя времени, я привычным усилием воли настроил внутренний взор, чтобы проверить все энерго-потоки.

Вот она, земная нижняя ча…

Я почувствовал, как холодеет всё моё нутро. Где нижняя чакра?! Что за капитский контракт?!

Осознание невозможного ударило по мне такой паникой, что на миг у меня зашумело в ушах, и я понял, что мы так и стоим с Привратником где-то между телегами.

Где. Нижняя. Чакра?

Я попытался взять себя в руки, понимая, что растерянностью ничего не добьёшься.

Есть три источника магии. Материя, мысль, дух.

Семь чакр. Три нижние, средняя, и три небесные.

Всевозможные маги огня, воды и прочие используют силу материи, качая их через земные чакры. Оракулы используют силу мысли, и у них развита четвёртая чарка. Привратники же…

Ну точно, просто у них нижняя чакра совсем не развита. С уже более спокойным взором я направился выше.

Второй чакры тоже не было. И третьей!

Сердце, то ли моё, то ли Привратника, забилось с бешеном темпе… Я задёргался, ощущая хватку на шее, мир вокруг завертелся — то шатёр с чернолунниками, то звёздное небо, то шатёр, то небо…