Сторан

Крик. Бремя вождя

К концу следующего после моей битвы с Ирамием дня на горизонте показались горы. Сперва, глядя на потемневший горизонт, решил, что это край грозовой тучи. Однако когда через час остановились на ночлег, темная полоса не приблизилась и не удалилась. Остальные сартуки наверняка видели тоже самое, но никак не реагировали. Задавать вопросы не решился.

Ночью, оставив оболочку, двинулся в ту сторону и вскоре рассмотрел гряду гор, растянувшуюся по всему горизонту. Вспомнив о возможном нахождении здесь сущности либо другого странника, либо одного из создателей, приближаться не стал. События последних дней отодвинули в дальний угол сознания мысль о непонятной способности марыков воздействовать на стахов. Неужели стоило завоевывать право стать вождем кочевников только для того, чтобы через несколько дней сбежать из этого мира? Конечно, однообразная жизнь сартуков больше напоминает миграцию стада земных травоядных, которые перемещаются по саванне, выедая свежую зеленую поросль. Но тем интересней было бы внести в нее изменения. У меня уже начали появляться кое какие планы. Нужно только больше узнать о реалиях. Разумеется, все эти намерения могут быть осуществимы только в том случае, если поблизости нет никого из создателей. А еще лучше, чтобы все они находились в спячке. Тогда, возможно, у меня будет век-другой на то, чтобы здесь похозяйничать.

Ладно, как говорил Олег, не будем горевать о том, что еще не случилось. Еще будет время разобраться, кто у этих марыков гоняет стахов. Надо только быть начеку, чтобы вовремя покинуть мир, в случае чего.

Прикинув свое новое положение среди сартуков, я во время очередного забега отозвал Молока и Гурика в сторону от бегущего племени.

– Предлагаю вам стать моими советниками.

– Советниками? – непонимающе поднял брови Молок.

Его младший брат промолчал, но было видно, что ему тоже непонятно мое предложение.

Остановившись, я сел на землю и пригласил присесть и братьев.

– Вы знаете, как я заработал этот шрам? – пригнув голову, я провел пальцем по уродливому рубцу, украшающему мой череп.

Сартуки отрицательно покрутили головами, и я облегченно выдохнул.

– Это меня ударила когтем самка стаха, прежде чем я успел ее убить, – сообщил им выдуманную версию.

Молок кивнул в знак того, что информацию принял к сведению, а Гурик восхищенно цокнул языком, явно завидуя такому боевому украшению.

– Знаете, почему я до сих пор мало с кем общался?

Братья молчаливыми взглядами выразили готовность услышать ответ.

– Потому же, почему расспрашивал вас о правилах проведения поединка.

Воины синхронно подняли брови в знак непонимания.

– В общем, дело в том, – мне пришлось изобразить горестный вздох, – что после удара по голове, я забыл многое из того, что было раньше. Да, Гурик, именно поэтому я спрашивал у тебя, как нужно вызывать на поединок. И если, будучи простым воином, я мог позволить себе чего-то не помнить, то став вождем, могу принести вред всему племени. Вот почему сейчас обращаюсь к вам за помощью и прошу стать моими советниками. Или мне придется уступить место вождя другому.

Братья долго молчали, переваривая услышанное.

– Когда гигантский зуул отбросил на камни Амарика и тот ударился головой, то тоже многое забыл. Не узнавал даже свою женщину, – наконец прервал молчание Молок.

– Вот, со мной случилась та же беда, – обрадовался я пониманию и, сделав смущенный вид, добавил: – Не стоило мне становиться вождем.

Вопреки моим ожиданиям, товарищи не спешили возражать. Гурик смотрел на брата, ожидая, что скажет тот. Молок явно не знал, что сказать.

– Но если вы согласны мне помочь, – поспешил я заверить, пока братья не высказали нежелательное для меня решение, – то я клянусь сделать все, чтобы племя никогда не испытывало нужду! И я знаю, как это сделать! Вы мне верите?

– Мы тебе верим. Иначе ты не стал бы вождем. Но если сартуки узнают о том… – Молок прервался на полуслове и, поднявшись, решительно сказал: – Сартукам не надо говорить об этом. Мы будем твоими советниками.

Этот и последующий дни, пока бежали к горам, мы втроем держались отдельно от племени. Я расспрашивал братьев об интересующих меня вопросах, строил планы на основании полученной информации и частью этих планов делился со спутниками, интересуясь их мнением. Воины удивлялись почти всему, что я предлагал, заявляли, что сартуки испокон времен живут по сложившимся традициям, и сомневались, стоит ли эти традиции менять.

Тем временем, миновав предгорье, племя достигло отвесных скал, тянущихся неприступной стеной от горизонта до горизонта. Над тем местом, куда мы подошли, на высоте не менее тридцати метров выступала ровная площадка. Именно на этой площадке, как объяснили мне братья, и должны появиться представители горного народа.

Сартуки расположились в тени скал, растянувшись на сотню шагов в обе стороны. Под выступающей площадкой сложили расчлененные панцири стахов, шкуры и челюсти древов и зуулов, пучки сушеных трав и еще какую-то мелочь, интересоваться которой мне пока было недосуг. Фактически обязанности вождя взял на себя Молок. Он распоряжался якобы от моего имени. Гурик же находился рядом со мной, с готовностью отвечая на постоянно возникающие вопросы.

Я осторожно, не отрываясь от оболочки, сканировал ближайшее пространство, пытаясь обнаружить чужую сущность, ни на миг не забывая о том, что как только я замечу ее, так и она узнает о моем присутствии.

До заката марыки не появились. Растянувшееся под скалой племя на ночь собралось в тесный круг. Уже в предгорьях стали гораздо чаще попадаться пары стахов. Несколько раз восьминогих монстров видели снующими в скалах. Поэтому на ночь воины разделились на две по очереди бодрствующих группы.

Расспросив Гурика, я узнал, что здесь не редки случаи ночных нападений. Если днем монстры осмеливаются нападать только на одиноких сторов, то в ночное время горные стахи могут наскочить на большую группу кочевников и, выхватив одного, скрыться в темноте. Приняв информацию, я решил быть начеку.

Вообще-то, как узнал позже, горные и степные стахи являются одним и тем же видом. Живут эти монстры парами. В горных расщелинах и пещерах они устраивают логово и откладывают в нем кокон, который развивается в зависимости от условий от года до двух лет.

Вылупившийся молодняк, разорвав кокон на лоскуты, спешит забраться выше в горы, чтобы спланировать на этих лоскутах с отвесных склонов. Воздушные потоки, как правило, относят их далеко в степь. Если кто-нибудь из молодых зверей не покидает горы в течении первых суток, то взрослые особи при встрече убивают его и пожирают. Это при том, что между собой взрослые стахи не враждуют.

Улетевший в степь молодняк стремится на север к лесостепным и лесным районам, где звери активно охотятся, потребляя необходимую для роста пищу. Подросшие стахи объединяются в пары и далее занимаются совместной охотой. Когда приходит время размножаться, пары монстров возвращаются в горы.

В горах стахи охотятся на пещерную разновидность зуулов, но нередко, в основном после того, как заканчивается период вызревания кокона, выбегают на охоту в степь, где основной их добычей являются отдалившиеся от племени кочевники.

***

Ночью действительно случилось нападение стахов. Я заметил гигантских пауков еще когда они спускались с крутого горного склона, прячась в расщелинах. Поняв, что звери пробираются к племени, хотел отогнать их и заодно еще раз проверить, ощущают ли они мою сущность, или та пара стахов, чьи панцири лежат теперь под скалой, была уникальной. Однако, подумав, решил, что интересно будет посмотреть, как мои воины отражают ночное нападение.

Приблизившись к племени, стахи разделились. Один затаился в расщелине, второй, скрываясь за каменным нагромождением, пробрался вдоль отвесной стены ближе к бодрствующим воинам. Оставшийся в расщелине зверь неожиданно выскочил, метнул ловчую нить и снова скрылся, подтягивая следом пойманного сартука. Удар клейкой массы в грудь был достаточно сильным, чтобы сбитый с ног воин потерял сознание и теперь волочился за нитью безвольной куклой.

Немедленно пущенный в стаха рой дротиков впустую высек искры из камня, за которым он скрылся. Выхватив булавы, воины отважно бросились вслед за пауком. Несколько сартуков пытались перерезать нить, придерживая волочащегося на ней соплеменника.

Как только все охраняющие этот участок воины скрылись в расщелине, из-за камней выскочил второй паук и кинулся на тех, кто удерживал нить.

Видя, что без жертв не обойдется, я поспешил убить сущность сперва нападающего с тыла, затем первого, с которым воины уже схватились врукопашную, пока еще чудом избегая ядовитого шипа. Зверь до сих пор никого не покалечил лишь потому, что, отбиваясь от напавших, одновременно тянул нить с пойманным сартуком, в которую вцепились еще четверо кочевников.

Надо отдать должное выучке воинов. В схватку вступили только те, кто находился на данном участке, остальные не бросились бездумно на помощь, а лишь усилили бдительность, продолжая стоять на страже. Отдыхающие кочевники быстро поднялись, усилив охранение и частично присоединившись к сражающимся с напавшими монстрами.

Сами монстры, а вернее их все еще живые оболочки, лишенные сущностей, безвольно телепались под сыпавшимися со всех сторон ударами булав. Однако, не подозревая, что избивают уже мертвых стахов, сартуки снова и снова героически набрасывались на них, ухитряясь при этом получать вполне серьезные раны от дергающихся конечностей восьмилапых монстров.

Я решил вмешаться только после того, как, падая, один из зверей, судорожно дернув хвостом, буквально разодрал шипом горло неудачно подвернувшемуся воину. Подбежав к монстру, я схватил его за хвост и закричал воинам, чтобы резали. Затем тоже самое проделал со вторым стахом. Теперь, когда звери лишились смертоносных шипов, можно было позволить кочевникам продолжить избиение ненавистных тварей. Правда, конечности самки вооружены острыми когтями, которые вполне могут распороть брюхо неосторожному воину. Но если победа достанется слишком легко, то воодушевленные ей сартуки в следующий раз, когда меня не окажется рядом, наверняка повторят ошибку Ирамия.

Даже смерть воина, которому шипом разорвало горло, не могла заглушить общего ликования по поводу небывалой победы над хищниками. Мало того, что для торга с марыками прибавилось еще две драгоценные туши, так многие сартуки теперь смогли воочию убедиться, как их новый вождь лихо разделывается с монстрами. Из уст в уста переходили рассказы о том, как я хватал могучей рукой за хвост жалких тварей и держал, позволяя остальным воинам всласть поработать булавами.

Разумеется, до рассвета никто уже не уснул. Несколько воинов разделывали туши монстров, вгоняя ножи и острия дротиков в суставы и сочленения. Женщины и детвора толпились рядом, восхищенно цокая языками, обсуждая небывалые перспективы обмена, которые позволят племени благополучно пережить засушливый год, не потеряв много воинов в набегах на сквилов. Молодые сартуки вглядывались в темные скалы в надежде на еще одно нападение стахов.