Мастер...

Морац Кер размял затекшие после лазанья пальцы, ожидая, когда кровь окончательно вернется к ним, а затем продолжил свой путь. Теперь сдерживаться становилось все труднее. Как и медленно пробираться по темному дому.

Образ жертвы стал не просто ярким, он слепил багряно-красным светом. Будто в этом мире не было ничего, кроме него.

Призрак почти не дышал, когда массивная дверь скрипнула и его взору предстала постель с лежащей на ней девчонкой. Пусть поверх нее саваном лежало одеяло, от взора Морац Кера не укрылась крохотная фигура жертвы. Мокрыми от волнения пальцами Егерь нащупал рукоять кинжала, воткнутого в ножны за поясом.

Он мог поклясться, что никогда прежде так не волновался. Ибо вся его дальнейшая жизнь зависела от одного единственного удара.

Накрытая Одаренная была сильна. Егерь чувствовал ее дар. Спокойный, прирученный с помощью опытного наставника. Наверное, в этом помог тот самый старик. Морац Кер сразу почувствовал в нем тайтури — с какой легкостью он обратил стрелу в розу.

Но теперь все это уже неважно. В комнате остались лишь он, девочка и поднятая с кинжалом рука.

Удар вышел резким, быстрым и смертельным. Егерь не только осознал это по короткому и будто удивленному выдоху. Морац Кер не раз наносил подобные удары, отправляя спящих на тот свет. К Аншаре, Инраду или в подземное царство Старых Богов, вовсе неважно.

Именно теперь Морац Кер ощутил невероятное удовольствие. Которое не может дать ни сочная столичная девка, ни наиболее дорогое вино, ни самый чистый эликсир лесного мака. Разве что обретение нового кольца. Да, пожалуй, испытанное можно было сравнить только с этим.

Что касается новых колец, то почти сразу Призрак ощутил присутствие в себе новой силы. Он поднял руку и увидел перекатывающийся серый кругляш, который его немало удивил. За время странствий девочка действительно обрела невиданную мощь.

Однако осталось дело за самым главным. Когда Морац Кер про себя говорил, что доставит Императору голову преступницы, то имел в виду непосредственно голову преступницы. Нет, на худой конец хватило бы и отрубленных рук, но Призрак решил сделать все, чтобы у Вития Керай Кулен Первого не осталось никаких сомнений в убийстве девчонки. К слову, руки Егерь тоже собирался отделить от тела, как и ступни. Так, на всякий случай.

Уверенным движением Призрак перевернул убитую с бока на спину и откинул одеяло. Вид мертвого человека неожиданно развеселил Мораца Кера, что не случалось очень давно. Более того, Призрак засмеялся в голос, как умалишенный, не боясь быть обнаруженным. Будто Проклятый Бог забрал рассудок своего последователя.

И подобное не могло не привлечь внимание. Внизу зажегся свет, по лестнице затопали сапоги, а в дверь стали настойчиво и громко стучать. Только это привело Мораца Кера в чувство. Загнанным в угол вором, близ которого пробегает стража с факелами, Призрак сжался, словно стараясь стать меньше. Быстрым рывком подскочил он к окну, распахивая его и не обращая внимания на гомон солдат на улице.

Тело с трудом справилось с отчаянными прыжком на мостовую. Молодой Призрак бы не заметил второго этажа. Нынешний едва не остался на камнях. Егерь, собрав в кулак все силы и волю, шерстяным клубком катнулся по мостовой, распрямился и бросился прочь, унося ноги. Сдерживая боль и разочарование. Оставляя и голову, и запястья, и ступни, как самый яркий пример своего свершившегося преступления, в комнате Наместницы. Как ослепительное свидетельство провала. Потому что теперь все это вновь не имело смысла.