Новая жизнь 3

Глава 20

Как говорил Марк Аврелий — прими вещи и события, которым суждено случится и полюби людей, с которыми свела тебя судьба, но сделай это всем сердцем. Судьбе было угодно, чтобы я сейчас сидел на складном табурете внутри арены и тяжело дышал, пока сестричка Лан (или Лин — я опять их перепутал) — вытирает с моего лица пот, а вторая сестричка (Левая, все-таки Левая — заколка торчит в левую сторону) — поит меня из пластиковой бутылки с трубочкой, держа в свободной руке мою капу.

— У него левая хуже идет — говорит Правая, вытерев мне пот: — ты под правую уходишь, а надо под левую. Закручивай его, закручивай. И не работай как тайцы — ты так не выиграешь. Что-нибудь неожиданное сделай. Темп ему ломай…

— В обмен лоу не иди — добавляет Левая: — он там тебя закопает. Рви ритм, покажи кунг-фу…

— За правым локтем следи, у него коронка — правым локтем снизу, осторожно — наставляет Правая: — если не уследишь … скажешь дедушке, что эта коза — ему врет. Чтобы знал…

— Да как ты! Не слушай ее! У меня серьезные намерения!

— Так. — говорю я, перебивая двух трещоток: — Лин! Лан! Снимаем перчатки. Буду в бинтах

— Ты уверен? — хмурится Правая, в то время как Левая тут же достает откуда-то небольшой, но очень острый нож и взрезает шнуровку на запястье. В ее глазах пляшут веселые искорки и вообще она за любой кипиш, ей тут только толченного стекла и клея не хватает.

— Уверен — говорю я, а лезвие уже срезает шнуровку на второй перчатке. Со стороны это наверное смотрится безумием, выглядит как безумие и ощущается как безумие. То, что надо. Техникой мне тут не выиграть, вообще слово «выиграть» тут неприменимо — Сомчай опытный боец, мужчина в расцвете сил, его тело подготовлено десятками лет непрерывных изнурительных тренировок и единственное, что не дает ему убить меня прямо с первых ударов — это договоренность о подставном поединке с Кумой. Конечно, клубу не нужно, чтобы участника шоу у них тут ногой в голову убили, или там позвоночник об коленку сломали. Однако выглядеть смешно перед профи — как в первом раунде, где я летал по арене словно мячик — он вполне может меня заставить. Рассчитывая на профессионализм соперника, я могу и рискнуть, чтобы показать себя в выгодном свете. Можно, конечно, работать в безопасном режиме — я уже понял, что меня тут не убьют, что будут сдерживать удары и в конце может даже поддадутся. Как и было условлено. Однако … мой ли это путь? Что я тут делаю, на этой арене — кривляюсь на потребу публики? Так вся моя жизнь скоро во вранье превратится — сперва эта схема с «Даром», потом — поддавки на арене…

Гонг! Я встаю и разминаю шею, наклоняя голову вбок. Поднимаю руки, на костяшках моих кулаков остались лишь бинты. В чем задумка — тайцы часто работают на прямую силу удара, они просто обожествляют эту rawpower, когда неважно куда ты попал и заблокировали удар или нет — но он сотрясает, выбивает воздух из легких и дезоринтирует. Часто тайцы с презрением говорят о «балете» традиционного каратэ, где принято обозначать удар, а не доводить его до конца, считая, что это приучает бойцов к дурному — не чувствовать силу удара и не уметь наносить его. Проще говоря — формируя неправильные рефлексы.

Однако и у подхода «влупить посильнее» — тоже есть свои минусы. Мощный миддл-кик в корпус — визитная карточка муай-тай, как и лоу-кик, например. Однако, привыкнув к тому, что «доставленный» в противника хороший миддл-кик — сам по себе должен встряхнуть его и дать преимущество, сломать руку, ребро, закончить поединок — они часто концентрируются на одиночных ударах, концентрируя все свое внимание на этом проламывающем, сметающем, уничтожающем действии — Хэк! Где есть сила — там остается сила. Нет хитрых комбинаций, наработанных серий, продуманной тактики — в большинстве своем тайцы просто побеждают за счет физической мощи, выносливости, толерантности к боли (из-за «железной рубашки» на теле набитой годами тренировок) и невероятной мощи их ударов ногами… зачем тут финты и тактика, чего голову ломать? Лучше сломать ногу! И таец, недолго думая — выбрасывает лоу-кик, другой, заставляет противника припасть на ногу, выбивает его подвижность, расстреливает его миддл-киками, отвлекая руками… и в конце концов побеждает. Даже не подумав. Чего думать если у тебя по молоту вместо каждой ноги? Бац! И все.

И так преимущества тайского бокса могут стать его недостатками. Прямо сейчас Сомчай не может дробить мне кости своими ударами, а значит мы работаем на преимущество по технике. Значит — я могу делать уклоны и нырки, не опасаясь, что он проломит мне череп своей голенью. Это раз. И второе — он уже недооценивает меня. Что же до третьего — в технике работы руками на средней дистанции тайцы уж слишком полагаются на локти и подсечки, там нет ничего подобного филигранной работе боксера… они просто блокируют удары прямыми подставками. Что, конечно возможно, но только если у вас на руках есть перчатки. Рука без перчаток — пройдет через такую защиту как нож сквозь масло. Плюс выйдя на арену без перчаток я как бы возвращаю времена славы сиамского бокса, времена, когда шла война с Бирмой и это был не просто спорт, а именно боевое искусство.

Сомчай смотрит на мои руки, на кулаки, покрытые белыми бинтами и хмыкает. Поднимает руки и шагает вперед. Вот она классика боя тайцев — давить как бульдозер. Просто шаг вперед, еще и еще. Тип, миддл-кик, лоу-кик, еще и еще… зачем заморачиваться над сложными схемами поединка, когда у тебя есть сила и скорость? Влупи врагу по бедру или печени ногой со всей дури и смотри как он загибается. Но не сегодня. Сегодня Сомчай сдерживает удары, а значит…

Я бью лоу-кик в его переднюю ногу и вижу, как искажаются в легкой улыбке его губы, он даже не поднимает ногу, чтобы заблокировать удар, просто разворачивает бедро, но… в это и есть его ошибка. Не опуская ноги на землю, я отбрасываю ее назад, создавая реактивный эффект и пробиваю прямой правой в голову! Конечно же там защита, конечно же там перчатка, но кулак без перчатки — проходит через защиту и втыкается в голову Сомчая сбоку — в висок. На мгновение становится страшно, что с ним что-нибудь произойдет, все-таки слабое место в черепе… Сомчай закрывается, инстинкт и рефлексы бойца заставляют его все же собраться и уйти в защиту, даже если удар и не сильный, даже если он не нанес чувствительного урона. И… серия! Я взрываюсь отработанной серией ударов, с переносом веса тела после каждого, с вложением всего в каждый хук, я словно мечусь слева-направо и справа-налево! Демпси Ролл! Удар-удар-удар-удар-удар! Времени остановиться нет, в любой момент Сомчай может наконец прийти в себя и …

Наконец он отшатывается, прикрывшись и отмахнувшись от меня хуком, который просто рассек воздух, без цели, без смысла. Он смотрит на меня и его глаза наконец — начинают обретать фокус, начинают видеть меня. Если бы у меня оставались силы для короткого рывка — сейчас был бы самый тот момент, чтобы рвануть к нему и обозначив удар в голову — он уже прикормлен, он бы закрылся — сделать подсечку. И чем черт не шутит — Дробитель Черепов вполне мог бы покатиться по покрытию арены. Но сил на рывок у меня нет, за короткое время я нанес почти десять акцентированных ударов, вы попробуйте так — сил совсем не остается. Надо держать противника на расстоянии и ждать, пока в теле синтезируется новая порция АТФ. Надо выиграть еще немного времени для восстановления…

Сомчай делает шаг вперед и … что-то вспыхивает у меня перед глазами и мир гаснет.

— Ты пойми, Кента-кун, как ты в ближнем бою отработал как профессионал, я и поверил… в тебя в смысле — говорит Сомчай, убирая компресс от моего лба: — ну и … выложился. Ай! Ну за что по голове-то?!

— За дело! Сорвался как последний мальчишка! Я тут Кенту на бой настраивала, а надо было тебя настраивать! Уу… тоже мне профи… — ворчит Косум, потирая ребро ладони.

— Да я ж случайно! У меня нога автоматом туда идет, а он наклонился! — говорит Сомчай, потирая свою лысую макушку: — и потом, мне ж дисквалификацию засчитали за нарушение правил! Все, как и планировали…

— От плана то так же далеко как тебе до премии в этом месяце. Лучший работник года! — закатывает глаза Косум: — чуть мальчишку не убил!

— Да и плевать на премию! — рычит Сомчай: — вообще уволюсь нахрен! Я, между прочим — выпускник Стэнфорда с отличием! У меня защита научного проекта по «Автоматизации внешних кибернетических систем обслуживания сельскохозяйственных хозяйств малого и среднего бизнеса в сельской местности Малазии». А я тут как дрессированная обезьяна! Рычи страшней, Сомчай, сделай рожу убийцы, Сомчай… — он поворачивает ко мне и участливо спрашивает: — голова не болит?

— Не, спасибо — головой я все еще ворочаю с трудом и очень осторожно, но уже с уверенностью могу констатировать тот факт, что она все еще на плечах. Мы сидим в раздевалке и мне оказывают первую медицинскую помощь — как ее понимают в подпольных клубах Кумы. Конкретней — моя голова лежит на коленях у Соры, которая бережно вытирает полотенцем капли жидкости, вытекающие из-под компресса у меня на лбу. Юрико подпирает стену, сложив руки на груди, у нее сложное выражение лица. Напряженное.

— Ты уж извиняй — еще раз говорит Сомчай: — моя вина. Но ты держался молодцом, не ожидал от тебя такой серии. Как у тебя получилось?

— А… это ерунда. Получилось только потому, что ты расслабился и за противника меня не держал. — говорю я: — второй раз не вышло бы.

— Был бы ты весом побольше, да силенок тебе добавить — и не понадобилось бы второго раза. — поджимает губы Сомчай: — моя ошибка. Я вообще сегодня много ошибок допускаю.

— О чем я и говорю — встревает в разговор Косум: — ты — вообще моя самая большая ошибка! Ошибка матери-природы. Жалко, что родню не выбирают.

— Вы — родня? — спрашиваю я. Неужели тайцы практикуют инцест? Хотя, осуждать людей за необычные пристрастия не наш путь, но все же… интересно же…

— Я ее брат — машет рукой Сомчай: — приехал по обмену опытом между университетами и остался. А она с … вот этим всем связалась.

— Понятно… — тяну я, переводя взгляд на Косум. Та делает вид, что изучает орнамент на потолке.

— Ты не обижайся на нее — говорит Сомчай: — она у меня немного странная. Всякую чушь может понапридумывать. Ямада-сан ее любит, а потому терпит и прощает ей выходки всякие. В конце концов все же хорошо прошло?

— Не знаю, как у вас в далекой стране, а у нас такое вот обычно обозначается словами «полная катастрофа» — говорит Юрико, отлепляясь от стены: — вот что мы на шоу вечером показывать будем? Позаписали тут пять минут позора. Кента, это же не только твоя репутация! Это наша репутация.

— Остынь, трюкачка — бросает Косум: — для школьника то, что он вышел против Сомчая и не умер — уже достижение. Уже прорыв. Для любого школьника, даже самого гениального и талантливого.

— А ты попробуй объяснить это аудитории! — взрывается Юрико: — он тут летал из угла в угол как мячик в пинбольном автомате!

— Помолчите! — повышает голос Сора: — у него еще голова болит, а вы орете. А тебе, Юрико-тян — стыдно должно быть. Нашла о чем беспокоится. Он может калекой останется до конца дней. Кента, пошевели руками и ногами — можешь?