Наследник проклятого дара

Глава 20

Я не люблю сюрпризы, сюрпризы не любят меня. У нас это взаимно. Не надеясь ни на что хорошее, я лишь пожимаю плечами.

— Скажите своей кошке, чтобы держалась крепче! Мы сейчас будем прыгать! — кричит Николай.

Куда прыгать? Откуда? Я уже ничего не понимаю. Но Сехмет предупредить надо.

— Сехмет, говорят мы сейчас прыгать куда то будем! Держись там! — мысленно передаю ей послание.

— Я знаю, — вот и весь её ответ.

Откуда она может знать интересно? Ничем её не смутить и не удивить.

Я догадываюсь снова посмотреть магическим зрением и к своему удивлению, вижу впереди что-то похожее по своей структуре на разлом. Но это вовсе не разлом. Реальность не рвётся. Это, скорее, плавный переход. Без магического зрения не увидеть эту аномалию.

Машина на полной скорость влетает в эту аномалию, и мы и правда, на целую секунду зависаем в воздухе. Я успеваю глянуть в окно. В магическом спектре там сплошные энергетические потоки. А затем, мы приземляемся в полной темноте.

Николай включает фары. Тусклый свет зарешеченных фар выхватывает каменный тоннель, шириной метра в три и высотой метров в пять.

— Что это такое, Николай? — спрашиваю я.

— Это, ваша Светлость, наш секрет и наше чудо! — снова повторяет он, — однажды, одна из наших групп погибла, под ногами такого же стада, которое приследует нас сейчас. Тогда, ваш отец и его брат решили построить этот тоннель, — начинает рассказывать Николай.

— Чем они его строили? Это же огромная и долгая работа! — я активно удивляюсь.

Тоннель и правда огромен. Внезапно я понимаю, что он мне напоминает. Тоннель метро, самый настоящий. Откуда отец или дед Юры знали про метро?

— Так не вручную же копали! — отвечает Коля, — их Светлости, князья Зубовы, привели из разлома несколько удивительных существ, которые с помощью магии земли и огромного количества бранных слов, построили этот тоннель. Я их никогда больше не видел, после этого.

— В этот тоннель, вот так просто, может любой попасть, кто захочет? — я продолжаю засыпать Колю вопросами.

— Нет конечно! Только тот, у кого есть вот такая метка, — он тянется к груди, вытаскивает из под шкур кулон и показывает мне. Кулон в виде серебряного зуба. Если ключа-метки нет, то сюда не попасть! Просто мимо пройдёшь и не заметишь.

— А куда он ведёт и почему не из крепости? — задаю ему логичный на мой взгляд вопрос.

— В крепости был портал в тоннель, но он давно разрушен, — мрачнеет Николай, — следующий вход тут. Поэтому мы и поехали этим путем. Правда, кто же знал, что стадо буйволов направляется в эту сторону. Вообще, мы стараемся не ездить никуда без предварительной разведки, но тут сами знаете, как вышло.

— Разумно, — соглашаюсь с ним, — а куда мы сейчас едем и как поднимемся обратно?

— Этот тоннель ведёт в сам город. Но в том месте, где находится выход, бывшие владения Зубовых, в которых сейчас живут и во всю пользуются Мещерские. Поэтому, мы выйдем на поверхность за двенадцать километров от города, в одном укромном месте, — просвещает меня Николай.

— А Алиса от кого нас сейчас прячет? — я вижу, что она не прекращает свою работу и продолжает скрывать нас.

— На всякий случай, ваше сиятельство. Мы не можем рисковать. Что если наш тоннель учуют другие маги? Вот поэтому.

Я понимаю. И так не многочисленный народ, живущий в очень тяжёлых условиях. Оборотни не то что не могут рисковать, они просто не имеют права на ошибку.

— Понял тебя Николай, — мой допрос окончен.

Мы доезжаем до самого конца тоннеля и меня снова собираются удивить. Ну или напугать.

Николай, вместо того, чтобы при тормозить перед появившейся стеной впереди, наоборот разгоняется. Мы несемся прямо в стену, словно в пародии на историю мальчика со шрамом в виде молнии. Помнится, там не придумали ничего лучше, как с разгону пытаться пройти сквозь кирпичную колонну.

Я уже даже расслабился. Ну не сработает портал, ну превратимся в лепешечку. Ничего страшного.

Но к нашему счастью, за пять метров до стены, мы въезжаем в портал. Секундное ощущение чувства свободного падения или полёта, я не знаю, и приземление.

Мы снова на поверхности! Едем по берегу одного из многочисленных рукавов дельты Волги.

Здесь уже гораздо более спокойно, хотя до самого города, окруженного тремя кольцами стен, ехать ещё минут десять.

Алиса прекращает свою работу по сокрытию нашей колоны. По ней видно, что сил она потратила немало. Без неё, все было бы гораздо сложнее. Не думаю, что мы смогли бы проскочить сквозь степи также легко и быстро.

Судя по тому, что я видел из окна поезда, тварей в степях столько, что кроме как на броне поезде, обычные люди не передвигаются.

Через полчаса мы уже паркуем наши машины, я покидаю оборотней и направляюсь в здание местного Гербового министерства. Оборотни лучше меня знают, как и кому тут сдавать добычу, поэтому, эта задача ложится на их плечи.

Здание Гербового министерства располагалось в центре города. Трех этажное здание, когда-то помпезное, сейчас, выглядело уставшим. Витые колонны уже далеко не блещут белоснежным цветом. Осыпающаяся штукатурка со стен, давно не видевших даже косметического ремонта и такая же парадная лестница.

Главный вход перекрыт аварийной лентой, с приклеенной на скотч бумажкой: «Вход с обратной стороны здания».

Сплошной декаданс. Почти как в родном мире, где в бывших дворцах, ныне, супер маркеты и банки. А в особняках, где жили, когда-то великие деятели империи, можно увидеть клуб, вместо музея.

Обстановка внутри полностью оправдывает мои ожидания. Грязная лестница с обшарпанными стенами, мало света. По лестнице я попадаю сразу на второй этаж, в узкий длинный коридор. Да уж, это вовсе не похоже на приёмную Меньшикова.

Царству бюрократов плевать, что я граф. Плевать, что у меня мощный Дар, единственный на всю империю. Работа в таком месте, это сонливое перекладывание бумажек с места на место, из стопки в стопку, с перерывом на обед и послеобеденную дрёму.

Я кое как пробиваюсь сквозь абсолютное нежелание работать сразу двух упертых старух, одна из которых ворчит, мол, нас много, а она одна. Хотя, это я тут единственный посетитель, за, наверное, последние лет двадцать.

Наконец, я добиваюсь визита к начальнику местного отделения министерства.

— Ваше сиятельство, чем обязан визиту в нашу глушь? — Похожий на колобка, тучный, низенький мужичок, говорит с ленцой, присуще, разве что, особе императорской крови. По факту, являясь, всего лишь, бароном, и то, второй в поколении.

Барон Качурский, Управляющий Астраханского филиала Гербового министерства Российской Империи - так гласила табличка на двери в его кабинет.

— Барон, я прибыл в Астрахань, чтобы вступить во владения рода Зубовых по праву наследства. Мой отец, князь Платон Зубов, владел в этих краях множеством имений, земель, домов. Ему также принадлежали несколько предприятий в этом городе. Вот список, подпишите, — я подаю ему бумаги, без предисловий приступив к сути моего визита.

Барон на пару секунд зависает. Маленькие хитрые глазки мечутся по мне, он стреляет глазами на дверь, явно собираясь отшить меня.

— Ваше сиятельство, я конечно бы рад подписать, но видите ли... — он начинает свою бюрократическую болтовню.

— Барон, у меня нет времени ждать. Вообще ни минуты. Я подписываю бумаги, обхожу все свои владения и тут же, еду к князю Меньшикову. В чем сложность подписать прямо сейчас? — я перебиваю его и начинаю давить. Говорю резко и быстро.

— Ваша светлость, господин Зубов, ну как же я подпишу? Мещерские же... — Барон скулит и выдаёт настоящую правду.

Мещерские, скорее всего, подмяли тут под себя всё. И в первую очередь, всё то, что принадлежало Зубовым.

— Мещерские? Это было нашим и будет нашим! Никаких прав у них нет на моё наследство! Пока я был в их роду, тогда да! Но я вышел из рода Мещерских и отныне я Зубов, — спокойно, но твёрдо объясняю ему, — подписывайте.

Барон всё ещё мнется.

— Барооон, либо вы сейчас подписываете, либо я звоню Меньшикову, прошу у него разрешения выбить из вашего отделения всю эту коррупцию и начинаю конкретно с тебя лично! — давлю на него.

Я не просто угрожаю. Я и правда так сделаю. Всегда бесило, что некоторые госслужащие считают для себя возможным работать на государство, но ставить интересы частных лиц, превыше самого государства, которое платит им деньги, содержит, охраняет и всячески поощряет.

— Да кем ты себя возомнил, щенок!!! — Барон решается на эскалацию конфликта, не веря, что я и правда могу набрать самому Канцлеру.

— Как скажешь, барон. Ты выбор сделал. И кстати, за оскорбление, нанесенное мне, я вызываю тебя на дуэль. И плевать мне на правила, можешь выбирать место, оружие и время самолично! Как душа твоя пожелает. Единственное, я не приму замену! Драться со мной будешь именно ты! Проверим делом, кто тут щенок, а кто охреневшая жирная морда, погрязшая в коррупции, — оскорбление за оскорбление, так сказать.

Барон бледнеет, понимая, что я его обыграл. Он привык быть полновластым царём и богом своего маленько мирка. Это синдром важного чиновника, похожий на синдром вахтера. Долгое время человек считает себя самым главным и может позволить себе абсолютно все, что угодно. Превышение служебных полномочий? А кто узнает то? И главное, ну знают и плевать! Москва далеко, а здесь прикроют те, кто поставил на эту должность. В данном случае, Мещерские.

— Ну что вы горячитесь, ваша светлость? Я понимаю, что кровь играет, но какая дуэль? Мы ведь не в каменном веке! Да и я уважаемый человек, мне уже не до дуэлей, — начинает оправдываться Качурский.

Я молча достаю телефон и набираю номер Чаруева. Да, прямой связи с Меньшиковым нет, однако, мне давно уже понятно, что Чаруев имеет эту самую связь. Никакой он не просто следователь, а именно человек канцлера, который занимается, непосредственно, мной.

— Здравствуйте Ваше сиятельство. Что-то вы пропали последнее время! Мы уже думали, не случилось ли чего непоправимого? — голос Чаруева в телефоне насторожен, но говорит он с неискренней радостью. Меня не проведёшь! Менталист, зная об этом, даже и не думает начинать со мной играть в кошки-мышки, — чем могу быть полезен?

— Господин Барон, и я рад Вас слышать. Я по делу. Свяжите меня прямо сейчас с господином канцлером. Это первая просьба, — я демонстративно тяжело вздыхаю и кидаю секундный взгляд на Качурского, — а вторая, кажется я нашёл для вашего управления работку. Есть тут человек, очень недобросовестный и погрязший в коррупции.

— Ого, что вы такое говорите, Ваша светлость? Это не совсем по нашей части, но мы обязательно проработаем и передадим дело под особый контроль, куда следует. Кто это и где вы вообще находитесь, Граф? — Чаруев между делом выуживает из меня информацию, как будто бы, пропустив мою просьбу связать меня с канцлером.

— Это всё после, сейчас свяжите меня с канцлером. Мне не до игр сейчас и словесного записывания друг-друга. Я вам прямо отвечу на все интересующие вас вопросы позже. Кроме, разумеется, информации, которая касается секретов Рода, — я прерываю жандармские уловки Чаруева, — сейчас мне нужно поговорить с господином канцлером. Уж поверьте, он будет рад этому разговору.