Наследник проклятого дара

— Минуту, Ваша светлость, — моментально оценив моё предложение по поводу информации, барон отключается.

Я отодвигаю одно из кресел и падаю в него.

— Всё могло быть иначе, барон, — смотрю на Качурского, — но вот только, ты посчитал, что можешь послать меня подальше с моими бумагами. Последнее желание будет, перед неприятным разговором с господином канцлером Российской Империи? — я закидываю ноги на журнальный столик, стоящий перед креслом.

— Ваше сиятельство! Ну правда, не стоит! Мы ведь можем во всём разобраться сами! К чему привлекать к нашим делам высокое начальство? Канцлеру плевать на такого маленького человечка как я, да и вы, вряд ли, для него что-то значите, — барон всё никак не поймет, что время, когда можно было договориться, закончилось.

— Уже всё, барон. Обратной дороги нет. Ты что, считаешь, что я, всполошив целого канцлера, сейчас заявлю ему, мол, «уже всё, барон одумался»? — я качаю головой, — нееет, барон. Ты влип. Договариваться нужно было раньше. А какие у меня взаимоотношения с князем Меньшиковым, тебя вообще не касается. О, звонят, — я жму на приём вызова от незнакомого абонента.

— Зубов! Рад, что ты жив! Ты где сейчас? — и князь туда же.

Вряд ли он переживает за меня. Просто потеряли контроль за моими перемещениями, а тут я сам выхожу на связь, вот он и рад.

— Ваша светлость, а я же в Астрахани. Я ведь, поехал документы подписывать и вступать в наследство. Вы же сами мне сказали, что без этого никак, — я деланно удивляюсь, — а вопрос у меня к вам следующего характера. Я бы не стал обращаться к Вам и занимать Ваше драгоценное время, но дело важное, не терпит отлагательства. И самое важное, касается внутреннего устройства государственной машины. А вы ведь и есть, всё государственное управление, — я смотрю на скорчившего жалобное лицо барона.

— Астрахань это хорошо, как там, уже оформился? Что ещё за вопрос о гос управлении у тебя? — в его голосе я слышу заинтересованность.

— А вот в этом вся и суть, господин канцлер. Один из чиновников, принадлежащих к государственному управлению, решил, что его власть превыше закона и он может послать целого графа, куда подальше и назвать его щенком. Я ему назначил дуэль, но мой вопрос сама дуэль не решит. Мне нужно, чтобы местный начальник филиала гербового министерства соизволил подписать мои документы. Подсобите?

Я понимаю, что слишком вольничаю и разговариваю с канцлером, будто с другом. Надо было быть более уважительным. Но так, я запугиваю Качурского больше, чем если бы говорил с Канцлером подчиняющимся тоном.

— А он не подписывает? Ну хорошо, дай ему трубку, — Канцлер вздыхает, но идёт мне навстречу.

Я не вставая с кресла, протягиваю телефон барону.

— Это Вас, барон, — ехидно подмигиваю ему, — господин Канцлер на связи.

Барон суетится, вытирает ладони о свои штаны и ещё раз бросает на меня жалобный взгляд.

— Барон Качурский, да, господин канцлер. Да я и.... Никак нет, господин канцлер. Но как же, Ваша светлость, я же уже здесь.... Я понял, да, будет сделано, — Качурский, покрывшись потом, односложно отвечает на вопросы канцлера. Видимо, разговор и правда, совсем неприятен.

— Вас, Ваше сиятельство, — он протягивает мне телефон обратно.

— Я, господин канцлер! — улыбаясь, говорю в трубку.

— Зубов, я твой вопрос решил. Ты в Москву то обратно собираешься? — князь пробует меня опять продавить.

— Премного благодарен, господин Канцлер. Да, я собираюсь в Москву. Вы со мной поговорить хотели?

— Упрямый ты, как всегда. Да, хотел поговорить. Только не в рабочей обстановке. Как приедешь, позвони на номер, который я тебе смской скину. Я напишу, когда и где. И ещё, разлом на железной дороге, твоих рук дело? Единственный сухопутный путь в Астрахань сейчас перекрыт! Ты зачем это сделал? — князь неожиданно повышает голос.

Кажется, тот маленький разломчик, случайно открытый мной, когда я отбивался от непонятных убийц с дробовиками, стал реальной проблемой.

— Господин канцлер, позвольте ответить. Да, я его открыл, случайно. Однако, это Вы мне обещали безопасность, а в поезде меня чуть не расстреляли до смерти из дробовиков. Вернее, не чуть! В меня действительно высадили целую кучу патронов! Так что, я всего лишь спасал свою жизнь! — я сейчас абсолютно честен с князем и надеюсь, он это оценит.

Если же нет, то будет сам виноват. Я доверием не разбрасываюсь.

— Я тебя понял граф, всё, не нервничай. Безопасность я тебе обеспечу. Ты сам от тех, кто тебя охранял сбежал. Закрой этот разлом как можно скорее. Договор? — князь идёт на мировую.

А я и не против. Разлом и правда, нужно закрыть.

— Я закрою его. Постараюсь даже сегодня, если здесь мне не будут чинить препятствий в деле вступления в наследство. Договор, господин канцлер, — я только договариваю и Князь сразу же кладёт трубку, не попрощавшись.

— Ну что, барончик, подписывай давай бумаги, да и поеду я. Сначала заберу все владения отца, а потом поеду, закрою тот разлом.

— Да-да, Ваше сиятельство, конечно, сейчас, — мельтешит Качурский, — я дам команду, чтобы служба приставов поехала с вами. Чтобы у людей господ Мещерских не возникло вопросов, — он хватается за телефон и одновременно, за позолоченную ручку. Теряется, кладёт телефон обратно и начинает подписывать бумаги.

Мне в голову приходит отличная, как мне кажется, мысль.

— Барон, а поехали со мной. Мне кажется, засиделся ты за спинами тех, кто трудится в степи, рискуя жизнями. Отличная идея, мне кажется. Что скажешь? — я ехидно улыбаюсь.

Качурский отрывается от бумаг, смотрит на меня округлившимися глазами и мотает головой.

— Нет, нет, Ваше сиятельство! Я не могу поехать! У меня очень много дел! Я сегодня допоздна работаю!

— Решено. Собирайся барон. Это будет вместо дуэли, — я хлопаю в ладони и встаю с кресла.