Тихие ночи
- Автор: Денис Владимиров
- Жанр: Попаданцы / Фантастика / Фэнтези
Читать книгу "Тихие ночи"
— Теперь вы понимаете, о чем я? — вновь обратился, сбиваясь на патетику, — Что каждый муж Черноягодья в опасности? Даже посидеть в кругу старых боевых товарищей с ромом вы теперь без косых взглядов со стороны баб не сможете! В море выйти с другом! Скажут — педерасты! — нагнал жути.
— Луис, мрок… кошка драная… Стинг воспитал отродье!
— Ты говори-говори…
— Молчать! — пришлось снова прибегнуть к испробованному средству, — Вы правы и не правы одновременно. Потому что не все знаете! — вкрадчивый тон и абсолютная тишина засвидетельствовала, что все хотят приникнуть к источнику знаний, и никто не стал интересоваться: при чем здесь закон, при чем здесь подозрения. Какого черта… тьфу ты, Эйдена, Райса носит из стороны в сторону, — Так вот, все началось не вчера. Вчера всего лишь мы могли наблюдать следствие, сначала Тарин, чья мерзка рожа продолжает обезображивать этот мир своим присутствием, а ее миазмы отравлять его, — ткнул небрежно указательным пальцем в шерстистый шар перед Кромом, отчего последний вновь скрипнул зубами, — Прилюдно сказал, что обязан мне за спасение племянницы и других девок, — лэргу явно уже не нравилось происходящее, так как он не понимал метания моих мыслей, но он сам все затеял поэтому молчал. Глазами сверкал.
— Он говорит правду! — зачем-то влез мэтр.
— После уничтожения бешеного Линса, который хотел убить меня скрытно и тайно, исподтишка, из-за угла, как мрочий слизень, трактирщик сразу отказался от своих слов. И сообщил, что он не будет проливать мою кровь, так как его останавливает лишь благодарность за Айлу. То есть, получается он хозяин своего слова, захотел — дал, захотел — взял обратно. Заметьте, он руководствовался не Законом, не Устоями, Линс их все нарушил, а всего лишь своим настроением. И я воспринял это нормально. Обычный хуман, благодарности не ведающий, — обвел всех взглядом, смог вырвать из глоток несколько безадресных ругательств. Потому что они все тут считали, что есть люди с большой буквы, из Народа, то есть они, а есть хуманы — все остальные. Отлично. Любая фобия она прекрасна возможностью прогнозировать чувства и эмоции пациентов, — И не успел я отправиться по своим делам, как появился Тринг-Тонг. Он был пьян, на язык не воздержен, и ясно даже дуракам, что у него помутился разум. Может оно так и было, ведь Тарин в супружеской кровати цинично имел его жену, говорил гадости… За что, как сообщил Ласка, он ее убил. Может быть трактирщик был оскорблен, может быть, у него кипела ненависть в душе, и может даже такое быть, что единственная женщина, какую он любил, была обезглавлена. Но вместо того, чтобы честно срубить башку недостойному и ответить перед Законом, или тут же организовать Поединок Чести, и там выпотрошить Тринг-Тонга, смыть кровью печаль, он воспользовался его слабостями и… прилюдно обосял. Пример подал молодежи замечательный, заветы предков ничто, тупая сила все.
— Сильный всегда в своем праве! Слаб? Сиди, и не дергайся! — сообщил мрачно Улаф, как прописную истину, мол, учись, салага, и знай свое место.
Предполагаемо. А ты заглотил еще один крючок.
— Удивительно, — я сложил руки домиком перед собой, посмотрел на оратора, представив на его месте большую кучу доисторического дерьма, — Значит, вчера твоих племянников, какие на меня напали с целью подло убить, в количестве четырех человек при двух взрослых, которых я научил уму-разуму и одного наглого ублюдка отправил в царство Мары, нужно было обгадить, а затем перерезать каждому глотку? После чего взять с тебя виру за недостойное воспитание и нарушение законов Империи? И где благодарность, что я спас целую семью говоруна от позора, изгнания и рудников, пресек деятельность крамольника на месте!
— Я что-то не знаю? Каких еще законов? И где звучала крамола? — лэрг спросил спокойно, но таким тоном, что опять мороз у всех по коже.
— Кого ты еще вчера убил кроме Линса? — втиснулся изумленный Шершень.
— При чем здесь все это? — постарался перескочить на другую тему Кречет.
Я кратко пересказал историю, делая упор на сомнение молодого в принадлежности земель Черноягодья великому герцогу.
— Он говорит правду!
— А теперь, Улаф, благодари вновь Глэрда, и то, что воины из герцогской дружины находились далеко и не могли слышать, что несли твои родичи. Глубоко пустила корни в вас крамола… Вот даже не знаю, — задумался сотник, затем изрек, — Не понимаю. Вы едва не были изгнаны, и только из-за безмерного человеколюбия Аристо остались на своих местах. Он дал вам шанс… И продолжаете всеми силами сами себе вредить… Вот скажи, вам не нравится жить в Черноягодье?
— Нравится! Это наш дом! — поспешил развеять сомнения.
— Так зачем вы гадите в нем?
— Так что, мне нужно было их обоссать? — вновь вернулся я к предмету обсуждения.
— Это другое! — не придумал ничего лучше Медведь.
— А старики, какие всю свою жизнь отдали на славные дела Народа и теперь у них в силу возраста руки меч не держат, но они лезут ко всем со своими поучениями. Их тоже нужно избивать и обсыкать прилюдно? Ведь они не могут дать отпор, особенно молодым, поэтому пусть заткнутся и молчат в тряпочку. Так? Или все же мы не звери, и у нас есть Закон, Устои, наконец! А ты, «другое»… — передразнил я, от Улафа же будто волна ненависти прошла, кожей ощутил, готовый падать вместе со стулом добавил, — То же самое! Плевок в лицо предков, мудрость которых неоспорима!
— Мой брат жил по Закону!
— Если ты найдешь в Устоях хоть одну строку, где написано, что можно обоссать прилюдно слабого из Народа, то…
— Аристо прав!
Тут многие не просто задумались, они очень сильно озадачились, не рассматривали с этой стороны ситуацию. И на Улафа с Кромом набросились все и сразу, да так их песочили — уши заалели, а морды заполыхали краснотой. Это хорошо.
Заодно и следующее необходимое мне продвинем.
— И еще, сразу, пользуясь случаем, хотел предупредить и донести до всех здесь и сразу, чтобы не было потом никаких вопросов. После вчерашних трех попыток меня убить, неважно кто теперь нападет, тайно или явно, я уничтожу столько, сколько смогу, затем приду в их дом, возьму не только виру, но и жизни. Спрошу по Закону и с глав.
— Справился с мальчишками и какими-то работягами и силу типа почуял… Убивца… От горшка два вершка, туда же, — выплюнул Кречет.
Хоть ты залез и раньше времени, но очень и очень вовремя.
— Это мне не мешает. Ты разве забыл, что я сам мальчишка? И младше ваших ублюдков. Или может это твои сыны убили в одиннадцать лет полтора монса гоблов, взяли богатые трофеи? Спасли ваших девок? Отомстили за родича? Стали владетелями? И сидели за этим столом? Или это они стояли в поединке Чести против воина Медведей, который прошел горнило многочисленных битв? И победили его? Или может быть это они ночами не резали слабых и беззащитных рабов, а останавливали воров и убийц, какие пришли за их жизнями? А может ты сам был славен этим в свои одиннадцать лет? Может быть ты в этом возрасте стоял на Стене и наравне с воинами нес дозор. И делал даже больше, чем они. Потому что спускался во Тьму один и таскал мертвецов. Или собирал роску, вдыхал испарения шляпника? Ты расскажи! Но можешь только нам всем поведать, как в таком возрасте тайком свою писюльку передергивал, представляя теткину сиську!
— Да ты! — подался вперед Кречет, от лэрга пронеслась морозная волна, что пар изо рта пошел. Неплохо понизил градус.
— Он говорит правду! — дополнительным ушатом воды прозвучал маг.
Видимо только сейчас большинство стало осознавать славный боевой путь моей дивизии. Я же, не обращая внимания на остальных, продолжил.
Ну, ловись рыбка!
— Для убогих разумом, если меня убьют, я буду пировать за столом Кроноса, какой указал мне верный путь! — он ведь мне сказал куда и зачем идти? Маг здесь кивнул, когда на нем остановились взгляды аудитории. Отлично, — И оттуда я буду со смехом смотреть на то, как вы льете молчаливые слезы по близким, не смея поднять взгляд, чтобы увидеть упрек в глазах матерей и отцов. Я буду пить и петь вам здравницы всякий раз, чувствуя погребальные дымы в ваших домах. И хохотать, как над безумными, когда вы приносите в очередной раз своих женщин и дочерей в жертвы, чтобы вашим маменькиным сынкам в царстве Мары не грозили вечные муки, за подлость и паскудство при жизни, за нарушение Законов и Устоев… Потому что все, кто выступит против меня, умрет страшно! Таких не берут в Чертоги владыки! Их место в дерьме, их плоть должны жрать мроки. И мое слово тому порука!
— Не лги! Твой язык — проводник Эйдена! Мы никогда не приносили жертв, чтобы обеспечить сынам достойное посмертие, они его выгрызают сами! — взвился Кром.
Ну-ну, племяш выгрыз смерть от кинжала дяди. Хотя, что-то в этом было. Ведь он до последнего не затыкался, хотел еще и для всей стаи добиться первых рядов в том театре.
— Да! — рыкнул Тигр.
— Именно так! Лживый мрок!
— Дитя Эйдена!
— Ты врешь!
— Как такое паскудство возможно на Малом совете?! Да, что он мелет?!
— А что тогда было вчера? Когда я очнулся в Храме? — несмотря на то, что я произнес обе фразы тихо и вкрадчиво, слушатели при первых словах стихли, будто выключателем щелкнули.
— Расскажи, — спокойно, очень спокойно выказал заинтересованность лэрг. Он и до этого, судя по глазам, постоянно осмысливал услышанное. После истории о крамоле молодежи задумался, крепко так задумался, а теперь и вовсе пребывал в недоумении.
Попросили? Внимайте. Особый упор делал на невинность девочки, ее эмоции, описал в красках, как нужно… И, видимо, достиг результата, потому что закончил в гробовой тишине:
— Мне до сих пор представляется ее лицо, я и сейчас вспоминаю эти глаза, в которых было написано: «мама, мама, что ты делаешь, мама? Не надо! Папа, папа, помоги!». Вот так она молила… Но никто не пришел на выручку, потому что отец сам приговорил ребенка к страшным мукам, как и жену. И только Мара приняла всех в свои объятия, открыла дверь в свое спокойное царство. Поэтому, скорее всего, и приняла подношение, потому что богиня не хотела излишних жертв. У нее и так очередь…
— Ааааа, — заорал Кречет и закусил кулак до крови, закрыв глаза замотал бородатой башкой. Он по мере рассказа все больше выглядел затравленным, смотрел с тоской на дверь.
Лица многих были перекошены, по щекам Грогана и Лесного кота бежали молчаливые слезы, старики мрачно насупились. Многое на них свалилось сегодня. Сотник готов был рвать на месте, и лишь маг заявил, прозвучавшее громом:
— Он говорит правду!
— А что, что мне было делать?! Что?! Линий… Понимаете, я должен был исправить! Должен помочь! Ин Сеналь сказал только так! Понятно?! — заорал вдруг Кречет, обводя всех безумным взглядом. Никто ничего не ответил. Но это молчание для меня стало музыкой. Непросто будет налаживать диалог с коллегами. Вон даже Кром — главный в их шайке-лейке, захотел сейчас дистанцироваться. Хотя без других дополнительных факторов, это будет носить временный эффект.
— Аристо, почему раньше молчал? — нехорошо так посмотрел на меня лэрг.
— Я первый раз был в храме всех богов, поэтому думал, что происходящее там — обычное дело. И никаких законов никто не нарушает. Тем более, зачем при мне проводить ритуал, если можно подержать меня немного дольше в келье или после моего ухода закончить его?