Тихие ночи

— Надеюсь не у тебя камень ломать? Монахи, Волки… — ехидно спросил Шершень.

— Нет. Они будут стоять на Стене, патрулировать окрестности Черноягодья, гонять подлых гоблов и уничтожать нежить, вести разведку. Польза от такого будет значительная. По крайней мере, в лиге от Ворот не будут похищать безбоязненно девок. Тем более, мы не пойдем против законов Империи, наоборот, сам Император приветствует штрафные легионы. Но это будет так, как мы решим совместно. Наказание должно быть. Обязательно. Виру родам, если они не причастны, назначать не будем. Для многих и многих и сто золотых неподъемная ноша…

— Но не для тебя! — опять подал голос Нирр.

— Не для меня, — легко согласился, и продолжил, — Те, кто совершил преступления, те будут должны соразмерно выплатить виру, и отслужить верой и правдой поселению в течение десяти лет. На всех общественно-полезных работах, но с теми, кто не сознается, затаится… А мы затем всех, абсолютно всех проверим на наличие татуировок, как и проведем правильные следственные мероприятия, поступим как сказал Улаф. Никакой пощады! Никакой жалости! Ни им, ни их родам! Потому что мы скажем слово!

— Разумно. Но ведь многие могут сбежать? — спросил Икс.

— Не многие. Ты побежишь, зная, что твой род вырежут? Нет… и никто из нормальных людей не побежит. А так, кто мешает их объявить преступниками по всей Империи? Под ними будет гореть земля. Подадутся в Земли Хаоса? И всегда будут служить напоминанием тем, кто решит ступить на кривую дорожку крамолы. Но главное, они не будут больше отравлять умы наших детей и женщин. Бегство же докажет, что они жалкие и слабые, и радеют не за Народ, не за его свободу, но за свою мошну. Так как они ведь будут знать, что их рода пострадают. Следовательно, нет у них ни родины, ни флага! Настоящие воины и дети Народа должны сражаться до конца. Трусам не место за столом Кроноса! А нам, как главам родов, требуется не забывать, что многие на нас смотрят. Мы должны сами соблюдать Закон! Иначе, ряды Артульта будут только расти. И это хорошо, что гнойник прорвался сейчас. Представляете, что было бы, если бы позже?

— Тебе-то хорошо, — ворчливо пробормотал Флэст, — Ты на последнем вечере не гулял, а я почти декаду…

Неожиданно захохотал, понравилась ему шутка над собой, а затем смех подхватили практически все присутствующие. Нечто нервное скорее всего прорвалось. Я тоже смеялся, как и лэрг.

В принципе, решение, предложенное мной, понравилось многим. Главное, Турину. Поэтому дальнейшее скатилось не в абсолютное отрицание, а дополнение деталями озвученного плана, о карах, здесь преуспел вновь Улаф. О правильном воспитании, где постановили обязательную учебу молодежи не только военному делу, но и грамоте. О ссудах для желающих. Конструктивная беседа получалась. Хотя продлилась еще часа два. Я больше не говорил ни слова, лишь молчал и слушал. Вникал. Целей своих достиг. Почти. А чем они заниматься дальше станут — плевать, лишь бы мне не мешали. Впрочем, красноречивые взгляды рассказывали — будут, едва только выеду за пределы Черноягодья, там достать попытаются. Но это нормально.

Кром явился к общему выработанному решению, сообщив, что все готово для передачи дара, и есть кандидат. Проголосовали и единогласно приняли уложение по борьбе с Артультом. Нормально.

Затем стражники привели эрга ин Сеналя и еще двух его помощников. Завели.

Жрецы были разного роста, но как один все трое лысые, худые, татуированные, даже выражениями лиц они походили друг на друга. Книги на цепях на поясе немного отличались, если у ин Сеналя с золотыми углами, то у остальных с серебряными. Их никто не разоружал, поэтому у каждого имелся клевец.

— Зачем ты, сотник, отвлекаешь нас от дел божественных? — последовал сразу вопрос от эрга.

— До меня дошли известия… — и тот в нескольких словах пересказал об акте жертвоприношения.

Кстати, никто не брался судить Кречета, кроме частичного общественного осуждения никакого наказания. С другой стороны, что ему можно было предъявить? Доведение до самоубийства жены? Он ведь лично никого не убивал. Да и вряд ли подобные коллизии описывало местное законотворчество. Например, тот же Ласка спокойно сообщил, что лично грохнул неверную жену, никто ухом не повел. Нормально. Прогрессивно.

Ин Сеналь вычленил меня из всех взглядом, какой не обещал ничего хорошего, чуть скривился.

— Это не твое дело, Турин! Или ты решил вмешаться в наши дела? Запомни, сотник, пусть ты и паладин Кроноса, но он один из, а не все, — последнее прожевано и выплюнуто, сам эрг не выглядел ни испуганным, ни виноватым, — Это Храм всех богов, а не только Новых. Каждый бог требует разного служения. И Империя не имеет там…

Закончить он не успел. Хотя реагировать начал, рука пошла к поясу, к оружию, но все завершилось не начавшись. Сверху на голову служителя культа рухнула серебристая молния. Последовала двойная яркая желтая вспышка, размытая линия. Два удара сердца тишины. И затем с каким-то мерзким чавканьем и хлюпаньем эрг развалился на две части, содержимое требухи, перемешиваясь с литрами крови, вывалилось на мраморный пол. Резко завоняло дерьмом и какой-то гадостью. Мэтр де Кроваль перегнулся через столешницу и шумно принялся блевать.

— Империя имеет право на все! — громко заявил лэрг, острие его меча указало на грудь самого низкого жреца в команде, — Или ты придерживаешься другого мнения?

— Тебе это так с рук не сойдет! Так и знай! — сначала заголосил тот, но затем собрался, взял себя в руки и посмотрел решительно на Турина, — Ты убил верховного, и за это тебя покарает не только людской суд, но и божественный.

— Это все, что ты хотел сказать?

— Да, исчадье Эйдена!

Еще одна молния-вспышка, но параллельная поверхности, и вот голова непокорного покатилась к столу, само тело завалилось на пол и теперь содрогалось, выплескивало из шеи кровь.

Острие остановилось на последнем.

— Ты тоже так думаешь, верховный? — вкрадчиво спросил лэрг, — И мне сразу послать за следующими жрецами, какие займут высший здесь пост?

— Нет-нет, — зачастил жрец, который мелко-мелко задрожал, но при этом не прекращал улыбаться, — Я знаю законы, и я всегда был против! Хотя… Что я мог сделать?! Только молиться. В главный храм жалобу не отправишь, везде у последователей свои люди. Я говорил, что приношение жертв в Империи преступление! Но кто меня послушает? Я всего лишь…

— Теперь ты «всего лишь» верховный жрец Черноягодья. И кто спросит, выбрал тебя я — лэрг Турин Карающая Длань Кроноса! Тебе все ясно?

Я с трудом сдержал улыбку «выборы». Впрочем, лэрг прав. Он же из трех вычленил нужного. И теперь храм будет славить мудрого сотника. В общем, и тут захватил контроль. При условии, если сам жрец удержится.

— Да, да! Ясно, все ясно! — как китайский болванчик закивал тот.

— Алтарь Аристо где?

— Ин Сеналь… — столкнулся тот с недоверчивым взглядом лэрга, поспешил поправиться, — Мы уничтожили его! Верховный приказал, слишком много сил стало у Кроноса в Черноягодье, он же молился и делал все для возрождения Ригмара. Специально, чтобы на глазах других не рушить в храме ритуал провели…

— Глэрд, что скажешь?

— Пусть отдаст соразмерную плату. И кинжал с адепта куда исчез?

— Он в сокровищнице! Я все отдам! Но только через три дня! Раньше после смерти верховного я не смогу вступить во владение!

Насчет прислать послушников на декаду возражений не имелось.

— Я регалии заберу? И книги? — когда буря миновала спросил тот. Получил разрешение.

Не успели они остыть, как Кром завел глубокого старика с бородой до пояса, выглядящего так, словно он помнил времена Первой Империи. От деда веяло древностью, а еще некой несгибаемостью. Он окинул всех полупрезрительным, но ясным взглядом, чуть брезгливо осмотрел нагромождение тел. И ни слова не говоря, впрочем, они никому и не требовались, встал напротив меня. А затем глубоким довольно молодым хорошо поставленным голосом произнес ритуальную фразу:

— Аристо Глэрд из рода Сумеречных Райсов, я, Надин Седобородый, добровольно, перед лицом богов, отдаю тебе всё, что имею! И пусть Высшие станут свидетелями этому! И помогут!

На сей раз ритуальный нож Волку вложил в руку де Кроваль, какой явно не переносил вида крови. Он старался не останавливаться взглядом на пятнах и лужах. Постоянно сглатывал, борясь с тошнотой. Неплохой вышел совет. Продуктивно поработали. Три трупа, калека и вот еще один кандидат.

А тот усмехнулся во время рукопожатия, после традиционного пореза. И тихо произнес:

— Ну, что, ронец, не боишься? А следовало бы, теперь обряд не прервать. Или оба сдохнем, или один выживет, но умрет позже. Кровь Волков очень сильна, но Черных драконов еще сильнее. Поэтому ты не переживешь передачу! И я умираю счастливым, потому что никто не соберет кровь пяти, и поэтому о них можно забыть и не вспоминать. Они тлен и история, как мы и задумали. Росомаха, бедолага, до последнего ждал мстителя, не дождался. Ушел, теперь пришел и мой черед. Во славу рода!

Я не стал травмировать психику деда откровениями. А поступил согласно каноном. Нож в сердце, и голову передал родственнику.

В царстве Мары Надина ждал сюрприз не из приятных, если рассказывали верно, что мертвым многое известно о живых.

— Будь ты проклят, дитя Эйдена! — шипение Крома взбодрило.