Время собирать камни

Глава 26

- Пик…пик.

В уши ворвался назойливый звук, который никак не хотел прекращаться, так что мне пришлось открыть глаза и увидеть знакомый больничный потолок.

- «Что-то в моей жизни пошло не так, - в голову пришла ленивая мысль, - из школы-интерната я вроде как вырвался, только флешбэки из прошлого меня всё никак не опускают».

- Иван? – внезапно рядом раздался голос матери Ивана.

Повернув голову, я удивлённо столкнулся с её взволнованным взглядом.

- Ты что тут делаешь? - сказал я, будучи полностью серьёзным, - я не хочу тебя видеть!

На рот мне легла холодная ладонь.

- Ваня, у меня и так едва сердце не остановилось, когда тебя унесли на носилках со стадиона, а потом увезли в больницу, поскольку нужно было сделать операцию. Давай не будем ещё из-за старых обид ссориться.

- Операцию? – удивился я, пропустив остальное между ушей, - какую?

- Тебе отрезали ноги, - она радостно рассмеялась страшным хохотом, тыкая в меня при этом пальцем.

***

- Пик…пик.

От ужасного сна, я дёрнулся и мгновенно пропотев, поднялся в сидячее положение. Тут же боль под рёбрами и в груди заставила меня вскрикнуть и снова лечь обратно. На шум в палату вошла медсестра, увидела меня с открытыми глазами и побежала в коридор. Через пять минут пришли доктора и Вадим. Меня осмотрели, причём доктор был тот же, что и лечил меня прошлый раз. Он крутил головой, и недоумённо посматривал в свои записи.

- Доктор, что с вами? – наконец не выдержав, спросил я его.

- Когда вас привезли, то на первом рентгеновском снимке я увидел, как одно из рёбер проткнуло вам лёгкое. Вас сразу же подготовили и отправили на операционный стол, но когда вскрыли, то этого не обнаружили. Теперь же странности продолжают происходить дальше.

- Какие? – удивился я сам.

- Если бы мне показали ваши первые снимки, когда вы только поступили ко мне, и вчерашние, я бы сказал, что прошёл месяц заживления, но никак не неделя!

- Ну доктор тут всё просто, - усмехнулся я, - советская медицина лучшая в мире! Пара таблеток витаминов, контрастный душ и зарядка по утрам, вот я и здоров как бык.

- Но всё же, такого просто не может быть! – он смотрел на рентгеновские снимки.

- Лучше скажите, когда меня выписывают, - спросил я, вызвав у него сначала столбняк, а затем стон.

- В этот раз я буду настаивать, чтобы вас не выпустили отсюда раньше двух недель, - зло сообщил мне он, собирая документы и вставая со стула.

Когда он ушёл вместе с сопровождением, со мной остался только комитетчик.

- Какое место мы заняли? – тут же обратился я к нему.

Он замолчал, помялся, но затем сознался.

- Хотел тебя сейчас обмануть, но подумал, что ещё сорвёшься и в таком виде побежишь устраивать разборки, поэтому скажу просто. Мы снова первые Ваня, вторыми были американцы, третьими бегуны из ФРГ.

- Ты точно меня не обманываешь?! – я пристально посмотрел на него, - учти, я не понимаю шуток, связанных с наградами!

- Да точно Вань, я и газеты взял, чтобы ты поверил, - он достал из кармана немецкую прессу и показал награждение, где и правда на пьедестале стояло три наших спортсмена.

- Фух, - несмотря на боль в груди, я откинулся на спинку кровати, - хоть что-то было не зря.

Он посмотрел на меня, снова помявшись.

- Чего?

- Жена твоя в соседней палате, - сказал он.

Я не успел испугаться, когда он замахал руками, поняв, что сморозил.

- Эй, нет, она просто там живёт рядом с тобой. Немецкое правительство позволило!

- Вадим, ты меня так до сердечного приступа доведёшь, - выдохнул я, - позови её пожалуйста и приготовь больше салфеток.

Они и правда понадобились. На моё удивление, Кэтлин ни в чём не упрекала меня, лишь плакала и говорила, что даже на метр меня теперь не отпустит от себя. Пришлось её успокаивать и заверять, что такое точно больше никогда не случиться. Хорошо ещё скептическое лицо Вадима она не видела в этот момент, а потому я показал ему кулак, обнимая вздрагивающее на мне тело. Кэти с трудом удалось успокоить и сказать, что она не обязана быть рядом со мной, поскольку я пошёл на поправку, и вскоре вообще выпишусь. Но к сожалению, любые мои слова разбивались о неё, словно вода о скалы, девушка была непреклонна, сказала, что лично за всем в этот раз проследит, поскольку один раз уже дала маху.

Вадим при этом помахал мне рукой и ехидно улыбаясь вышел из палаты, оставляя нас одних.

***

Несмотря на все мои возмущения, выписали меня только через две недели. Способствовали ли этому угрозы доктора или же наручники, которыми меня пристегнул к кровати Вадим, я точно не знал, но факт оставался фактом, я безвылазно провёл в больнице всё время, пока доктор не сказал, что он надеется, что больше никогда в жизни Бог не пошлёт ему таких пациентов, как я. При этом выдав мне документы на выписку, а комитетчик принёс мою одежду. Захватив по пути Кэти, с которой мы прожили здесь по факту свой медовый месяц, на посольской машине, с тем же улыбающимся Игнатом, мы доехали до советского посольства в ФРГ, где мне выдали мои вещи, золотую медаль за эстафету, а также деньги и два билета обратно.

- Вылетаете на родину завтра Иван, - извиняющее пожал плечами Валентин Михайлович, - приказ сверху.

Я перевёл взгляд на Вадима. Он подтверждающее кивнул.

- Нам нужно с женой побыть вдвоём, - попросил я всех. Мужчины понятливо извинились и отошли.

Кэти, видя, что что-то происходит подошла ко мне ближе. Я показал ей вещи и два билета.

- Я бы хотел, чтобы ты полетела со мной, но не знаю, как меня встретят на родине, поэтому будет лучше, если я вылечу без тебя.

Она несмело мне улыбнулась.

- Хочешь сказать, мы опять расстаёмся?

- Не так надолго, как прошлый раз, - поспешил заверить её я, - я предприму всё, чтобы оказаться рядом с тобой, как можно быстрее. Ты мне веришь?

Она, сдерживая слёзы закивала и бросилась обниматься.

- Не переживай, всё будет хорошо, я обязательно скоро к тебе приеду, - говорил я, - если уж это будет совсем невозможно, то ты приедешь ко мне. Договорились?

Кэтлин сильнее вжалась в меня.

- Иван, прости, что в такой момент, но забыли ещё тебе сказать, что Адольф Дасслер дожидается тебя у нас здесь с самого утра, - ко мне подошёл Игнат и три раза извинился, что вмешивается в наш разговор.

- Да, как-то нехорошо президента целой компании заставлять ждать, - согласился я с ним, и взял за руку жену, - пойдём, узнаем, что он хочет.

В полном одиночестве, тот сняв с себя пиджак и правда обнаружился в одном из кабинетов. У него рядом с диваном стоял столик с выпивкой и едой, было видно, что он не сильно скучал тут в одиночестве.

- Господин Дасслер, вам не стоило так утруждать себя! – изумился я, протягивая ему руку.

- Иван, - он быстро поднялся с дивана, - с тобой я понял одну вещь: тебя нужно либо ловить немедленно, либо будет уже слишком поздно. События вокруг тебя настолько стремительно развиваются, что я боялся, что ты улетишь обратно, а нам срочно нужно поговорить.

- У нас есть время до завтра, - я посмотрел на время в билете, который так и держал в руках, - до четырёх дня.

- Тогда не будешь против, если мы вместе поужинаем? – спросил он, словно и правда боялся выпустить меня из рук.

- Тогда следуя вашему принципу, едем сейчас, - улыбнулся я ему и повернулся к жене, которая стояла в коридоре.

- Дорогая, ты ведь не против поужинать с господином Дасслером?

- Это будет честью для меня, - она несмело ему улыбнулась, а он, спохватившись быстрым шагом пошёл здороваться и аккуратно пожимать руку даме.

- Моя машина ждёт нас, - сказал он.

Мы втроём пошли на выход, а я оставил все вещи и билеты Игнату. Вадим молча пошёл с нами. Правда в ресторане я попросил его сесть за соседний столик, поскольку он приглашение на ужин не получал. Комитетчик поморщился, но к счастью хоть бы не стал спорить прилюдно.

Заказав еду, я посмотрел на Дасслера.

- Насколько большие заказы вам поступили на мою линейку? – спросил я его.

Он посмотрел на Кэти.

- Она часть моего плана, связанного с «Adidas», поэтому говорите спокойно, - заверил я его.

- Маркетологи рвут волосы на голове, - ответил он тихо, - наша новая линейка с трилистником, на рекламу которой были потрачены миллионы, даже близко не стоит с тем ажиотажем и спросом, которым пользуются вещи, которые вы носите. Причём это касается всего: напульсников, кроссовок, шиповок, беговой формы, лёгких курток. На всё, что было на вас на Олимпиаде пришли огромные заказы.

- Сколько вы хотите предложить мне? – спросил я, пододвинув ему салфетку.

Он подумал и написал цифру, вернув мне её обратно. Прикрыв рукой, даже от Кэти, я протянул руку, взял у него ручку и добавил туда ноль, а также изменил первую цифру.

Дасслер изумлённо на меня посмотрел.

- И десять процентов от всех продаж второй линейки, которую мы с вами запустим после этой, - спокойно добавил я, - Адольф, я умею считать и представляю, сколько можно продать по всему миру. А если вы ещё прекратите заигрывать с неблагодарными поляками и перенесёте свои фабрики в Китай, Индию, Вьетнам или Индонезию, то выручка фирмы взлетит до небес.

Он изумлённо на меня посмотрел.

- Почему вы против Восточной Европы? Уже промолчу откуда вам это вообще известно.

- Ваш брат из Пумы, уже хочет сделать это, - чуть приврал я, - а час рабочего времени китайца или индуса такой низкий, не говоря уже о том, что правительства этих стран за размещение и строительство заводов вам жопу будет целовать и создавать такие налоговые преференции, что вы очень быстро будете получать такую прибыть, какая вам даже не снилась. Поэтому если не хотите, чтобы я перешёл в Пуму, соглашайтесь, пока я заинтересован в нашем сотрудничестве. Времени спорить или убеждать у меня просто нет.

Он задумался, но, когда нам принесли первые блюда, и официанты отошли от стола протянул мне руку, которую я пожал.

- Завтра с утра будет договор, - сказал он.

- Отлично, заодно укажите там открытие банковского счёта в каком-нибудь надёжном швейцарском банке, на мою жену и все деньги с нашего сотрудничества будут поступать только на него.

Его глаза при этих словах расширились, и он ошарашенно посмотрел на скромную Кэти, клюющую салатик.

- А у вас не будет проблем, там? – он кивнул головой в сторону востока.

- Если мы не будем афишировать эти наши договорённости, то кто узнает, - улыбнулся я, - а если даже такое и случится, нельзя это совсем уж исключать, то счёт мне не будет принадлежать, пусть что-то попробуют с этим сделать.

- Умно, - согласился он, - меня это тоже устраивает, с вами дела вести понятнее и привычнее, чем с вашими чиновниками, которые не знают, что существует слово «компромисс».

- Я могу и хочу считать деньги, желательно свои, а не государства, - я пожал плечами, - но не это главное мне понравилось в вас, почему я решил сотрудничать именно с «Adidas».

- И что же? – заинтересованно поинтересовался Дасслер.

- Вы, как и я любите работать, - улыбнулся я ему, - та ночь, проведённая с вами и вашими мастерами в цехе завода, сказала мне о вас больше, чем все следующие наши встречи.

В его глазах появились смешинки, и он склонил голову, благодаря за комплимент.

Остаток вечера мы просто проговорили об Олимпиаде, возможности использовать мои фотографии для рекламных кампаний, в общем чисто деловой ужин, на котором оба получали удовольствие от общения. Правда видя, как Кэти начинает зевать, я извинился и попросил вызвать нам такси. На что он тут же замахал руками и оплатив счёт, отвёз нас к посольству на своём лимузине. Пожав напоследок ещё раз руки, мы простились до утра.