СССР: вернуться в детство-4

— Да он как раз курить бросил недавно, — растерянно пролепетала тётя Клара.

А, точно! В какой-то момент все мои дядьки дружно решили, что курево — идея дурацкая, вредно, да и дорого. Компания, что ль, по предприятиям какая-то была агитационная? Не знаю. И пить, кстати, сильно умереннее стали. Может, возраст?

— Он в отпуске до какого?

— Так только пошёл, почти три недели ещё.

— Давайте так. Договоримся на пробный период, две с половиной, или сколько там, недели. Если за эти две-три недели мы друг друга не устроим — разойдёмся полюбовно, как будто и не было ничего.

— А деньги? — осторожно спросила бабушка.

— Из других фондов заплачу, не помру. Сто пятьдесят рублей за испытательный срок. После трудоустройства триста в месяц, думаю, столько мы сможем из управления культуры выжать. Плюс премиальные. Оставляю за собой право выдавать премии натур-продуктом. Устраивает — пусть приходит сам договариваться. Нет — прекращаем разговор, пойдём чай пить.

Тётя Клара ушла в глубокой задумчивости. Бабушка подумала, не утерпела и пошла за ней. Зато явились папа с дядь Толей:

— Ольгуня! Посмотрели мы.

— Ну, чё?

— Ну, чё — нормально. Пока решили поодиночке подежурить, а с сентября уж соберёмся да заново обсудим, — папа выгрузил на стол целую пачку паспортов и трудовых, дядь Толя молча кивнул.

— Ниву-то видели?

— А ка-а-ак же! Вова похвастался. Хорошая.

— Вам на дежурство куртки надо, — высказал соображение Вова. — Ночью холодно будет.

А мне вдруг пришла в голову совсем другая мысль:

— Слушайте, надо свисток, наверное?

— На случай тревоги? — усмехнулся папа.

— Ну а что, орать, что ли? Свисток пронзительный, слышно далеко.

— Привезу свисток в понедельник, есть у меня парочка запасных.

— Ну, вроде, всё решили. Давайте тогда чайку на дорожку?

— Нет, Ольгунь, сегодня извини — ждут нас. В другой раз обязательно.

Вовка стоял, прислонившись к косяку. Спросил дядю Толю:

— Тут же через лес можно напрямую на Юбилейный выйти, знаете? Мы с Ольгой бегаем, до Мухиной полчаса, не больше. Я один ещё быстрее дохожу. Сейчас там начали лес расчищать, на Юбилейный будут дорогу пробивать напрямую, на лесничество. Часть тропинок как раз перемолотили, но сбоку и с той и с другой стороны всё равно остались нахоженные.

— Покажешь, где?

— Да давайте, до отворота с вами доеду.

Дядь Толе это актуально, он же без машины.

ВОДИТЕЛЬСКО-МЕЖДУРОДСТВЕННОЕ

Вовка вернулся быстро, поцеловал меня в висок, пока никого не было:

— Я пойду к Рашидке схожу, поговорю.

— Ага…

Я довольно долго сидела с бумагами. Думала, дядя Валя не придёт. Не поддался на уговоры, выбрал вольготную жизнь. И в самом деле, чего это предлагается? Сплошные самоограничения какие-то. Не выпей, не покури. Ещё и надбавку теряешь…

Мда.

С другой стороны, почему я так уверена, что у него до сих пор первый класс? Да, раньше он был. А сейчас? Требования к трудовой дисциплине вон какие строгие стали. Даже если аварий не было. Допустим, заловили его с запахом… Тут даже раза достаточно — и всё, привет — начинай сначала. Про такие случаи в газетах несколько раз уж писали — в воспитательных целях, должно быть.

И тут дядя Валя пришёл.

Потоптался у двери, прошёл к столу тяжёлыми шагами, грузно опустился на табуретку. Крупный мужик, всё-таки. Следом вошла суровая бабушка, села рядом торжественно, как памятник Екатерине Великой. Разговор пошёл по второму кругу, сперва как-то напряжённо, а потом я подумала: какого хрена? Мы что, в кабалу что ли, друг ко другу прописываемся? Все взрослые люди. Вот, есть такие условия. Нравится — бери, не нравится — прекрасно останемся дружной роднёй. А обиды нам вовсе ни к чему, верно?

Этот концепт почему-то неожиданно расслабляюще повлиял на дядь Валю. Он как-то успокоился, плечи перестали каменеть, начал задавать вопросы, даже каверзные, шутить.

Сговорились мы, в общем, попробовать. Вот прям завтра, полдевятого, и начнём. В управление культуры двинем, выяснять на предмет Наиля и строителей. И в военкомат заодно.