Две сотни секир
Читать книгу "Две сотни секир"
Глава 26. Участь обескровленных
Только из глубины отчаяния может родиться надежда. (Вальтер Беньямин)
Долгожданная прохлада кедровой рощи принесла временное спокойствие в мой разум. Ураган дурных мыслей, переживаний и опасений стих, оставив после себя лишь головную боль. Мы с Хирдом, изнуренные долгой дорогой в седле, были рады наконец приметить огонь лагерных костров. Впереди нас ждал тяжелый и долгий разговор с друзьями.
- А я все думаю, чего так животиной смердит? - раскинув руки, встречал нас Шило. - Командир с яростным зверем вернулся, ну надо же!
- Мы ненадолго, Шило, - сказал я, слезая с лошади. - Рад тебя видеть, дружище.
- А я то как рад, - он крепко обнял меня, а затем Хирда. - Сижу тут как кимбрийская неясыть на ели! Васт с Дагзеттом, Окиной и сотней бойцов отчалили в Карак-Лухон, а меня главным назначили. Какой с меня главный, Рогир? Я тут со скуки чуть кони не двинул, а ты хочешь опять оставить меня в одиночестве?
- Ну уж нет, - протянул я. - Боюсь, Дагзетту может потребоваться и твоя помощь.
- Так он вроде как не один, - подметил Шило. - Что, черт побери, случилось?
За обедом у костра я поведал Шилу и остальным историю нашего путешествия. После сказанного, даже рыжий весельчак погрузился в уныние. Сарг с Орнаттом, которых Дагзетт решил оставить в лагере, ругали сына вождя за то, что тот не прихватил их с собой. Удержать двух зеленокожих товарищей от желания направиться вслед за родичами в ставку, не смог бы и Хирд в зверином обличии. Благо, что я вовремя сообщил им о намерении незамедлительно выдвинуться в Карак-Лухон.
- Неприятно это говорить, - сказал я, когда мы стали собираться в путь. - Но мы вряд ли встретим много врагов в ставке. Они наверняка уже покинули это место. Потому, поедем туда вчетвером. Орнатт, Сарг, Шило и я.
- Уверен, что мне стоит остаться тут? - осторожно спросил меня Хирд.
- Да, - ответил я. - Ты встретишь Кинна с наемниками и поможешь им разместиться. Он будет рад увидеть знакомое лицо. Кстати, а где Арви?
- С Вастом, где же еще! - воскликнул Шило. - Она опасалась, что нашим степным друзьям может потребоваться помощь лекаря. Похоже, не ошиблась.
- Это точно, - сказал я, забираясь в седло. - Ну, в путь. Надеюсь, обернемся быстро.
Степные волки Сарга и Орнатта ринулись вперед так, словно учуяли аромат свежей ковыли, который напоминал им о доме. Пока наши с Шилом кони едва поспевали за орками, я гнал прочь из головы мысли о возможных жертвах, что могли ждать нас на родине зеленокожих. "Мерсенария", однако, явила мне новый лик - беспощадной стервы.
Спустя полтора дня мы, наконец, увидели вдали Карак-Лухон. Или то, что от него осталось. Густые свинцовые тучи над головой даже близко не отражали того кошмара, что оставили после себя имперские прихвостни. До ставки оставался как минимум километр, но я уже чувствовал смрад горелой плоти от дыма, что стелился по всей долине. Могучие врата с резными узорами были разбиты, а за остатками ограждения все еще полыхали дозорные башни. Слева от поселения лагерем стояли остатки нашего отряда, потому мы незамедлительно направились именно туда.
Навстречу ко мне вышел лейтенант Васт. Покрытый заскорузлой грязью и редкими струпьями запекшейся крови, с осунувшимся лицом и отчаяньем в усталом взгляде, он смог лишь тяжело вздохнуть. Я молча подошел к нему и крепко обнял старого товарища. Может, этот жест был слишком сентиментален, но вид разбитого стойкого кремня, коим я всегда считал Васта, был невыносим. Лейтенант ответил, стиснув мускулистой рукой мою шею до хруста.
- Мы вновь обосрались, командир, - прошептал он. - Ван Теулинг устроил тут настоящее побоище.
- Этого мы и боялись, - тихо сказал я. - В убежище этого ублюдка я видел пленных, но об этом позже. Где Дагзетт?
- Они с Окиной направились в волчий загон, проверить тех животных, что могли выжить.
- Тогда мне стоит последовать за ними. Вы сражались? - спросил я, приметив кровь на доспехе лейтенанта.
- Ага, - кивнул он. - Когда прибыли сюда то наткнулись на группу имперцев, что занимались фуражом. Эти твари успели разворошить все поселение, уничтожить орочьи святыни и поубивать немощных жителей ставки. Смерть стала для них слишком легким наказанием, но особого выбора у нас не было.
К заделу с волками я отправился в компании Сарга. Могучий стрелок скрипел клыками от злобы так, что едва не высекал искры. Проезжая мимо врат, мы ненадолго остановились. У могучей разбитой двери лежала груда тел - по большей части имперских солдат, но были среди них и останки зеленокожих воителей. В сознании всплыли два богатыря, что стерегли вход в Карак-Лухон.
- Помню этих великанов с момента, когда мы впервые посетили ставку, - грустно подметил я. - Почившие герои смогли устроить врагу прощальное кровавое представление.
- Угу, - буркнул Сарг. - Похоже, их застали врасплох. Будь они готовы ко встрече, мертвых хиляков было бы гораздо больше.
Глядя на гору трупов я начал осознавать масштабы трагедии. В другое время, степные орки давно бы занялись погребением тел, вне зависимости от того, какой стороне они принадлежали. Сейчас же, гниющие останки уже давали жизнь другим созданиям, что наслаждались зловонными миазмами и плодились со скоростью света. Означало это одно - устраивать похоронную процессию такому количеству жертв было попросту некому.
Мы двинулись дальше и вскоре я заметил длинное ограждение из торчащих бревен с заостренными верхушками. Забор был прост, уродлив и величественен одновременно - как и все, чего касалась рука зеленокожего народа. Над загоном звучало периодичное скуление молодых волков. Мы с Саргом спешились и зашли в грубые двустворчатые ворота, три метра высотой. Окруженный ограждением задел тянулся от нас влево и вправо, а все пространство внутри было заполнено волчьим молодняком. Израненные и убитые, потерявшие конечности или хвосты, голодные и обездоленные, они дожидались своей участи в отсутствии собственных хозяев. Компанию бедным животным составляли только Дагзетт с Окиной, которые обрабатывали хищникам раны и занимались кормежкой. Заметив наше приближение, они поднялись с земли, чтобы поздороваться.
- Примите мои соболезнования, друзья, - сказал я, крепко сжимая руку сыну вождя. - Нам столько следует обсудить...
- Спасибо, Рогир, - угрюмо ответил Дагзетт. - Поможешь нам спасти оставшихся волчат?
- Конечно, - кивнул я. - Я еще не был в Карак-Лухоне, насколько там все плохо?
Вместо ответа сын вождя тяжело вздохнул и отвернулся, а Окина положила руку брату на плечо.
- Отца больше нет, - грустно произнесла она.
- Я убью этих мелких подонков! Всех до единого! - прорычал Сарг, с хрустом стиснув кулак.
- Убъем вместе, - уточнил я. - У меня есть безумный план и идеи для его воплощения. Просить вас о помощи, после всего произошедшего, я не имею никакого права. Но... Право на месть есть и у народа степных орков, потому, буду рад яростным клыкастым воителям рядом.
- Рогир, - произнес мое имя Дагзетт с ухмылкой. - Этим ты мне всегда и нравился. В тебе дух настоящего орка. Воина, который, как и весь мой народ, готов после очередного краха подняться, стряхнуть с себя бремя печали с обидами, а затем - двинуться дальше. Прежде чем мы оставим Карак-Лухон позади, нам стоит выкроить время для погребения родичей и бедных зверей. После этого, врагу не удастся скрыться от нашего гнева.
- А еще нужно провести церемонию, чтобы сделать тебя вождем, - добавила Окина. - Вести остатки войска в следующий бой должен истинный предводитель.
Следующие два дня все трудились в поте лица. Дагзетт, Васт и Сарг с Орнаттом вели поиски павших и раненых орков в ставке. Погибших было чертовски много. Обозы, груженные безжизненными телами регулярно курсировали между Карак-Лухоном и вновь сооруженным погребальным костром на севере, где не так давно мы провожали в последний путь почивших воинов. Арви с Окиной, в это время, занимались ранеными и истощенными жителями, небольшое количество которых удалось отыскать в поселении. Они делали все для того, чтобы в скором времени переправить пострадавших вместе с остальными в новый лагерь.
Мне, с яйцеголовым метателем копий Багмором, необходимо было заняться оставленными в загоне волками. Не сказать, что я был рад выпавшему жребию. Животных я любил, даже очень. Времена беззаботного солнечного детства, проведенного в деревенской среде и в условиях бабушкиной заботы, наложили свой отпечаток. С братом мы часто ухаживали за малочисленным скотом, играли со сторожевым псом и помогали в огороде. Потому, от созерцания израненных и покалеченных зверей у меня вскипала кровь, а руки тянулись к оружию, словно я мог утолить жажду мести прямо здесь и сейчас.
Бездыханные останки погибших волков мы аккуратно перетаскивали в телегу, которая вскоре была переполнена. Среди выживших хищников, мое внимание привлек самый крупный из них. Волк был покрыт густой шерстью необычного рыжего цвета, а в высоту, почти доставал мне до груди. На своих мощных лапищах он всюду сновал за мной, иногда утыкаясь мокрым черным носом в руку, изнывая от голода.
- Потерпи приятель, - сказал я и осторожно потрепал зверю холку. - В лагере найдем чем тебе перекусить.
- А ты ему приглянулся, Рогир, - с ухмылкой сказал Багмор. - Отец говорил мне, что рыжие волки приносят удачу.
- Удача бы мне сейчас не помешала, - протянул я и вернулся к работе.
К очередному закату мы управились с задачей. Несколько орков из отряда увезли останки к кострищу, пока мы с Багмором и возвратившейся Окиной занимались кормежкой выживших зверей. В этом нам здорово помогла Арви: боевая подруга быстро освоилась в новом лагере, подыскала себе помощников и занялась стряпней. Запасов мяса хватило и на густую похлебку для отряда, и на перекус молодым волкам. Рутинная деятельность, отнявшая много времени, отвлекла нас от грусти и печали, нахлынувших так внезапно. Однако, расположившись на ужин у костров, отряд вновь ощутил на себе прохладу отчаянья.
Неунывающий Шило пытался поднять настроение Васту, травя анекдоты с набитым ртом, но помогало это слабо. Чуть поодаль от них, угрюмые орки окружали Дагзетта братской заботой. Верные зеленокожие товарищи подбадривали будущего вождя, клялись ему в верности и обещали отомстить врагам за совершенное зло. Мы же с Арви, обсуждали ближайшие планы и уповали на то, что к прибытию в крепость Ван Теулинга наши плененные друзья будут живы.
- Пожалуй пойду отдохну, - сказала Арви поднимаясь с лежачего бревна. - Завтра нас ждут долгие сборы.
- Я тебя провожу, - произнес лейтенант и последовал за ней к палаткам.
Доскребая ложкой остатки горячей еды, я завороженно пялился в пляшущий огонь и размышлял. Тяжесть бытия и маячащая на горизонте опасность, стали настолько привычными вещами, что нервозность продолжала мирно покоиться в глубинах моего уставшего рассудка, оставив любые попытки выбраться наружу.
- Я подсяду? - спросила Окина, возникшая из ниоткуда.
- Конечно, - кивнул я. - Тяжелый день, правда?
- Очень, - выдохнула она. - Меня сводят с ума мысли о том, что я не знаю, как жить дальше. А еще, сердце разрывается от скорби по отцу.