Рысюхин, надо выпить!

Посидели хорошо, с песнями под гитару, не только моими, и с танцами, от которых я устранился, взяв на себя музыку. Некоторые сокурсницы этим были недовольны — надо же, неужели на меня какие-то виды имеют? Я же не скрывал, что у меня невеста есть.

«Ага, не скрывал. Просто не хвастался — никому, кроме коменды, не говорил вообще. И как они не догадались, а?»

«Язва ты, дед. Хоть и в голове, а не в животе».

Ну, раз так… Встал и объявил о намеченной на «сразу после сессии» помолвке. Все сразу решили, что это тоже следует отметить. А девушки сразу решили узнать кучу подробностей, две трети которых я и сам не знал. Ну вот откуда и зачем мне знать, в каком платье будет Маша? А тем более — кого из подружек она пригласила. Девушки, ау! Вы же всё равно не знакомы ни с моей невестой, ни с её подругами — зачем вам список приглашённых⁈ Узнал, что я «ничего не понимаю», что «интересно», «надо» и, единственное более-менее разумное, «а вдруг общие знакомые найдутся».

Поводов было много, выпивки — тоже, за закуской пришлось бежать за добавкой — послали Надосиновика, который и смолотил втихаря чуть ли не половину продуктов — нервничал, видите ли! Правда, так и не сказал, по какому поводу. «Надосиновик» — это Вася Подосиновиков, но поскольку он по объёму и весу вдвое больше своего приятеля Осинкина, то прозвище даже придумывать не пришлось.

Ну так вот, несмотря на обилие поводов и возможностей — как-то у нас всё прошло пусть не чинно, и не слишком тихо (танцевали-то в коридоре, при открытой двери, в комнате места не было) — но без скандалов, драк и пьяных воплей. Несмотря на то, что двоих «павших бойцов», уснувших у меня на кровати, пришлось транспортировать силами более стойких товарищей.

Утром проснулся поздно, можно сказать, что не утром, а днём, но зато в более-менее здоровом состоянии. Последний день мая был посвящён приведению в порядок себя и комнаты. Время от времени заходили по очереди вчерашние гости с желанием «подлечиться». Я с ними похмеляться отказался, мотивировав очень просто:

— Люди, вы бы все вместе пришли, тогда ладно. А так, по очереди — если я с каждым похмеляться буду, то к последнему уже лягу! Шутка ли — двенадцать раз похмелиться!

Один из гостей принёс замечательную новость: у нас на изнанке не то установили, не то починили, какое-то оборудование, которое дало возможность использовать мобилеты! Причём как для связи между собой, так и для звонков на лицо! Больше не нужно каждый раз бегать к порталу, что было особенно неприятно зимой. Сразу позвонил, сообщил эту новость Маше, бабушке и главному управляющему.

Уже вечером, после ужина, внезапно и запоздало вспомнилась песня, которая могла бы идеально подойти в качестве подарка Василисе. Может быть, её пробудила внезапно появившаяся возможность позвонить в другой город, там есть похожие слова, хоть и с противоположным смыслом. С другой стороны — она, пожалуй, достойна более широкого распространения, чем силами одной девочки и её подруг. Ничего, в следующем году Ирина становится взрослой, ей восемнадцать исполнится, там «Куда уходит детство» даже лучше подойдёт по смыслу. Готовясь ко сну, я напевал:

Оно уйдёт неслышно,

Когда весь город спит,

И писем не напишет,

И вряд ли позвони-ии-ит![2]

Да, обязательно надо будет спеть в следующем году, главное только не забыть.

Так и закончился этот день и этот месяц, а вместе с ними — мой официальный траур. Впереди было лето, полное дел и забот, среди которых самым важным и самым пугающим были не строительные работы и не сессия — а предстоящее сватовство. Вроде как и так всё понятно, и ничего по сути не изменится — а страшно, аж внутри всё немеет.

Но — нечего раньше смерти помирать, прорвёмся! И вообще, завтра — лето!

Минск, 2024

[1] У любого травматолога есть коллекция снимков пальцев, сломанных обычными кольцами, включая обручальные, при ударе кистью обо что-то твёрдое.

[2] «Куда уходит детство», Л. Дербенёв, А. Зацепин, 1976 год.