Новая жизнь 3

— А… зрители будут знать, что у нас — шоу? — спрашиваю я. Понятно, что у нас по сути будет реслинг, все это шоу для интеллектуалов, но в реслинге по крайней мере все знают, что это спектакль. Косум смотрит на меня и пожимает плечами.

— Мне насрать — говорит она с подкупающей прямотой: — у меня есть работа, Кента-кун и я ее делаю. При всем моем уважении к тебе, которого ты еще не заслужил — вот не обязана я тебе все разжевывать и в рот класть. Спроси у кого-нибудь. — и она смотрит мне в глаза. Пристально так смотрит. И даже не улыбается. Видит, что я понял и кивает головой. Улыбка снова возвращается на ее лицо, будто и не уходила никуда.

— А у нас — всего час работы и из них мы уже минут десять как ерундой маемся — жалуется она в пространство.

— Извините — киваю я и склоняюсь над ее тетрадкой: — больше не буду отвлекать от работы. Готов сотрудничать. Просто меня это все… из колеи выбило.

— Да забей — улыбается она и на секунду кажется, что улыбается тепло и искренне. Или так и есть?

— Забей — говорит она: — сестренка Нему сказала, что Кума тебе в ухо ударил, а после такого неудивительно, что ты тормозишь все время.

— Ээ… — я хотел было объяснить, что с головой у меня все в порядке и что я просто такой… и что я не тормоз, а просто все обдумываю, но потом понял, что лучше промолчать. Умнее буду выглядеть, может и примут за него.

— Тебе бы к врачу показаться — говорит она: — если гематома там в черепе, то и пикнуть не успеешь как отвалишься в астрал. Видела я как Кума бьет — голова едва не отрывается.

— Покажусь — соглашаюсь я, не собираясь спрашивать кого именно так вот бьет законопослушный гражданин Ямада-сан, кому он там головы отрывает. Нет никакой мафии и никакого «Медвежьего Круга», это все слухи. И здесь, на шоу — респектабельный бизнесмен предоставит свой клуб для съемок шоу «Токийский айдол», что конечно же поможет этому самому бизнесмену в его исключительно легальном бизнесе. А я — глупая курица.

— Ну вот и хорошо. — Косум изучает меня взглядом: — а пошли-ка на ринг. Мне надо знать, что ты можешь, есть у меня парочка идей… но никаких французских мостиков!

— Это бросок прогибом называется, что за дурацкое название и чем они тебе не нравятся? — бурчу я, в который уже раз за сегодня запрыгивая на ринг.

— Да было у меня как-то раз… — расплывчато говорит Косум и скидывает с себя мастерку и спортивные штаны, не удосужившись пройти в раздевалку. Ее тело с темно-коричневым загаром — все покрыто узлами мышц, рельеф, которого обычно достигают только в пике «сушки», на последних днях подготовки к соревнованиям. Она остается в спортивном топе и коротких шортиках. Приседает и открывает сумку, достает пару перчаток.

— В полсилы — предупреждает она меня: — никаких силовых техник тут мне. Говорят, ты Куме в голову влепил, предупреждаю, я не Кума, я сдерживаться не буду, если ты решишь мне леща прописать. Это не бой, не соревнование, просто размяться, да на тебя посмотреть. Что можешь, какой рисунок боя тебе близок. Оттуда и будем строить …

— Хорошо — говорю я, хлопая перчатками друг о дружку и чувствуя, как этот хлопок отзывается у меня в голове. Хорошо все-таки мне Ямада-сан прописал, до сих пор звенит в ушах.

— Окей — с невероятно милым акцентом говорит Косум: — погнали. — и она обозначает мне лоу-кик в переднюю ногу, тут же добавляя рукой. Вот она, тайская школа бокса. Прямо сесть и зарыдать, настолько это движение классика, прямо визитная карточка боевого искусства. Идет прямо, почти не работает сериями, удары ногами в лоу или в мид, готовность принимать ответные удары туда же, короткие удары руками, в большей степени отвлекая, нежели работая серьезно, мало уклонов, практически нет нырков — и правильно, тут нырнешь вниз и вынырнешь — с коленом в бороде, а после такого уже не встают.

— Правила? — коротко уточняю я, принимая очередной лоу на поднятую в блоке ногу.

— Делай что угодно… — отвечает Косум и тут же поднимает перчатку вверх: — Но! Чтобы вполсилы, малой, я серьезно. У меня съемки сегодня еще, мне на лице синяков не надо. Хотя Нему и оставила тут свой контейнер с дурацким мясом… я не собираюсь с бифштексом на морде тут сидеть, ясно?

— Уж куда более … — отвечаю я, поднимая руки и шагая вперед. Не будет она с мясом на лице сидеть. Нету уже никакого мяса. Уж если что к Соре в руки попало, то пиши пропало, хозяйственная она девушка. И мясо любит.