Ваше Сиятельство 6

* * *

Хотя в среду я в школу не ходил даже на консультации, день вышел загруженным. Помимо подготовки к экзаменам, как-то так вышло, что на мой эйхос обрушилось множество сообщений.

От Торопова. Сообщил, что по его сведеньям под меня усиленно роет Козельский, что я и так понимал. Также Геннадий Степанович намеками сообщил об успехах в Лондоне: вычислили его люди этого подонка-Лаберта и дни его сочтены.

Сообщение от самого Козельского с вежливым приглашением зайти к нему в ведомство сегодня или завтра и обстоятельно поговорить. Прослушав это, я рассмеялся, но этому козлику решил пока не отвечать — пусть теряется в догадках и помучается грядущим.

Послание от Ольги. Моя невеста заботливо сообщила, что от папы пока нет существенных новостей, и попросила меня не волновался. Вообще-то я волновался гораздо меньше, чем князь Ковалевский и сама Ольга, но, если честно, волнение было.

От Принцессы Ночи. Она назвала меня мудаком за то, что я отказался принять от нее в дар виману, но при этом признала, что любит меня «по-своему» и долго рассуждала о предстоящей свадьбе с князем Мышкиным, сожалела, что ей придется носить эту несерьезную фамилию.

И длинное послание от Светы Леской со звуками ее поцелуев, а потом сладкими стонами — умеет актриса подразнить. Она решила пообщаться со мной, одновременно играя с дилдо, лежа в своей комнате на театральном чердаке. Самое обидное: она меня основательно раздразнила, и я тут же ответил ей: «Приезжай! Скорее! Не могу терпеть!». Но терпеть пришлось: виконтесса извинилась и сообщила, что у нее через час спектакль, она очень сожалеет, но приехать не может. Увы, я так и остался сидеть за рабочим столом со стоящим колом членом…

И пришлось мне вернуться к главному на сегодняшний день — финальной проработке схемы устройства сквозного согласования «Одиссей». Да, вот так — звучит заковыристо и серьезно, потому что вещь действительно серьезная. Ведь поднять на качественно иной уровень возможности воздушного флота империи — это залог успеха в войне с самым серьезным противником. Это мощь государства и его будущее благополучие.

Я долго работал с разложенными на столе финальными схемами, доводя до ума детали весьма сложной структуры. Отвлекали мысли о том, что теперь проект «Сириус» под большой угрозой, и если все пойдет по негативному для нас сценарию, то моя разработка устройства «Одиссеей» может оказаться невостребованной — не передавать же мне это важнейшее изобретение императрице Глории. Иногда я поглядывал на эйхос, надеясь, что на него придет сообщение от Ольги или ее отца с информацией, которую я ждал с особым нетерпением: что именно имеют против «Сириуса», против царевича Дениса Филофеевича и всех нас наши враги, и у кого эти сведения находится. Однако, эйхос, выдавший днем много неожиданных посланий, к вечеру будто впал в спячку.

Лишь после ужина он радостно пискнул входящим посланием. Оно оказалось от Элизабет.

Поначалу слова сестры Майкла вызывали у меня улыбку: как и Ленская чеширская сучка извещала о своих экспериментах с дилдо. Надо же, она нацарапала на нем мое имя! Но я, извините, в этом вопросе не тщеславный, как и во многих других. Просто мысли Элиз, ее эмоции — а их излилось много — были одновременно забавны и приятны. А вот дальше миссис Барнс меня расстроила. Я чувствовал, как в каждом ее слове проступает тоска, и все яснее понимал, что эта женщина в самом деле любит меня. И это может оказаться не просто увлечением на месяц-другой. Меня снова начала покусывать совесть. Ведь все это время я недостаточно хорошо относился к чеширской баронессе. Да, Элизабет порочна, она большая эгоистка и кое в чем дрянь. Она полна противоречий, огромных противоречий, которые мучают прежде всего ее саму, не дают ей жить спокойно. Но, боги, а кто из нас без греха⁈ Извините за каламбур, сами боги полны им! Я был не прав, унижая Элиз без особого повода, в то время как этот человек сейчас старается для меня даже не имея надежды, что между мной и ей будут хоть какие-то сердечные отношения.

И я ответил ей:

«Элиз, спасибо тебе за такую заботу. Ты слишком не рискуй, постарайся не вступать с тем человеком в отношения, которые тебе неприятны. Лучше не торопись с решением этого вопроса. Ты беспокоишься, что по твоему возвращению я отвернусь от тебя, как от женщины мне больше ненужной? Нет, Элизабет, обещаю, этого не случится. Ты доверилась мне и постепенно становишься моим другом, я не бросаю таких людей — это мой принцип. Как ты знаешь, у меня есть невеста, которую я люблю, и я не могу уделять тебе столько внимания, сколько ты заслуживаешь, но я постараюсь делать так, чтобы мы хоть изредка мы были вместе. Еще вопрос: ты рассказала о своем перелете, нескучном, благодаря дилдо, рассказала о своих чувствах ко мне и том, как решаешь мой вопрос, но ни слова не сказала о главной цели своего визита в Лондон. Как решается вопрос с твоим разводом? Ты нашла достаточно хорошего адвоката? Хватает ли тебе денег? Желаю удачи, Элиз. Пусть все сложится хорошо, и ты скорее вернешься в Москву. Передавай привет Майклу».

Я знал, что из-за особенностей связи с Британией, мое сообщение может надолго застрять в кристаллах памяти московских станций и долететь до миссис Барнс лишь завтра или даже через несколько дней. Но что поделаешь, здесь я изменить ничего не мог.

Повозившись над схемами еще больше часа, я все-таки довел их до того состояния, когда с моей стороны все вопросы основных принципов функционирования устройства «Одиссей» были решены. Теперь, как я и обещал, эти листы вместе с моими пояснительными записками можно было передавать главному инженеру Директории Перспективных Исследований господину Броневому или напрямую графу Голицыну. Я известил Жоржа Павловича, что моя работа завершена, сообщением на эйхос. Сказал, что передам результат «как обычно», что означало: «заберете у моего дворецкого». И теперь, когда мое сознание освободилось от мыслей по устройству синхронизации, меня тихонько начало пробирать беспокойство, истоки его я пока не мог понять. Лишь когда сел в кресло возле окна и закурил, то понял: тревога как-то связана с Элизабет. Что-то с ней происходит нехорошее.

До самого сна это чувство то нарастало во мне, то отпускало. А среди ночи я проснулся от того, что почувствовал отчаянный призыв Элиз. Она молила о помощи. Я точно знал, что миссис Барнс сейчас в огромной беде, все решают минуты, и во всем огромном мире Элиз может рассчитывать только на меня. Но что я мог сделать, находясь более чем за две с половиной тысячи километров от нее⁈ Мне никак не преодолеть такое расстояние достаточно быстро, даже на самой стремительной вимане. И на тонком плане, если бы даже как прошлый раз мне посодействовал Родерик, все равно помочь Элиз быстро я не мог.